Татьяна Москвина - Ничего себе Россия! (сборник) Страница 33

Однако сегодня кругом уже кишат другие гомункулусы, у которых никакой тоски по творчеству нет и в помине, а любимый жанр – сумма прописью. На их фоне наивное полотно Натальи Бондарчук кажется чем-то вроде искренней и трогательной индивидуальной поделки инвалида посреди бесстыжих массовых плакатов – интересный поворот событий…

В сценарии, который написала сама Н. Бондарчук, трудно найти оригинальные художественные ходы. Все здесь сделано просто, прямо, в лоб, ясными словами. Все думают, что говорят, и говорят, что думают, без сложностей и подтекстов. Так же прямолинейно и играют, то есть играют очень плохо. Сергею Безрукову (Пушкин) сделали неплохой портретный грим, и он старается на свой лад – скрежещет зубами в припадке ярости, глядит скорбными глазами, терзаемый ревностью, ужасно кричит от предсмертных болей и вообще ищет средств выражать каждое чувство на лице и притом с такой очевидностью, чтоб даже полуслепому было ясно, что это за чувство. Анна Снаткина (Натали) экономно распоряжается двумя выражениями лица своей героини – счастливым и несчастным. Но это еще много. У остальных персонажей вообще одно выражение – и у Дубельта (Б. Плотников), и у Галахова (В. Сухоруков), и у Николая I (Ю. Макаров), и у других. Какое-то туманно-задумчиво-недовольное. Выделяется плотным станом и упитанным лицом не слишком юный Лермонтов (Евгений Стычкин), и сцена, когда он бежит за санями Дантеса, уезжающего из России, видимо, собираясь оного Дантеса догнать и съесть живым, впечатляет. Нет, такого еще не было… Вообще знакомая с детства история дуэли и смерти Пушкина сильно изменилась в новые времена. Раньше царь был виноват. А теперь он ни в чем не виноват, он лучший друг поэта и любимец всего народа, который (народ) в зипунах и платках прилежно глядит на своего царя во все гляделки. Сам же поэт – это какое-то чудо мещанской добродетели: прилежный семьянин, муж, отец и слуга царю. А погиб поэт по известной русской причине: невозможности противостоять козням иностранцев. У них, у гадов, вечно все получается!

Движущиеся картинки, иллюстрирующие историю дуэли и смерти Пушкина, настолько примитивны, что для них излишне было использовать живых артистов. Вот в чем дело! Подобно «Капитанской дочке», анимационному кукольному фильму, который показали недавно по ТВ, «Пушкина» лучше было бы сделать с помощью хороших кукол, на которые куда интереснее глядеть, чем на наших беспомощных артистов. Мера условности в анимации другая, и великий поэт, превращенный в героя мещанских добродетелей, был бы там не так ужасен. Да и вреда от тоскливой попытки заняться режиссурой без очевидных способностей к режиссуре, было бы поменьше. Вред здесь причинен не столько зрителю, который съел такое количество помоев, что его уже ничем не проймешь, – он уже только мигает, как бегемот, да разевает пасть, – сколько одаренной, яркой женщине Наталье Бондарчук. Любительнице и защитнице Пушкина, но – не режиссеру.

Гриша-подлец

Новый шестисерийный телевизионный фильм «Печорин» («Герой нашего времени»), сделанный по роману М. Ю. Лермонтова, Первый канал разместил в совершенно правильное время: школьники сдают экзамены. Может, они и соизволят взглянуть на экран и врубиться наконец, кто там кому княжна Мери…

Самой удачной экранизацией романа Лермонтова до сих пор был телеспектакль Анатолия Эфроса «Дневник Печорина» с Олегом Далем, Андреем Мироновым и Ольгой Яковлевой. Да, в общем, не только был, но и остался. Фильм режиссера Александра Котта по уровню актерской игры и режиссерской мысли приблизиться к тому спектаклю не может. Это современное, конъюнктурное произведение, учитывающее прежде всего интересы развращенного занимательностью телезрителя. Крупных творческих задач (к примеру, войти в творческий мир Лермонтова) оно и не ставит. А нам еще товарищ Сталин объяснял, что «только вэликая цель рождает вэликую энергию». Здесь же «вэликих целей» явно никаких не было.

