Газета День Литературы - Газета День Литературы # 64 (2001 13) Страница 3

К величайшему сожалению, человечество еще не до конца понимает природу терроризма; ему кажется, что на шпильку, которой действительно убивают, следует отвечать ракетами.

Современная технократическая цивилизация имеет слишком много «шпилек», которые могут быть обращены против нее самой. Любой технологический процесс (от канализации до вентиляции) может быть повернут против нее же. Например, я в свое время серьезно изучал в Рыбинске вопрос, сколько тонн цианистого калия нужно растворить в Волге в районе водозабора, чтобы отправить на тот свет всех жителей города. Честно говоря, я был ошарашен простотой совершения террористических актов в условиях городской цивилизации. Достаточно в подъезде сорвать газовую трубу и установить электрический детонатор (например, кипятильник, постепенно нагревающийся докрасна) — и через десять минут этого подъезда не будет. Мы живем в мире, в котором абсолютно все может использоваться как средство совершения теракта. Так что технических способов предотвращения терроризма не существует: обществу следует задать себе вопрос, почему вообще кому-либо приходит мысль совершать это. С экзистенциальной точки зрения (если исключить религиозные и политические мотивы) терроризм есть лицо человека, повернутое к толпе. Если общество не интересуют проблемы индивида, то и индивида не будут интересовать проблемы общества. Современная массовая цивилизация, к сожалению, создает такую предпосылку. Человек начинает воспринимать других как объект, а не как самого себя. Терроризм — это антицивилизация или, еще точнее, это цивилизация, обернувшаяся против самой же себя. Загляните внимательно в блестящие стены небоскребов: в них уже отражена катастрофа.

Тим Маквей, взорвавший здание в Оклахома-сити, не был никак связан с талибами. Он был американским гражданином. Более того, он был еще даже героем войны в Персидском заливе 1991 года. Тем не менее даже в этом образцовом американце пробудилась мохнатая обезьяна Кинг-Конг.

Нужно признать, что из строя способны выходить, становиться деструктивными, не только технологические процессы, но и люди. Само американское сознание ныне — бушующий Кинг-Конг, оно восстает против своих же небоскребов, оно обожает фильмы-катастрофы.

Катастрофа есть ожившие стихии цивилизационной технократии. Это ожившие титаны, гекатонхейры, сторукие чудища цивилизации, вырвавшиеся из ее подземелий. Это технические и антропологические процессы, освобожденные от какого-либо нравственного сдерживания. Увы, технократизированный человек, становящийся террористом, не менее опасен, чем любой технологический процесс, принявший деструктивный характер. И в том, и в другом случае мы видим цивилизацию, освобождающуюся от самой себя, восстающую против себя: разъяренного Кинг-Конга, взобравшегося на нью-йоркский небоскреб.

Лилипуты уже не способны связать своего Гулливера. Они не в состоянии обуздать титанические энергии, возникшие в их социуме. Им придется найти с этим Гулливером какой-то иной язык. Им придется полюбить своего Кинг-Конга. Понять его. Заглянуть в его звериные, полные слез глаза. Найти для него, может быть, самку, чтобы они занимались любовью на фоне всех этих чудовищных билдингов, ибо технократический танатос можно преодолеть только путем технократического эроса.

Я боюсь, Америка идет к чему-то другому, чем то, что она есть сейчас. В ней проснулись великаны, и ее более не интересуют права собственных пигмеев. Одни пигмеи теперь будут сбивать других пигмеев из ПВО, если выяснится, что лайнер, на котором они летят, захвачен злым великаном. Это уже что-то новое, другое, чем старая добрая Америка. Новая технократическая Америка объективно вынуждена мыслить сверхчеловеческими категориями. К сожалению, фундаментальная (на уровне отслеживания организаций и намерений) борьба с терроризмом возможна только при ограничении гражданских свобод. Я думаю, сейчас вся технократическая и психотронная индустрия будет брошена на создание изощреннейшей системы полицейского контроля. Спецслужбы начнут изучать и контролировать не только действия людей, но и их образ мысли, их жестикуляцию, их психическое излучение. Скоро в аэропортах появятся (а может, уже появились) специальные экстрасенсы, которые будут фиксировать психические эманации пассажиров. Одновременно появятся тысячи рейнджеров-"контртеррористов" внутри общества, которые будут отслеживать и убивать любых подозрительных лиц. Это еще следствие терроризма, с которым будут бороться при помощи такого же, встречного терроризма.

