Розарио Минна - Мафия против закона Страница 33

Представители старой, почти с двухсотлетней историей, мафии после 1950 года не встретили никаких трудностей при внедрении в новую экономику Италии. Это были годы, когда у нас, как и в Соединенных Штатах, «индивидуалистская и хищническая концепция успеха» сочеталась с «болезнью вседозволенности в экономике и политической жизни»[53]. Клич «Давайте станем богатыми!», брошенный в послевоенные годы, послужил обращением к таким чувствам, как жажда наживы и личной власти, которые всегда лежали в основе психологии мафии.

Ферраротти в 1966 году отмечал, что в Багерии[54], официально считавшейся бедной, на 34 000 жителей приходилось 20 000 зарегистрированных автомобилей[55]. Статистические данные 1982 года говорили, что «Палермо находится на 80-м месте в стране по уровню официально зарегистрированных доходов и занимает 6-е место по уровню потребления», т. е. по затрачиваемым там на различные приобретения денежным средствам[56]. Сама натура людей из мафии, которые, став, к примеру, производителями цемента, отнюдь не собирались бросать контрабанду сигаретами и наркотиками или перестать похищать людей, требовала ведения «биполярной экономики», основанной за законной и незаконной деятельности одновременно.

По мнению социолога Сеппилли, изложенному им на заседании Комиссии 21 июня 1965 года, мафиози, оперируя конкретными фактами, доказали «однородность» своих «стратегических интересов» с определенными интересами доминирующих социальных групп[57]. Назовем этих мафиози «людьми из новой мафии». Начиная с 1960 года они являются абсолютно автономной и абсолютно равноправной частью сицилийской действительности.

17 февраля 1982 года два секретаря профсоюзных конфедераций Сицилии в интервью корреспонденту газеты «Коррьере делла сера» заявили, что мафия контролирует большую часть экономики Палермо. Они отметили также, что мафиози, обвиняемые в убийстве в период с 1943 по 1960 год 158 профсоюзных деятелей и лиц, выступавших против господства мафии на рынке труда, теперь проявили «щедрость» по отношению к рабочим. На предприятиях мафии трудовые соглашения соблюдаются «более» скрупулезно, чем где бы то ни было. По «просьбе» предпринимателя от мафии, рабочий за «щедрую плату» выполняет огромное количество сверхурочной работы, что запрещается трудовым соглашением в целях повышения занятости. «Попав однажды на предприятие, находящееся в руках мафии, рабочие живут припеваючи».

Мафия на Сицилии, продолжают профсоюзные лидеры, «держит в своих руках десятки тысяч рабочих мест». В Агридженто она за несколько лет подняла стоимость одной плотины на 250 %, а работы по ее возведению «так и не закончены». Мафия всегда жестоко подавляла крестьянские жакерии. Однако теперь перед мафией уже не та «благородная и героическая крестьянская масса»: 40 % сицилийских рабочих — это «батраки, сезонные и подручные рабочие, не имеющие даже начального образования». Такие рабочие «получают место, только если они нравятся предпринимателю», и они «счастливы, если находят работу».

Уже многие годы на Сицилии не было ни одной забастовки строительных рабочих.

Само собой разумеется, что и после 1950 года не принималось никаких мер против средней и высшей мафии.

V. Контроль: парламентская комиссия по расследованию преступной деятельности мафии и суды

Одним из способов выяснения отношений между членами мафии и властями и установления характера деятельности косок является проверка результатов, полученных государственными учреждениями, призванными расследовать деятельность сицилийской мафии.

В Италии существует два государственных органа, созданных для этой цели. Прежде всего — это суды, перед которыми ежедневно предстают мафиози, по делам которых ведется следствие. Кроме того, с 12 декабря 1962 года по 15 января 1976 года постоянно работала Особая следственная комиссия, созданная по инициативе парламента. В настоящее время работает новая Парламентская комиссия по расследованию преступлений мафии, получившая название «Антимафии».

По особому заданию парламента «Антимафия» обязана изучить феномен мафии и подготовить соответствующие предложения. Однако эта Комиссия, в которую входят преимущественно христианские демократы, не довела до конца свои исследования. Мы надеялись, что в результате ее работы хотя бы один крупный представитель политического мира Сицилии прекратит свою преступную деятельность. Но «Антимафия» так и не смогла ничего доказать. Результаты ее работы оказались менее эффективными, чем ожидалось: доклад демохристианского большинства — это какие-то весьма общие соображения, касающиеся деятельности мафии, а доклад коммунистического меньшинства, достаточно решительный по своим выводам, почти ничего не даст тем, кто о ней мало информирован.

