Сергей Беляк - Адвокат дьяволов Страница 26

В этом он предугадал то, что будет происходить в стране и в милиции ровно через десять лет.

А вот в 90-х годах таким типичным милиционером (хотя тогда их уже все стали называть ментами) для меня был именно Владимир Позняк. Такой же веселый, общительный, тоже прошедший Афганистан, но только еще более предприимчивый, чем Виктор Захарович.

Правда, когда мы с ним познакомились, Позняк был еще полковником, причем бывшим.

В период 1992–1993 годов его откомандировали из МВД в распоряжение Администрации президента в качестве советника, и там он работал в тесном контакте с Александром Руцким, который занимал тогда пост вице-президента страны.

Через некоторое время после разгона парламента и расстрела Белого дома Позняка и уволили.

Основание для его увольнения было чисто формальным. Но подлинной причиной послужило именно то обстоятельство, что Ильич находился рядом с Руцким, когда тот грозил Ельцину с трибуны Верховного Совета шестью чемоданами компромата.

И тогда Позняк обратился за помощью ко мне.

Мы направили соответствующее заявление в суд, и примерно через полгода, разумеется не без некоторых сложностей, полковник Позняк был восстановлен на работе в прежней должности. А еще через несколько лет, когда политические страсти поутихли, он получил генеральское звание, служил на разных должностях в Москве и Московской области, воевал в Чечне и в Дагестане и даже подружился с вышедшим в отставку Виктором Ериным — бывшим главой МВД, подписавшим когда-то приказ о его увольнении.

Взлеты и падения чиновников и вообще любых заметных персон всегда вызывают интерес у журналистов и публики, а падения и взлеты — зависть у недоброжелателей.

Впрочем, своих недоброжелателей Позняк хорошо знал и, не стесняясь в выражениях, публично критиковал. И вот это-то (его острый язык и бойцовский характер) и было тем основным, что пробуждало к нему неподдельный интерес со стороны журналистов.

Но его смелые и нелицеприятные высказывания о тех или иных милицейских начальниках вызывали в свою очередь их ответную реакцию, которая заключалась не в вызове Позняка в суд или на дуэль, а в инспирировании заказных статей, обливающих Ильича грязью.

К примеру, в прессе мелькали сообщения о том, что Позняк знаком со многими криминальными авторитетами и, не стесняясь, рассказывает об этих своих знакомствах.

А чего, собственно, ему было стесняться? Он был такой же «правильный» мент, как майор Чернов и генерал-полковник Александр Николаевич Куликов, никогда не опускавшиеся до подстав, обмана и тем более до избиений или пыток задержанных. И его в равной степени уважали как сослуживцы, так и преступники или те, кого к таковым причисляли.

Позняку приписывали то связи с какими-то криминальными группировками, то чуть ли не с чеченскими боевиками. И хотя ни одна проверка этого не подтвердила, журналисты как заведенные продолжали распространять старую ложь снова и снова. В конце концов Позняк, устав оправдываться и таскаться по судам, просто махнул на все рукой: «Собака лает, караван идет».

Заказных публикаций о Владимире Позняке в 90-х годах было немало. Он часто представлялся в них несдержанным, грубым, неотесанным солдафоном, но тут же одновременно с этим — хитрым, изворотливым и ловким карьеристом. Журналисты писали, что он «жадный и мстительный», но тут же ставили ему в вину щедрость на подарки и угощения, а также наличие у него массы друзей и покровителей во всех инстанциях, включая самые высшие.

Я не хочу комментировать эти очевидные противоречия в рассуждениях людей, певших с чужого голоса, как, впрочем, не собираюсь и превращать Владимира Позняка в святого. Нет, он далеко не был свят, как не мог быть свят любой мент в 90-е годы, в том числе как не были безгрешны и святы его оппоненты в полковничьих погонах или с генеральскими лампасами.

Но Владимир Ильич Позняк, в отличие от большинства из них, был живым, веселым и харизматичным человеком. И это факт, который невозможно оспорить.

Ильича хорошо знал в те годы и Владимир Жириновский, и многие другие депутаты различных фракций. Я рассказывал о нем какие-то истории Эдуарду Лимонову. А Позняк с готовностью помогал мне в некоторых моих делах, иногда информацией, чаще советами.

