Газета Троицкий Вариант - Газета Троицкий Вариант # 50 Страница 4

Следствиями этой конкурентной борьбы во многих зарубежных научных музеях стало, во-первых, появление экспозиций, спроектированных по иным принципам, прежде всего с использованием специально разработанных экспозиционных сценариев и применением разнообразных мультимедийных и интерактивных средств, а во-вторых, появление институций совершенно нового типа — эксплориумов, где посетитель может взять на себя позицию ученого, исследователя, экспериментатора, сделать что-то своими руками. Научный музей начал предлагать приключения и стал интерактивным зрелищем, а эксплориум — местом, где возможно самостоятельное экспериментирование, познавательное и требующее знаний, и, что важно — в рамках свободного и интересного времяпрепровождения.

Одной из главных проблем отечественных научных музеев стало то, что большинство из них «застыло» в предыдущей эпохе — систематическая коллекция, созерцание, слушание, конец списка. Отставание в этой области от ведущих зарубежных музеев составляет 40-50 лет и, к сожалению, продолжает расти. Преодолеть же этот разрыв мешает целый ряд причин.

Первая их группа является следствием того реального, а не декларируемого места, которое в современной России отводится науке и культуре, от финансирования и до освещения деятельности этих отраслей в СМИ, определяется престижем (моральным и материальным) профессии ученого и музейщика и теми стереотипами массового сознания, в которых ученый — это человек-чудак, удовлетворяющий собственное любопытство за государственный счет, а музейщик — это такой вороватый маргинал, который, подобно Кащею, чахнет над несметными сокровищами и никого к ним не подпускает.

Вторая группа причин отставания имеет профессиональный характер. В России проектируется и вводится в строй ничтожно мало новых музеев вообще, и научных в частности. Музейных проектировщиков в России не готовят нигде. Профессиональная мобильность самих музейщиков — как в обычных, так и в научных музеях — непозволительно, чрезвычайно низка. Специалистов, способных сделать качественную экспозицию, в России можно пересчитать по пальцам, а тех из них, кто умеет работать с научным и техническим наследием, — по пальцам одной руки.

Музей, хранящий и экспонирующий научное и техническое наследие, вынужден решать целый ряд специфических задач; приборы интересны действующими, установки — работающими, но включить даже простейший амперметр начала XX в. — огромный риск: прибор можно испортить навсегда. А изготовление дубликатов — процесс дорогой, сложный и подчас требующий давно отсутствующих элементов, например радиоламп, магнитных головок или реле.

И в этом смысле задача, например, просто включить стоящий на лестнице Политехнического музея электронный микроскоп, или радиоприемник из экспозиции радио, или кинопроектор 60-х годов XX в. из зала кино становится практически неразрешимой.

Но даже если эту задачу удастся решить, как правило, не удается ответить на вопрос — как сделать это интересным, запоминающимся, побуждающим интерес к науке и технике. Кроме научных и инженерных знаний требуются педагогика, психология, дидактика, словом — целый сплав профессиональных компетенций из различных наук. Системы выращивания и воспроизводства таких специалистов в отечестве нет, а обучение студента в зарубежном университете стоит многие десятки тысяч долларов, которых у музея тоже нет. Да и кто сочтет нормальным директора музея, отправившего своего сотрудника на годы учиться за рубеж? А ведь еще нужен талант!

Тем не менее, в большинстве стран, к которым мы применяем термин «развитые», интересных научных музеев много, и посещают их ежегодно десятки миллионов людей. И выбор у нас невелик — сделать инвестиции в научные музеи и эксплориумы частью системы национальных приоритетов либо отстать навсегда. Как в науке, так и в культуре.

Александр Артамонов, с.н.с., лаборатория музейного проектирования, Российский институт культурологии

Точка роста

Андрей Калиничев

Любители подсчитывать индексы цитирования иногда делят научные статьи на несколько категорий: больше 500 цитирований – выдающаяся статья;  250-499 – знаменитая; 100-249 – очень хорошо известная; 50-99 – хорошо известная; 10-49 – известная статья; 1-9 – мало известная; и 0 – совсем неизвестная. Конечно, эти границы весьма условны и сильно зависят от области науки, от того, сколько человек занимается в мире данной конкретной проблематикой, от «модности» данного научного направления, и от многих других факторов. Тем не менее, внутри каждой области науки всегда можно ввести подобную иерархию, которая локально уже будет иметь гораздо больше практического смысла.

Корни

В прошлом году исполнилось 40 лет одной небольшой статье, опубликованной по-русски в не самом известном советском журнале (правда, тогда же переводимом на английский). В ней Г.Э.Норман и В.С.Филинов впервые предложили алгоритм большого канонического ансамбля для исследования фазовых переходов методом Монте-Карло (Теплофизика Высоких Температур, 1969, т.7., с.233;  Norman, G. E. and Filinov, V. S. — Investigations of phase transitions by a Monte Carlo method. High Temp. – USSR, 1969, v.7, 216-222). Методы атомистического компьютерного моделирования вещества в то время находились еще в зачаточном состоянии. Идея была оригинальная, но для ее применения к конкретным веществам просто даже не было ни достаточно мощных компьютеров, ни достаточно реалистичных моделей взаимодействия между атомами в жидкости. Специалистов, которые занимались подобными исследованиями в СССР, тогда можно было пересчитать на пальцах одной руки, а во всем мире – наверное, собрать на одном небольшом семинаре. Тем не менее, сейчас на эту статью в литературе более 200 ссылок, причем примерно по 10 ссылок в год в последние годы – совсем немало для работы, которой уже 40 лет. Статья давно стала классикой в своей области, и авторы двух наиболее авторитетных книг по молекулярному моделированию вещества (Allen, M.P., and Tildesley, D.J., «Computer simulation of liquids». 385 p. Oxford Univ. Press, New York, 1987; Frenkel, D., and Smit, B. «Understanding molecular simulation: From algorithms to applications». 2nd ed., 638 p. Academic Press, San Diego, 2002) охотно признают ее приоритет и подробно описывают этот алгоритм в своих учебниках.

Когда-то давно один мой старший черноголовский коллега настоятельно посоветовал мне выбрать молекулярное компьютерное моделирование вещества в качестве темы кандидатской диссертации и тогда же познакомил меня с Генри Эдгаровичем Норманом — одним из ведущих специалистов в этой науке. Его с соавторами только что вышедшая в то время книжка по методу Монте-Карло была единственным источником подобной информации на русском языке. С тех пор много чего произошло, наши пути много раз довольно причудливым образом пересекались, а атомистическое компьютерное моделирование давно стало вполне массовой и стремительно развивающейся областью науки о материалах. Недавно у меня появилась редкая возможность выступить в Москве на семинаре у Г.Э.Нормана, рассказать о своих последних результатах и познакомиться с его нынешней командой, о которой я уже был наслышан от него самого и других своих коллег. Впечатления от этой встречи настолько не вписывались в стандартные клише плачевного состояния российской науки, что я убедил всех участников поделиться деталями нашего разговора с читателями ТрВ.

Новые ростки

Отдел, специализирующийся в области теории и компьютерного моделирования систем с сильным взаимодействием, был официально образован в Объединенном Институте Высоких Температур РАН в 2005 году, хотя костяк команды существовал и раньше (http://www.ihed.ras.ru/norman/). Сейчас в отделе две лаборатории, руководимые молодыми кандидатами наук: Игорем Морозовым (1978 г.р.) и Владимиром Стегайловым (1981). Отдельными направлениями исследований руководят Игорь Скобелев (один из трех докторов наук в отделе; 1952), