Дэвид Шефф - GAME OVER Как Nintendo завоевала мир Страница 24

На следующий вечер Аракава пришел домой с работы и сказал Йоко, что у него плохие новости. Все изменилось: он едет в Канаду, но один. Компания не разрешала женам сопровождать мужей. Он заверил ее, что если работа в Канаде затянется, то перевезет ее; к тому же он будет постоянно мотаться между Японией и Ванкувером.

Йоко провела бессонную ночь. Утром она оделась и пошла в Marubeni. Она ворвалась в кабинет начальника своего мужа. «Если я не поеду, то нашему браку настанет конец», — категорическим тоном сказала она. Начальник выслушал ее и покачал головой. Он с сочувствием сказал ей, что она поехать вместе с ним никак не сможет. Она бы стала помехой для Аракавы; ей будет тяжело жить вне Японии. Йоко ответила, что подаст на развод, если Аракава поедет без нее; их развод стал бы виной компании. Поспорив с ней еще какое-то время, начальник пожал плечами и сдался. «Но, — сказал он, — на вашем месте я бы не стал брать много вещей с собой. Очень скоро вы вернетесь обратно».

Из Японии Йоко и Минору уехали с трехлетней дочерью Маки и двумя чемоданами. Они приехали в Ванкувер, зарегистрировались в гостинице, расположенной рядом с рестораном Denny's, где впоследствии обедали калорийными гамбургерами и десертом из мороженого. «Если это Америка, то я совершила большую ошибку», — сказала Йоко после одного из таких обедов. Дома она курила от случая к случаю, но в Ванкувере начала выкуривать по три пачки в день. Часто она думала о том, что ей нужно воспользоваться кредитной картой, которую ей дал отец для форс-мажорных ситуаций, чтобы купить билеты себе и дочери и улететь домой.

Аракава хотел сэкономить и одновременно настаивал на самостоятельном, без помощи родителей, покрытии расходов на аренду жилья. Он понимал, что не может позволить покупку мебели или платить непомерную арендную плату, потому он прибегнул к хитрости, которой научился еще во время учебы в Массачусетском технологическом институте: снял в аренду меблированный дом у профессора Университета Британской Колумбии, ушедшего в творческий отпуск. Также он купил «хонду сивик» и каждое утро ездил на ней в новый офис, в котором работал по четырнадцать и более часов, в то время как Йоко пыталась освоиться в Канаде.

До переезда она была уверена в своем английском, но выяснилось, что она с трудом понимает людей на улицах. Она пыталась учить язык по телепередачам и выработать акцент, как у лейтенанта Коломбо. Групповые занятия английским стоили 10 долларов в час, что было слишком дорого. Она наняла няней пожилую канадку за полтора доллара в час и попросила ту поправлять все ошибки в речи.

Ее английский улучшился, но она по-прежнему жаловалась Минору на то, что сидела дома взаперти. Однажды он купил подержанный «шевроле» за 700 долларов, открыл счет в банке и дал ей карту Ванкувера. «У тебя есть деньги, средство передвижения и карта. Вперед!» — сказал он.

Но Йоко по-прежнему была несчастна. Первая же попытка выехать из дома привела к стычке с полицией. Соседи были несдержанны и грубы. У нее не было друзей, и мужа она почти не видела. Если не считать приходившей к ним няни, она проводила свое время только с дочерью.

Прошел год. Родилась вторая дочь Масаё. Профессор, чей дом они снимали, вернулся, поэтому нужно было куда-то переезжать. Минору не хотел тратить деньги на перевозчиков, поэтому Йоко пришлось упаковывать все самой, и они вдвоем перевезли все вещи. Это был первый из восьми переездов, пока они не купили свой собственный дом в Западном Ванкувере.

Единственная цель Аракавы по работе заключалась в постройке жилья. Marubeni испытывала финансовые трудности, поэтому успешное выполнение этого проекта могло бы помочь компании. К тому же всем бы стало ясно, насколько он важен для компании. Минору разделил имевшийся бюджет, предоставленный компанией, и развернул строительство на земле, которую приобрел неподалеку от Ванкувера. Он руководил очисткой земли, помогал с проектированием и разработкой комплекса, наблюдал за ходом строительства. Когда были готовы первые дома, Аракава сам, иногда с помощью Йоко, работал в качестве агента по продажам. Для того чтобы продать один из кондоминиумов, он провел двое суток, выкрашивая стены в персиковый оттенок специально для потенциального покупателя. Изнурительные усилия окупились, когда Аракава стал приносить устойчивую прибыль на инвестиции компании.