В марте 1995 года он пригласил меня на свой день рождения, и кого же я там увидел? За одним столом сидели и пили за здоровье Ильича и его сослуживцы-милиционеры, и высшие чины из Генеральной прокуратуры и других ведомств, и высокопоставленные чиновники со Старой площади и из Белого дома, и колоритные типы с золотыми «ролексами», которые скромно представлялись предпринимателями.

Тот день рождения я запомнил еще и потому, что прямо от стола прокуроры, чертыхаясь, помчались на работу, так как им сообщили, что совершено убийство известного телеведущего Владислава Листьева.

Впрочем, ни прокуроров, ни кого-либо из присутствовавших тогда в ресторане на Профсоюзной гостей эта печальная новость особенно не удивила и не расстроила. «Деньги делят — пули летят», — раздраженно прокомментировал один из них, опрокидывая на посошок рюмку водки.

«Собаки»

Но если бывают «правильные» менты, значит, есть и «неправильные». И таких, к сожалению, большинство.

— Волки позорные? — спросил я шутя у одного много лет отсидевшего авторитетного зэка.

— Нет, — возмутился тот. — Это все в кино! Они же хотят быть героями! Но на самом деле псы они цепные, собаки!

А еще раньше, в середине 90-х, я слышал от другого моего влиятельного в криминальном мире подзащитного историю про то, как один бывший мент, прославившийся фабрикацией доказательств и пытками подследственных, ползал на коленях и целовал ноги тем, кто пришел с ним поквитаться.

— Простите! — умолял он, обливаясь слезами. — Мне приказывали! Я не хотел!..

Но кто ему приказывал? Кто мог ему, отцу двоих дочерей и деду троих внуков, о которых он вспомнил, ползая по земле, приказать пытать людей?! Кто мог приказать ему, подполковнику милиции, дипломированному юристу, заставлять невинных людей признаваться в совершении преступлений?…

Взятки и бессовестные поборы, необоснованные задержания и аресты, незаконное возбуждение уголовных дел, избиения и пытки подозреваемых и обвиняемых, фальсификация доказательств, а еще банальные кражи, грабежи, разбои и даже убийства. Вот краткий перечень того, чем «прославилась» российская милиция-полиция за последнюю четверть века.

Причем все это приобрело настолько массовый характер, что оборотни в погонах стали персонажами книг, фильмов и телесериалов, а ругательное, оскорбительное для советских милиционеров слово «мент» стало вполне нормальным и привычным для российских сотрудников МВД.

Сейчас, когда ряд функций, принадлежавших ранее МВД, переданы Следственному комитету и, отчасти, судам, случаев незаконного возбуждения уголовных дел и необоснованных арестов не стало меньше. Только теперь вместо прокуроров санкции на аресты по ходатайствам следователей штампуют, без лишних вопросов, суды (прокуроры могли хоть поинтересоваться, затребовав все дело себе на проверку), а уголовные дела возбуждают сами работники Следственного комитета, опять же не спрашивая разрешения на это у прокуроров.

В противостоянии фаворитов Путина — питерца Александра Бастрыкина, возглавляющего СК, и сибиряка Юрия Чайки, руководящего прокуратурой, — победил земляк. А суды, боясь потерять существенные дотации, получаемые от правительства, прекрасно справляются с теми функциями, которые ранее выполняли прокуроры. Но тут уже не «борьба свиней за место у корыта» (как в случае с войной ведомств Бастрыкина и Чайки), а просто веление времени: во всем цивилизованном мире санкцию на арест дают суды! Правда, суды там другие — более независимые, и власть другая — не может влиять на них, боясь оппозиции и прессы. Потому что и оппозиция и пресса там тоже сильно отличаются от оппозиции и прессы в России.

Ну, относительно частых случаев незаконного возбуждения уголовных дел и фабрикации доказательств, с этим, уверен, спорить никто не будет. То же самое касается взяток, поборов с коммерсантов и обворовывания пьяных и задержанных. Если вы думаете, что я слишком сгустил краски насчет грабежей, разбоев и убийств, совершаемых ментами, то вы заблуждаетесь: ох как много за эти преступления сидит в наших тюрьмах и лагерях бывших ментов! Особенно часто промышляли они этим в 90-х, когда им платили мало, да и ту зарплату задерживали по несколько месяцев.

В Иркутской области, занимающей уже много лет подряд одно из первых мест в стране по числу грабежей, разбоев и убийств, в 90-х существовало несколько таких банд из бывших и действующих ментов, грабивших прохожих и убивавших предпринимателей. И таких милицейских банд было полно по всей стране!