Андрей Буровский - Наполеон - спаситель России Страница 27

Прекрасно сознавая важность воздействия на обще­ственное мнение, Наполеон закрыл 60 из 73 парижских газет, а остальные поставил под контроль своего прави­тельства. Вскоре газет осталось всего 8, а печатать поли­тические новости разрешалось только трем. Из этих трех главной была «Монитер».

Наполеон постоянно следил за тем, чтобы французские газеты перепечатывали передовицы и все статьи о войне, о внешней и внутренней политике из главной парижской газеты «Монитер».

На всех оккупированных территориях все газеты долж­ны были поступать точно так же. При малейшей попытке вести собственную линию они немедленно закрывались.

Это была первая в мире система управляемой прессы.

Принципы пропаганды Наполеона были просты:

- постоянно «опускать» врагов;

- запаздывать с сообщением плохой новости или не со­общать вовсе;

- давать строго дозированную информацию.

До какой степени была выдрессирована им француз­ская пресса, говорит хотя бы известный факт.

26 февраля 1815 года Наполеон бежал с острова Эльба и вскоре с отрядом в 1000 человек высадился во Франции. По мере его триумфального шествия по Парижу резко из­менялся тон газет и отзывы о нем. Линия была примерно такая: в начале: «Корсиканское чудовище высадилось в залив Антиб». Через два дня: «Генерал Бонапарт подошел к Лиону». Еще через два дня: «Вчера Его Величество Им­ператор прибыл в свой дворец в Тюильри».

Естественно, пропаганде своего величия, могущества своей армии, справедливости ведущихся войн Наполеон уделял самое пристальное внимание. Как и шельмованию своих врагов. В изображении французской прессы все его противники и внутри страны, и за ее пределами выгля­дели личностями совершенно ничтожными, жалкими, не­достойными.

Наполеон не ограничивался печатной пропагандой. Был разработан целый церемониал парадов и смотров. Каждое воскресенье во дворце Тюильри в Париже давался смотр гвардейским отрядам, с участием самого Наполеона и многотысячной толпы жителей французской столицы, посетителей со всей Франции и заграницы.

В иных смотрах или парадах участвовало по нескольку десятков тысяч солдат. Так было по случаю награждения первыми крестами Почетного легиона в Булонском лаге­ре, при вручении новых — уже императорских — знамен, императорской коронации в соборе Нотр-Дам в Париже, рождения Короля Рима и пр.

Начиная с 1806 года ежегодно 2 декабря празднова­лись очередные годовщины Аустерлицкого сражения; эта дата к тому же совпала с годовщиной императорской коронации. Военные церемонии, хотя рангом поменьше, давались и в дни рождения маршалов и генералов. Напо­леон всячески поддерживал подобные традиции.

По личному приказу Наполеона лучшие художники Франции и Европы писали портреты самого Наполеона и его маршалов и генералов. По его заказу писались портре­ты многих выдающихся полководцев, которыми впоследствии украшали императорские резиденции: Тюильри, Сен-Клу или Мальмезон, или государственные учрежде­ния: Государственный совет, Сенат, Казначейство, мини­стерства и пр.

По его же заказу писали батальные полотна, прослав­ляющие эпизоды из наполеоновских кампаний. Так воз­никла впечатляющая картина Антуана-Жана Гро «Битва при Эйлау» с центральной сценой ухода хирургов Великой армии за ранеными — французскими и русскими. Сразу видно, какие они гуманные, эти французские врачи: ока­зывают помощь и врагам.

Кисти того же художника принадлежит и знаменитая картина «Наполеон в госпитале чумных в Яффе». На этой картине изображен штабной офицер, который с отвраще­нием, не в силах вынести отвратительную вонь, отвора­чивает голову, прикрывая рот и нос платком. А Бонапарт, изображенный в центре полотна, бесстрашно протягивает свою руку одному из больных. Это полотно заняло особое место в истории военной пропаганды, так как оно должно было разоблачить английские обвинения в том, что Напо­леон приказал расстрелять всех больных при отступлении из Яффы. На самом деле больных действительно расстре­ляли, но ведь зрители этого не знали.

Подобные картины в обязательном порядке выставля­лись на Парижских салонах, где опять же их зрителями было в основном гражданское население.

