Русская идея от Николая I до Путина. Книга IV-2000-2016 - Александр Львович Янов Страница 26

Оказалось вдруг, что «путинский консенсус» — миф. Часть элитных мыслителей (Юргенс, Гонтмахер, Гуриев, Павловский) собралась вокруг нового Института современного развития (ИНСОРа), открывшегося с большой помпой под покровительством Медведева. И в подтексте их опусов отчетливо прочитывалось, что путинская «стабильность» на самом деле.

Стагнация

Между многими другими вещами, на которые ИНСОР открыл глаза обществу, обнаружилось, что на самом деле Путин превратил «вставшую с колен» и претендующую на статус мировой державы Россию в страну третьего мира. В частности, к 2010 году ее конкурентоспособность, согласно международным индикаторам, была на уровне Шри-Ланки, защищенность в ней собственности — на уровне Кении и надежность полиции — на уровне Мавритании. О папуасской коррупции мы уже говорили.

«Несистемная» оппозиция заметила это, конечно, раньше. Уже в 2004-м Борис Немцов заговорил об опасности диктатуры, а Гарри Каспаров пошел в политику. Но, отрезанная от телевидения, эта оппозиция не могла донести свой месседж до среднего класса. Понадобился ИНСОР, чтобы сделать его достоянием общества.

В переводе на понятный массам язык он означал, что за взятку в России можно выйти сухим из воды за любое нарушение закона (или за то, что власть, начиная с дорожной полиции, сочтет нарушением). Журнал «Большой город» опубликовал общепринятый ценник. Нарушение правил уличного движения обходилось водителю в рублевый эквивалент 30 долларов (приветствовалась, разумеется, оплата валютой). Хранение наркотиков — в 340 долларов, уклонение от службы в армии — в 680, желательное решение в Арбитражном суде — в 20 тысяч. Даже Министерство внутренних дел признало, что средняя цена взятки взвилась с эквивалента 292 долларам в 2008 году до 7670 в 2011-м (то есть уже при Медведеве). Но все это, как ни странно, шло в политическую копилку именно Медведева. И подняла голову партия его «второго срока».

Даже предложение продлить президентский срок с четырех до шести лет толковалось в его пользу. Ну как же, говорили, задачи-то поставлены грандиозные. Разве управишься за какие-то восемь лет с реформой «четырех И» (Институтов, Инфраструктуры. Инвестиций, Инноваций)? Ведь авгиевы конюшни придется расчищать. Нет, не узнаем мы, на что способен Медведев без второго — шестилетнего — срока его полномочий. Старался ИНСОР. А когда Медведев созвал правозащитников и либеральных политиков в свой Президентский совет, согласилась с этим и интеллигенция. Все прощали Медведеву за бравые жесты, за риторику, за обещания. А главным образом за то, что он — не Путин. Так выглядел тот «прекрасный новый мир» в ожидании новой Великой реформы, для которого Сурков счел себя одиозным.

«Рокировка»

Тем больнее был шок, когда 24 сентября 2011 года на съезде «Единой России» Медведев вдруг заявил: «Думаю, было бы правильным поддержать кандидатуру Владимира Владимировича Путина как Президента Российской Федерации». Выступление потонуло в овации зала. Скандировали: «Пу-тин. Пу-тин!..» Приунывшие за четыре года единороссы торжествовали победу. И нисколько не смутило их жалкое — на фоне всех вчерашних жестов и обещаний — продолжение речи Медведева, что они, мол, с Путиным договорились об этом еще в 2008 году, когда тот рекомендовал его в преемники. Ну, подшутили ребята над избирателями. Ну, обманули. Как в политике без обмана? Только тревожно мелькнул твиттер Аркадия Дворковича, советника Президента: «Время включать спортивные каналы».

Хорошо еще, что не «Лебединое озеро», как 19 августа 1991 года, в день путча. В воздухе запахло чем-то даже более серьезным, чем путч. Знай Путин знаменитый афоризм Алексиса де Токвиля, что не от бедствий народных происходят революции, а от ОБМАНУТЫХ ОЖИДАНИЙ, он, полагаю, хорошенько подумал бы, прежде чем затевать эту «рокировку».

Конечно, она не имела ничего общего с шахматной рокировкой, когда король в глубоком тылу прячется за пешечной оградой. В нашем случае король, как удачно сострил Бен Джуда, оказался в центре доски — ничем не прикрытый, уязвимый со всех сторон. В первую очередь со стороны «московской буржуазии», как легкомысленно называет британский исследователь обманутый средний класс и интеллигенцию, для которых «рокировка» была публичной пощечиной, по сути государственным переворотом. И впрямь как в августе 1991-го…

Уязвим оказался король и со стороны «несистемной» оппозиции, которая и без того вслед за Алексеем Навальным именовала путинскую гвардию не иначе как «партией воров и жуликов», — вот же оно, жульничество, в лицо бьет.

Уязвим оказался король и со стороны статусной медведевской элиты со всем ее «планов громадьем». Одновременное разочарование столь разных сил было чревато РАСКОЛОМ СТРАНЫ. Тем, что в просторечии и называется революцией. Пусть неудавшейся, но именно революцией. Да, оппозиция в этом случае не в силах захватить власть, но она способна сделать раскол страны НЕОБРАТИМЫМ. И следующий за этим поворот в идеологии и политике режима — тоже.

Свидетельств тому больше чем достаточно. Вот лишь несколько. Резкое переключение политического вектора с модернизации страны, с «четырех И», на сферу внешней политики: аннексия Крыма, донбасская война, новороссийская эпопея, вмешательство в сирийский конфликт, открытое противостояние Западу, исключение из Большой восьмерки, европейское изгойство России, серия политических процессов. Режим был вынужден признать свое банкротство в решающей, экономиче-ско, области: модернизировать страну он оказался не в силах.

Но все это было лишь следствием неожиданной антипу-тинской революции. Уже 10-го, а затем 24 декабря 2011 года потрясли Москву многотысячные, совсем как в 1990-м, анти-системные демонстрации и митинги. Как в августе 1991-го, средний класс не простил режиму государственного переворота. И волнения продолжались вплоть до мартовских 2012 года выборов нового/старого Президента. «Путин, конечно, на них победит, — предсказывал после второго митинга даже такой сдержанный и трезвый человек, как Борис Акунин. — Но победа будет пирровой».

Понимаю, как легко посмеяться над этим предсказанием сейчас, наблюдая 85-процентные рейтинги Путина после его украинских и сирийских эскапад. На первый взгляд, Акунин жестоко ошибся. Да, располагая подавляющей военной, административной, информационной («зомбоящик») силой и опираясь на симпатии уралвагонзаводской публики, Путин сумел легко расправиться с революцией 2011 года. И все-таки, по сути, стратегически, Акунин был прав. Ибо ликвидировать основной результат «рокировки» — РАСКОЛ СТРАНЫ — Путин не смог. И никогда уже не сможет.

Точно так же, как после восстания декабристов не смог ликвидировать аналогичный раскол Николай I. Ведь именно поэтому Россия ответила на его кончину грандиозной реформой, оставшейся в истории под именем Великой.