Иоахим Гофман - Сталинская истребительная война (1941-1945 годы) Страница 39

Что касается немецких войск во Франции, то среди них, как известно, царила строжайшая дисциплина, и даже Андре Мальро, член ФКП до 1939 г., писатель и министр де Голля, принадлежавший к Сопротивлению, после войны по собственному почину подтвердил, что его «опыт общения с германским Вермахтом был только позитивным, а с гестапо — только негативным». А Эренбург утверждал 14 июля 1941 г.: «По бульварам маршировали убийцы и грабители», чтобы опустошать и грабить Францию, убивать французских детей и обрекать население на голодную смерть 50-ю граммами хлеба в день. Из-за пустяка он грозил возмездием советских солдат: «За четыре испорченных куртки они уничтожат 4000 немцев, растоптавших Францию». Свой вердикт о немцах, с которыми ведь до этого дня существовал Договор о дружбе и границе, он подытожил 22 июня 1941 г. следующими словами: «Они разгромили свободолюбивую, веселую Францию, они поработили братские нам народы — высококультурных чехов, отважных югославов, талантливых поляков. Они угнетают норвежцев, датчан, бельгийцев». «Немецкие войска шатаются, как пьяные, по всей Европе: от Булони до Одессы, от Польши до Бельгии, от Норвегии до Болгарии», — разжигал он страсти 2 мая 1942 г. И несколькими днями позже, 5 марта [мая?]: «Они вступили в Россию, пьяные от крови поляков, французов и сербов, от крови стариков, девушек и маленьких детей».

Эренбурга предназначили для того, чтобы тотчас перевести на язык пропаганды военную речь Сталина от 3 июля 1941 г. и провозгласить новую программу.[115] «У нас миллионы и миллионы верных союзников, — писал он 4 июля 1941 г. — С нами все те, что потеряли свободу и свою землю: чехи, норвежцы, французы, голландцы, поляки и сербы… Слова Сталина дойдут до города попранной свободы, до растоптанного, но непримиримого Парижа. Они дойдут до крестьян Югославии, студентов Оксфорда, рыбаков Норвегии и рабочих Пльзеня. Они вызовут новую надежду в сердцах народов, страдающих под фашистскими варварами. Речь Сталина услышат жители Лондона, пережившие сотни варварских воздушных налетов, шахтеры Уэльса и ткачи Манчестера… Наша Отечественная война станет войной за освобождение Европы от гитлеровского ига.»

Несколькими пропагандистскими фразами Советский Союз, который за нападение на Финляндию был исключен из Лиги наций и оказался близок к столкновению с западными державами, теперь поставил себя во главе охваченных войной стран и уполномочил себя выступать от их имени. «С нами все демократические страны (к которым теперь причислял себя и Советский Союз), с нами все прогрессивное человечество», — говорилось в обращении «Всеславянского митинга» так называемых деятелей культуры, состоявшегося в Москве 10 и 11 августа 1941 г. «Все человечество теперь ведет борьбу против Германии», — откликнулся Эренбург 24 августа 1941 г., даже не покосившись на союзников немцев в войне против Советского Союза, на Италию, Финляндию, Румынию, Венгрию, Словакию и Хорватию. «Мы хотим свободы для нас и для всех народов», — утверждал он 1 января 1945 г. И чтобы за многочисленными фразами не оказался забыт заказчик и патрон, он при случае добавлял и слова, наподобие таких: «Живи, Советский Союз, твои народы, твои сады, твои дети, твой Сталин!»

6 [7] ноября 1941 г., в многообещающую годовщину «победы Великой Октябрьской социалистической революции», Эренбург счел себя обязанным выставить союзникам оценки в стиле коммунистической партагитации и обязать их к совместной борьбе: «Защитники Москвы с волнением думают о стойкости Лондона… Слава Англии!.. Мы приветствуем тебя, пионер свободы, неукротимый народ Франции… Мы приветствуем чехов… Мы приветствуем народ воинов — сербов… Мы приветствуем храбрых греков… Мы приветствуем неустрашимых норвежцев… Мы приветствуем спокойных голландцев… Мы приветствуем народ труда — бельгийцев… Мы приветствуем нашу сестру Польшу… Мы приветствуем арсенал свободы — Америку». И чтобы не было сомнений в том, что эти народы и страны будут отныне в долгу перед Советами, он добавил: Москва «сражается… за вас, далекие братья, за человечество, за весь мир».