Роль в деле пропаганды играли и знаменитые миниа­тюры из Эпиналя. В то время работало много артелей, ко­торые выпускали лубочные гравюры на дереве, сюжета­ми которых стали Наполеон и его армия. Кроме наивных миниатюр, представляющих, в весьма фантастической обстановке, битвы у Пирамид или Аустерлица, там выпус­кались и гравюры иллюстраций к ставшим уже знамени­тыми сериям «Наполеон и его солдаты», представляющим императора и его армию во всевозможных ситуациях. Эти гравюры широко поступали в продажу, особенно во время ярмарок, раздавались детям в награды за школьные успехи или мелким служащим за прилежную работу. Про­столюдины охотно покупали миниатюры и украшали ими свои жилища, а это, в свою очередь, способствовало рас­пространению легенды о Наполеоне и Великой армии.

Идеологическая пропаганда Наполеона внушала фран­цузам идею особой миссии Франции и непобедимости армии, ведомой императором. Так, поражения маршала Мессена в Испании в прессе выдавались за победы. По­ражение в битве при Лейпциге трактовалось так, что ста­новилось неясно, кто же все-таки победил.

Уже во время битвы при Ватерлоо, 18 июля 1815 года, явно проигрывая сражение, Наполеон все же в 3 часа дня отправил в Париж сообщение о полном разгроме ан­глийских войск. Опубликовать его не успели, потому что спустя два часа гвардия Наполеона побежала, поражение стало катастрофическим.

Как сильно воздействовала пропаганда на людей и какие фантастические представления о мире она сеяла, говорит хотя бы такой факт: уже после захвата Франции союзниками англичане были крайне удивлены. Оказалось, что французы даже не слышали о битве при Трафальгаре, в которой адмирал Нельсон разгромил французский флот. Им об этой битве решительно ничего не сообщили.

В годы Французской революции 1789-1993 годов во Франции не построили ни одного долговечного соору­жения. Это была эпоха временных построек, в основном деревянных, которые, конечно, просуществовали очень недолго. Эпоха использовала наработки прежнего, пыта­ясь их переосмыслить в «революционном» духе, но не соз­давала ничего своего.

На площади Бастилии, на руинах старой крепости, воз­двигли павильон с надписью: «Здесь танцуют». Площадь Людовика XV была названа площадью Революции и обе­зображена триумфальными арками «в честь побед, одер­жанных над тиранией», статуями Свободы, фонтанами с эмблемами.

На месте конной статуи Людовика XV в центре площади установили гильотину.

В Париже появились скульптурные памятники «Воз­рожденная природа» и «Слава французского народа».

А вот при Наполеоне Париж продолжали пере­страивать, как это делалось при королях. При Наполео­не Париж серьезно перестроили. В круговерти кривых средневековых улочек прорубали новые широкие авеню, построили два моста. Средневековый, хаотично растущий город сделался хотя бы частично регулярным, построен­ным (вернее, перестроенным) по единому плану.

Важнейшая часть «правильного» города — огромная па­радная площадь, основное назначение которой — напоми­нать о могуществе империи. Площадь Конкорд (Согласия) — прекрасный пример подобного имперского пространства.

Площадь Людовика XV (позже площадь Согласия) воз­ведена в Париже в 1753-1775 гг. (Ж.А.Габриель). Напо­леон ничего не перестроил на ней. Он только «украсил» площадь вывезенным из Луксора гигантским обелиском, прославляющим фараона Рамзеса II.

Теперь широкие проспекты связывали не «королев­ские» и не «революционные», а «имперские» сооружения: Лувр и Тюильри с площадью Согласия. Отсюда новый про­спект Елисейские Поля вел к западной окраине города, на скрещение несколько ведущих в город дорог.

Улица Риволи (1801 г., Шарль Персье и П.Ф.Л. Фонтен), ведущая от площади Согласия к Лувру, была запол­нена типовой застройкой.

При этом архитектурные формы приобрели особую пышность и торжественность, а масштабы строительст­ва — грандиозный размах. Неоклассицизм времен Наполео­на I получил название ампир (франц. empire — «империя»). Он должен был символизировать величие и могущество державы, созданной генералом Бонапартом.

Бонапарт стремился превратить Париж в эдакий «вто­рой Рим», столицу громадной и чуть ли не вечной империи.

Приемы античного зодчества использованы в архитек­туре Триумфальной арки, Биржи, церкви Мадлен, фонта­на на площади Шатле.

Нередко античные памятники просто копировали. Три­умфальная колонна на Вандомской площади (1806-1810 гг., архитекторы Жан Батист Лепер, Жак Гондуэн) повторила форму Колонны императора Траяна.