Канва событий воспроизведена без преступных искажений. Как известно, роман Лермонтова состоит из пяти повестей. Начинается фильм с повести «Княжна Мери», куда вставлены лирическими отступлениями «Фаталист» и «Тамань». Потом следует «Бэла» и неуклюже приписанный к ней «Максим Максимыч». Но текст автора порезан, деформирован и плавает драгоценными фрагментами в море пресной болтовни, сочиненной сценаристом Ираклием Квирикадзе. Он же, видимо, отвечает за «местный кавказский колорит» в виде восточного базара, верблюдов, лукавых аборигенов и прочего безобидного вздора, наполняющего экранное время. Квирикадзе, очевидно, принадлежит и некоторое моральное раскрепощение героев Лермонтова – вроде совместного купания Печорина и Веры ночью в нарзанном источнике. Лучшая сцена фильма – дуэль Печорина и Грушницкого – в отличие от вяловатого течения картины, сделана энергично, с хорошими драматическими ритмами. Сделана точно по автору, без дешевки сценариста. Итак, «буква» Лермонтова сильно не пострадала.

«Духа» же его в картине нет совсем.

«Воздух чист и свеж» – пишет телевизионный Печорин в своем дневнике настоящим гусиным пером, с растрепанным белым хвостом. (Господа кинорежиссеры! «Гусиным пером» в ХIХ веке назывались не перья, непосредственно выдернутые из гуся, а письменные принадлежности, сделанные из ствола птичьих перьев, без всяких ненужных волосков. Это были просто полые трубочки, заостренные с одного конца. Когда сгинут эти мифические мохнатые перья из наших экранизаций?) Но у Лермонтова Печорин пишет: «Воздух чист и свеж, как поцелуй ребенка». Вместо констатации факта – благоухающее, незабываемое поэтическое сравнение. Но оно авторам картины не нужно по очень простой причине: у них нет поэтического слуха, чувства поэзии. Оттого и весь фильм так непоэтичен, лишен упругих ритмов, романтичности, внутренней музыки. Забытовлен, приземлен.

Молодой красивый актер Игорь Петренко (Печорин) интересно сдвигает красивые прямые брови. Часто округляет красивые серо-синие глаза. Время от времени ослепительно улыбается, обнажая красивые белоснежные зубы. Он полновесно хорош собой, этот избалованный бабами мальчишка – и это, пожалуй, все, что можно сказать о новом Печорине. Этот Григорий Александрович Печорин не «русский демон», а всего лишь типичный нехороший красавчик, от скуки балующийся играми с людьми. Эдакий Гриша-подлец.

В природе Игоря Петренко нет ничего рокового, чарующего, «демонического», странного, никакой «трещинки», сложности, рефлексии. Цельный, очень здоровый, внутренне спокойный актер, Петренко и играет цельного, здорового, спокойного гада, которому подавай удовольствий побольше. Но и подлость своего персонажа Петренко играет неубедительно, потому что от него так и пышет простецким нравственным здоровьем парня без комплексов. Удивительный пример абсолютно загадочного назначения на роль. Вспомнишь Олега Даля с его жуткими притягательными глазищами и слабой, страшной улыбочкой и вздохнешь: исчезли из кино «роковые мужчины»! Хоть из-за границы их выписывай, но и там сейчас сплошные Бреды Питты, смазливые пустышки, которых массы в каком-то своем кошмарном сне считают «секс-символами»…

Хорошо сыгранных ролей в «Печорине» не много. Свеж и обаятелен Юрий Колокольников (Грушницкий), который полностью оправдывает своего героя, славного юношу с небольшими недостатками, юности присущими. Точен и убедителен, как всегда, Сергей Никоненко (Максим Максимыч). И совершенно великолепен мрачный бородатый разбойник Казбич (Арслан Мурзабеков)! В пяти минутах его жизни на экране было больше энергии, остроты и романтики, чем во всем Петренко за всю картину.

Но женщины из рук вон плохи. Бэла (Наталья Горбенко) – как хорошенькая кукла, ни жизни, ни огня. Мери (Евгения Лоза) однообразна и скучна, а Вера еще и вульгарна. В сцене первой встречи с Печориным в гроте, актриса Эльвира Болгова не сыграла совсем ничего, никаких душевных движений. Вообще-то талант актрисы и оценивается по способности передавать настроения, состояния, перемены, то есть движения души, и все большие актрисы словно переливаются-волнуются, как неспокойное море. А здесь – мертвая зыбь…

Картина сделана профессионально гладко, за исключением четырех-пяти ляпов. (В «Тамани» показывают висящую над морем луну убывающую, с ущербом справа, а через минуту – ту же луну, но в фазе роста, с ущербом слева, и т. п.) Но для экранизации Лермонтова одних только профессиональных приличий недостаточно. Нужна личностная зрелость и понимание поэтического слова. А главное, в новой экранизации «Героя нашего времени» нет решительно никакой руководящей мысли! Вот для чего это снято? Да, конечно, Кавказ показан красиво, но вы попробуйте снять некрасивый Кавказ, тогда, может, еще кого-то и удивите. Может, школьники на свою троечку из фильма знаний и наскребут – но тут же забудут эту тягомотную лабуду про какого-то Гришу-подлеца.