В 1930 г. не кто иной, как Уинстон Черчилль, писал о «чумной бацилле» Ленине, с которым «в отношении уничтожения жизней мужчин и женщин» не может потягаться «ни один азиатский завоеватель, никакой Тамерлан или Чингисхан». Для Черчилля с победой большевизма «границы Азии и условия самых мрачных эпох» придвинулись «с Урала к Припятским болотам» и Россия «застыла в бесконечной стуже антигуманных доктрин и нечеловеческого варварства». И этот, согласно Черчиллю, «низменно-позорный большевизм», как внушал народам мира Эренбург 29 января 1942 г., оказывается, нес свет:[116]«Мы пронесли свет… нашей культуры и той, которую мы справедливо называем всечеловеческой. Это свет древней Греции, свет Возрождения, свет просветителей восемнадцатого века — все, что человек противопоставил покорности, косности, атавизму. Дневное, ясное начало положено в нашу борьбу против Германии: разум, душевная чистота, свобода, достоинство». Подобную фразеологию нужно рассматривать на фоне того факта, что во главе Советского Союза стоял Сталин, «величайший преступник всех времен и народов», создавший с помощью насажденных им креатур — Ягоды, Ежова, Берии, Круглова, Абакумова, Кобулова, Серова, Деканозова, Меркулова, Цанавы и других — власть, которая в любой день могла «решить судьбу всех без исключения граждан страны согласно его кровавым прихотям».[117]

В пропаганде Советский Союз, как минимум, с 3 июля 1941 г. представлял позицию, что он был неподготовлен в военном отношении и не знал о предстоящем немецком нападении, а посему ведет чисто оборонительную войну и не преследует целей экспансии. Доказано, что историческая легенда о «вероломном фашистском нападении на ни о чем не подозревавший, миролюбивый Советский Союз» является неправдой, и сегодня она больше не имеет опоры. Поэтому из большого набора пропагандистской лжи приведем в качестве примера лишь кое-что — так, Эренбург утверждал 23 ноября 1944 г.: «Нам не нужно «жизненного пространства»», или 30 ноября 1944 г.: «Мир смотрит на Красную Армию, как на Освободительницу… (Советский Союз) никому не навязывает своих идей», или 11 января 1945 г.: «Мы не хотим никому навязывать наших идей, наших обычаев», или 24 мая 1945 г., после достижения победы: «Мы выиграли войну потому, что мы ненавидели захватническую войну».

Однако по мере того, как война приближалась к своему концу и Красная Армия глубоко внедрялась в сердце Европы, к чисто оборонительным оправданиям все больше примешивались наступательные тона. Советы, сознавая свою огромную силу, начали заявлять политические требования, выдвинув и представив мировой общественности пропагандистскую формулу о великой «освободительной миссии» Красной Армии. В октябре 1944 г., когда советские войска пересекли границу Рейха в Восточной Пруссии, у Эренбурга появились первые соответствующие пассажи — так, 12 октября 1944 г. он писал: «Мы спасли европейскую культуру… Наш народ позитивно заинтересован в судьбе европейской культуры. Советская страна не порождает изоляционистов». 12 апреля 1945 г. это звучало уже яснее: «Пора констатировать, что победы Красной Армии являются победами советской системы. Мы обращаем внимание на тот факт, что именно наш народ спас Европу и мир от фашизма». А 17 мая 1945 г. почти в форме китча: «Мы спасли всечеловеческую культуру, древние камни Европы и ее колыбели, ее тружеников, ее музеи, ее книги. Если суждено Англии породить нового Шекспира, если будут во Франции новые энциклопедисты… если воплотятся в жизнь мечты о золотом веке, то это потому, что солдаты свободы прошли тысячи верст и над городом тьмы водрузили знамя вольности, братства, света… Вот почему имя Сталина не только у нас, во всем мире связано с концом ночи, с первым утром счастья». И под датой 12 июля 1945 г. мы читаем в том же тоне: «Советский Союз спас народы Европы. Сталин пробудил совесть каждого… Мы любим Сталина».[118]

Советский Союз, который, якобы, решил судьбу даже Праги, Парижа и Рима, отныне стал в сознании народов, согласно словам Эренбурга от 10 января 1946 г., «не только географическим, политическим, но и нравственным понятием», то есть, иными словами, в результате военных побед он стал примером для всех государств, из чего он сам затем сделал вывод, что вправе, со своей стороны, и вмешиваться в дела других стран. Сталин не думает «нападать на другие страны», он думает о том, чтобы «создать новый мир», писал Эренбург 8 февраля 1942 г. Теперь, поскольку победа была завоевана, Сталин мог начать реализовать свои мечты о «новом мире», «новой Европе», Европе, в которой, как тотчас пояснил Эренбург, будут ликвидированы все «микробы фашизма». А кто были «микробы фашизма»? «Фашистами» отныне считались не только немцы, сторонники Гитлера, но и все те, кто по самым разным мотивам противостоял планам Советов относительно господства и большевизации, все те, кто воспринимал понятия о «правлении, реформе и прогрессе» иначе, чем коммунисты, прежде всего ненавистная буржуазия всех оттенков, сторонники правового государства на основе западной традиции, весь «духовный осадок порядочных с виду людей». Сталин указал политическую цель, Эренбург и ему подобные принялись пропагандировать ее в привычной манере.