Но и это еще не все. Общество придется, скорее всего, зомбировать при помощи телекоммуникаций, дабы исключить в нем "нежелательное мышление".

Я думаю, в какой-то момент вся Америка превратится в один большой пассажирский лайнер, находящийся под пристальным оком видеокамер.

Только куда он будет лететь, этот лайнер?

P.S. Несколько слов о России. Дело в том, что то, что на Западе принимает форму изощреннейшего полицейского контроля, у нас может принять вид массовых социальных технологий.

Скажем так: у нас глазок видеокамеры заменяет хороший кулак мента. Мы так устроены. Поэтому борьба с терроризмом у нас может протекать совершенно иначе, чем на Западе.

Наши проблемы очень схожи, ибо мы построили у себя такое же массовое общество. Но у нас иная традиция решать эти проблемы: через коллективизм, сословный контроль над индивидом, его образом мысли и интересами, с богатым использованием психотропных суггестивных форм воздействия на создание.

Понять это сейчас очень важно, ибо борьба с терроризмом может быть представлена как повод для начала использования в России совершенно чудовищных социальных технологий. Это может быть и жесточайшее подавление любого инакомыслия, и контроль над личной жизнью, и создание каких-то каст в обществе, поселение людей маленькими коллективами. То есть будет задействован очень широкий арсенал традиционных для России приемов. Это будет подавление Кинг-Конга в каждом человеке, но вместе с ним, возможно, и подавление вообще всего титанического в душах людей. Может начаться нивелировка сознания, рефлексов путем образовательных и масс-медийных программ.

Вообще особенность русской технократии в том, что главную роль в ее развитии играют не машины, а люди и их массы. Это своего рода социо-технократия, перенесение технического прогресса непосредственно в социальные технологии.

Честно говоря, я опасаюсь чего-то подобного и сегодня. Запад может избрать одну стратегию для борьбы с терроризмом, мы — совершенно другую.

Николай Беседин НИЩИЙ

Таких я не встречал

Еще ни разу нищих.

Он у метро стоял,

Всех на голову выше.

Обрита голова,

Бушлат был от спецназа

И на ремне слова

Военного приказа.

Он молча вдаль смотрел,

Где голубели кроны,

И крик у ног алел:

"Подайте на патроны!"

ХРОНИКА ПИСАТЕЛЬСКОЙ ЖИЗНИ

"СИЯНИЕ РОССИИ" В ИРКУТСКЕ Дни русской духовности и культуры прошли недавно в Иркутской области. Вот уже несколько лет подряд осенью по приглашению Валентина Распутина сюда приезжают писатели, артисты, художники…

В этот раз на свет «Сияния» приехали Омский народный хор Евгения Смольянинова, актеры А.Михайлов, В.Конкин, И.Шатова, Н.Бурляев, кинооператор Анатолий Заболоцкий, профессор А.Панарин. Писатели были представлены В.Крупиным, Н.Коняевым, Н.Дорошенко и А.Гребневым.

ПИСАТЕЛИ НА МАГНИТКЕ На днях знаменитой Магнитке исполнилось 70 лет. Вместе с коллективом металлургического комбината и его многочисленными гостями в праздновании юбилея приняли участие писатели Валентин Сорокин, Николай Воронов, Михаил Шутов и Владимир Стецко.

К 200-ЛЕТИЮ ЯЗЫКОВА В Ульяновской области создан оргкомитет по подготовке празднования 200-летия со дня рождения поэта Николая Михайловича Языкова. Председателем его стал профессор Казанского Университета, член СП России Н.В. Нарышкин. Программу подготовки к юбилею утвердил губернатор Ульяновской области В.А. Шаманов.

У ПИСАТЕЛЕЙ КОСТРОМЫ

* * *

В Литературном музее города Костромы состоялась встреча ядра областной писательской организации с юными дарованиями города, на которой молодых литераторов приветствовал глава костромских писателей Михаил Базанков. Ребята прочитали писателям свои литературные опыты, а те взамен поделились воспоминаниями о том, как они начинали свой творческий путь, а также высказали профессиональные суждения по поводу услышанных от ребят произведений.