Семен Багдасаров - Ближний Восток: вечный конфликт Страница 35

НАТО вмешиваться в ситуацию не спешит. Официальная версия гласит, что альянс не хочет нарушать международное право, но на самом деле просто никто не хочет лезть в этот хаос. Каждый выжидает, кто первым начнет. Хотя логично было бы предположить, что с учетом того, что территория Ливии располагается недалеко от такого государства НАТО, как Италия, да и вообще от Южной Европы, натовцы могли бы взять на себя задачу по стабилизации ситуации в Ливии. Хотя бы озаботиться нанесением серии точечных ударов по исламистам. Но вся проблема в том, что тогда надо будет наносить удары по «Рассвету Ливии», то есть по «Братьям-мусульманам», которые занимают значительную часть страны. А американцы к ним относятся, в общем-то, достаточно благожелательно. Не говоря уже о том, что с правительством в Триполи поддерживают активные отношения Катар и член НАТО Турция, которые, по сути, это правительство признают.

Еще одна опасность ливийской ситуации заключается в том, что «Исламское государство», которое первоначально контролировало город Сирт и ближайшие районы, начало активно расширять свое влияние, вытесняя конкурентов и зачастую скупая мелкие группировки. А это означает, что в перспективе ИГ может получить и выход к морю, и контроль над почти третью ливийского средиземноморского побережья.

В Ливии есть два стратегически важных района. Первый – это побережье и особенно порты, через которые идет нефть. Второй – глубинные территории Ливии, где, собственно, и добывается нефть. Бои идут сейчас за эти стратегически важные места. И «Братья-мусульмане», я уж не говорю о правительстве в Тобруке, уступают в этих боях «Исламскому государству», отряды которого становятся в Ливии все больше и агрессивнее. Сейчас руководство организации обратилось к «добровольцам» – или, если угодно, наемникам – с призывом ехать не в Сирию и Ирак, а в Ливию и Афганистан, где в последнее время тоже началось преднамеренное и очень мощное усиление ИГ. Так что в борьбе с «Исламским государством» появляются новые фронты. До недавнего времени они казались второстепенными, а теперь могут стать и главными.

Последствия «арабской весны» для Ливии оказались чудовищными

Заключение: что делать России?

Сказать, что события на Ближнем Востоке приближаются к завершению и вот-вот наступит мир, невозможно. Как я уже говорил, то, что происходит сейчас, – еще даже не апогей конфликта, к тому же постоянно зарождаются новые очаги нестабильности. Поэтому, как ни печально, вскоре мы увидим, как на карте региона появятся все новые и новые горячие точки, а вчерашние союзники вспоминают давние разногласия и обращают оружие друг против друга.

Процессы, начавшиеся «арабской весной», все смешали в кучу. Кто потерял влияние, кто приобрел – уже не поймешь, потому что в хаосе трудно искать свои плюсы и минусы. Однако можно быть уверенным, что эти процессы приведут к серьезным геополитическим подвижкам, к созданию новых государств или изменению границ уже существующих. Пока я не вижу конца этому хаосу. Думаю, что в ближайшей перспективе он будет только нарастать. Варианты тут возможны самые причудливые, и в последующие два-три десятилетия скучать никому не придется.

К сожалению, говорить о какой-то проактивной политике России в отношении стран Ближнего Востока пока рано. Пока мы только отвечаем на вызовы дня: есть вызов – есть реакция. Но очень мало полноценного анализа, прогнозирования и моделирования ситуации, в том числе и в стратегическом плане. Скажу прямо: по той же Сирии мы должны были вмешаться еще два года назад, когда можно было значительно быстрее переломить ситуацию. Но затянули, дождались момента, когда власть Башара Асада могла пасть в течение двух-трех месяцев, то есть фактически штурмом был бы захвачен центр Дамаска и в 8 километрах от президентского дворца шли бои. Это следствие в том числе и того, что мы так протянули время.

Сейчас мы четко понимаем, что должны выиграть сирийскую войну. Мы не можем ее проиграть – это будет иметь очень серьезные негативные последствия для нас в плане национальной безопасности, угрозы территориальной целостности и нашего авторитета в регионе. Поэтому надо выстраивать стратегию. Например, как я уже говорил, делать ставку только на авиацию в этой войне нельзя. Надо обязательно убедить Башара Асада пойти на контакт с сирийскими курдами, партией «Демократический союз» и отрядами самообороны – уверен, что у нашей власти есть такая возможность, – и таким образом усилить наше влияние в целом на большей части территории Сирии.