В то же самое время Аракава пытался вытащить Marubeni из другого проекта в Ванкувере, на котором компания теряла деньги. В совместном предприятии с канадской компанией, занимавшейся недвижимостью, филиал Marubeni выстроил в пригороде высотный жилой комплекс под названием «Центральный парк». Проект, включавший в себя 434 квартиры, был закончен в тот момент, когда рынок недвижимости начал падать. Квартиры не продавались, и Аракава встретился со своими канадскими партнерами, чтобы обсудить минимизацию потерь. Для Аракавы это был жестокий бизнес, хотя были и свои плюсы. Благодаря своей работе он познакомился с человеком, впоследствии ставшим его хорошим другом, — Филом Роджерсом, высоким англичанином со светлыми волосами и пристальным взглядом; он работал на канадских застройщиков.

Йоко, звоня матери в Японию, наговаривала огромные телефонные счета. В 1979 году, спустя два года, их семья прилетела в Киото. В один из вечеров, уже после обеда, Ямаути попросил Минору бросить Marubeni и Ванкувер. Он хотел, чтобы тот присоединился к Nintendo и открыл производство в Малайзии. Многие японские компании — производители игрушек переносили производство в страны с более дешевой рабочей силой. Это было, по словам Ямаути, предложение, от которого нельзя отказаться.

Для Йоко это было шоком. Она не хотела иметь ничего общего с Nintendo. Ее отец был женат на бизнесе. Он приносил домой весь свой гнев и все свое недовольство, когда дела шли плохо. Он сам обвинял Nintendo в своих хронических болях в животе. На протяжении всего ее детства семья ждала его дома по вечерам, опасаясь его настроения. «Нас всех это касалось, — вспоминала она. — Мы все страдали».

Хотя Минору работал так же много, как и Ямаути, в их с Йоко семье царило равноправие. Она бы ни в коем случае не позволила Минору пойти на работу в Nintendo: тогда бы Хироси Ямаути вновь смог бы контролировать ее жизнь.

Аракава также с подозрением отнесся к предложению тестя. «Он решил, что я очень похож на него, — говорил он. — Или, возможно, он вновь хотел проверить меня». К тому же Аракава не испытывал интереса к переезду в Малайзию, которая ему казалась такой же далекой, как Сибирь.

Они уехали из Киото, так и не дав Ямаути ответа, но для Йоко все было очевидно. Разговаривая из Ванкувера со своей матерью, она высказалась категорически против перехода мужа в Nintendo. Митико настолько разозлилась, что не разговаривала с Йоко в течение нескольких следующих месяцев.

Сам Аракава был полностью погружен в свой проект для Marubeni, который приносил все больше и больше прибыли. В общей сложности он построил порядка 350 кондоминиумов, и все они продались очень быстро. Marubeni потеряла деньги на «Центральном парке», но новый проект Аракавы принес существенную прибыль. Он отклонил предложение тестя, и Хироси Ямаути отбросил идею производства за границей. Однако он не сдавался в своих попытках вовлечь зятя в семейный бизнес.

Если бы Хироси Ямаути был намного моложе и говорил по-английски, он бы сам занялся бизнесом за границей. Он мечтал уехать в Соединенные Штаты, остаться там жить и добиться успеха.

Ямаути хотел выйти на американский рынок, и для этого ему нужен был надежный человек. Йоко рассказывала Митико про удачи своего мужа, а та, в свою очередь, рассказывала все Хироси. Ямаути был впечатлен не только управленческими и организационными навыками Аракавы, но и его настойчивостью и преданностью делу. Сын Ямаути, Кацухито, был слишком молод и неопытен, чтобы взять на себя такую ответственность; он пошел на работу в рекламное агентство Dentsu. Оставался один Аракава; приобретенный им в Marubeni международный опыт был бесценен. Ямаути было необходимо убедить своего зятя возглавить американское подразделение компании.

Минору и Йоко вновь посетили Киото в начале 1980 года. Одним вечером вся семья отдыхала в гостиной после обычного ужина в доме Ямаути. Все расселись в плетеных креслах, Митико принесла стаканы со скотчем. Йоко смотрела в окно, выходившее в сад, где она играла в детстве. Теперь же все выглядело так, словно за стеклом была картина.

Хироси Ямаути пригладил волосы тонкой рукой. Не обращая внимания на жену и дочь, он мягким голосом обратился к Минору. Но вскоре он разошелся и заговорил решительно, пристально глядя на зятя. Ямаути потребовалось два часа, чтобы в общих чертах обрисовать свой план.

Ямаути понимал, что для Аракавы это будет сюрпризом; но Аракава все-таки был шокирован известием, что весь план зависит от него. Аракава глотнул скотча и посмотрел на сжавшую губы жену.