В целом материал, собранный за 13 лет работы Комиссии, содержит интереснейшую информацию. Он включает исторические исследования Бранкато, социологические труды Ферраротти. Своеобразным ключом, открывающим двери в мир мафии, являются выступления таких ученых, как Скрофани, Силос Лабини, Ромео, Цеппилли, Джемелларо. Из документов, буквально вагонами прибывавших в адрес «Антимафии», которая их теперь публикует (правда, бессистемно и ненаучно), желающий может восстановить многие события, связанные со строительством в Палермо, которое велось с 1950 по 1970 год, события, имеющие исключительно важное значение для характеристики мафии того периода.

О самой «Антимафии» можно было бы написать отдельную главу. Она начала свою работу с благословения консервативного либерала Джованни Малаголи, по словам которого, сказанным еще в 1962 году, мафия «привита на древо процветания». О деятельности мафии рассказывал в сотнях своих выступлений коммунист Джероламо Ли Каузи. В какой-то момент Фламинио Пикколи (из Трентино), Арнальдо Форлани (из Марке), Аминторе Фанфани (из Аретино) — крупнейшие тогдашние руководители ХДП — сделали все возможное, чтобы ввести в состав «Антимафии» Матта (из Палермо), чье имя было известно «Антимафии» с того времени, когда она занялась изучением связей мафии с некоторыми политическими деятелями Сицилии.

Но именно мафиози и не упоминаются в отчетах «Антимафии». Члены Парламентской комиссии допросили одного лишь «Трехпалого» — Фрэнка Копполу и сделали это исключительно в связи с историей с магнитофонными записями телефонных разговоров, но и она так и не была расследована до конца. А остальные мафиози? Почему их не подвергли допросам, как это было сделано в Соединенных Штатах членами комиссии Кифовера при расследовании деятельности сицилийско-американской мафии?

В отчетах «Антимафии» много места отведено выступлениям представителей сицилийской верхушки, представших перед Комиссией для объяснений.

Среди этих политиков и функционеров областного и государственного масштаба были люди, сообщившие, что «в определенном смысле жить в Палермо — значит проявлять исключительный героизм… Палермо город тихий и глухой, здесь не действуют законы и юридические нормы. Все в нем основано на личных связях и дружеских отношениях. Если же кому-то такой тип отношений не нравится, кажется недостойным цивилизованного общества, то его изолируют». За исключением христианского демократа Калоджеро Пумилиа, который рассказал о своей встрече с мафиозо Дженко Руссо, никто из дававших показания Комиссии не сообщил ей ни единого факта, ни одного имени и не высказал никаких соображений, касающихся мафии. А одному из префектов Кальтаниссетты, который говорил, что в своей провинции он никогда даже не слышал о мафии, пришлось напомнить, что «Антимафия» могла бы надеть на него наручники как на лжесвидетеля.

6 августа 1966 года в интервью одной из сицилийских газет председатель «Антимафии» сенатор Пафунди, занимавший когда-то высокий пост в магистратуре, заявил: «У нас есть архив, который можно сравнить с пороховым погребом». Речь шла о материале, который мог нанести мафии сокрушительный удар: «Антимафия» обнаружила и была готова обнародовать имена политических деятелей, связанных с мафией. Она с помощью карабинеров и полиции провела особое расследование деятельности депутата парламента и министра Джованни Джойи; мэра Палермо, впоследствии депутата Национального и Европейского парламента Сальво Лимы; мэра Палермо, а затем депутата Национального парламента и лидера ХДП на Сицилии Вито Чанчимино. В тени остались сенатор Кузенца и депутат парламента министр Бернардо Маттарелла (оба члены ХДП), которые к тому времени уже умерли. В весьма щекотливом положении оказался республиканец и член парламента Аристиде Гуннелла, подозревавшийся в связях с мафиозо Джузеппе Ди Кристина, в защиту которого постоянно выступал Уго Ла Мальфа. Только благодаря ему Ди Кристину не исключили из партии. И только из-за внутрипартийных распрей сенатор-демохристианин Мессери, который в бытность свою послом в Португалии и Турции оказался замешанным в неприятную историю, связанную с международным фашизмом и американцами, отделался лишь вызовом в Комиссию, но не был даже допрошен.