Считаю, что на сегодняшний день российскому руководству важно четко осознать, что мы не можем больше пассивно наблюдать за событиями, происходящими в этом регионе. Великая Российская империя и великий Советский Союз всегда проявляли пристальное внимание ко всем местным проблемам и принимали деятельное участие во всех событиях, происходящих на Ближнем Востоке. Российская империя, например, активнейшим образом поддерживала христиан в Османской империи, благодаря чему во время Первой мировой войны эти народы – ассирийцы, армяне, греки – воевали на стороне русской армии. До сих пор в турецких учебниках истории пишут, что они якобы были предателями и помогали оккупантам. На самом деле это был естественный порыв христианского населения, которое подвергалось в Османской империи массовому преследованию.

В частности, ни для кого не секрет, что геноцид 1915–1923 года был не первым событием такого рода. Погромы в отношении христианской части жителей Османской империи периодически устраивались и до него, да и в принципе христианское население всегда рассматривалось как низшее сословие по отношению к османам. И понятно, что местные христиане с надеждой смотрели на Россию – во-первых, потому что Российская империя освободила целый ряд народов Балканского полуострова – греков, сербов, болгар – от османского ига. А во-вторых, все рассматривали Российскую империю как преемницу великой Византийской империи.

Это действительно так. У меня есть теория, объясняющая, почему, собственно, Российское государство из небольшого Московского княжества сумело за короткий срок вырасти в большую Российскую империю. Произошло это, как известно, во времена Ивана Грозного, который увеличил территорию страны в 32 раза. Такое не снилось ни Сталину, ни Екатерине II. Хотя в некоторых наших фильмах Иван Грозный и показан полусумасшедшим, однако это был великий правитель, который создал большое Русское государство.

И когда меня спрашивают, почему, я отвечаю: «Это гены». Бабушку Ивана Грозного звали София Палеолог. Соответственно, прадедушкой его был последний император Византийской империи Константин Палеолог, павший смертью храбрых на стенах Константинополя, с мечом в руках сражаясь против османов. Так что можно предположить, что подсознательно Ивану Грозному было тесно в Московском государстве. Память предков не давала ему покоя. Он хотел настоящего имперского размаха – и в самом деле сформировал основу империи. После него были Петр и Екатерина, но фундамент был заложен именно Иваном Грозным.

Византизм, как идеология, насчитывающая несколько сотен лет, действительно доминировал в Российской империи. Благодаря этой идеологии Русское государство росло, становилось все более мощным, приобретало черты подлинной империи. И есть все основания полагать, что, если бы во время Первой мировой войны большевики и прочие деятели не устроили Октябрьскую революцию, была бы достигнута вершина византизма. То есть и Стамбул – Константинополь, и зона проливов – все должно было вернуться в лоно Российской империи как правопреемницы великого государства – Византийской империи.

Сегодня мы говорим, что Корсунь – мистическое место для нас. Но я бы сказал, что настоящий мистический центр для каждого православного человека – это как раз Константинополь. А храм Святой Софии, который господин Эрдоган собирается из музея превратить в мечеть, – самый главный из всех христианских храмов. Это по-настоящему святое место – если угодно, наша православная Мекка. Поэтому сейчас, когда наша страна и мы вместе с ней переживаем непростой период, происходит рождение новой идеологии, по сути, очень близкой к той, что существовала и в Российской империи, и в Советском Союзе. Я сейчас не оговорился – по моему мнению, Советский Союз сталинских времен базировался на той же идеологии византизма, замаскированной под коммунизм. В самом деле, общий идеологический настрой в период правления Сталина в большей степени напоминал не ранний большевизм, а вот такую имперскую политику.

Поэтому сейчас нам следует тщательно обдумать стратегию своих дальнейших действий. Очень не хотелось бы, чтобы наша политика на Ближнем Востоке продолжала носить созерцательный характер. Настало время для активной игры. Наибольшее влияние получит тот, кто более грамотно и умно проведет свою работу в перспективах тех изменений, о которых мы говорили в этой книге. Если же делать вид, что ничего не изменилось, и стараться все вернуть к тому, как было раньше, это ни к чему хорошему не приведет.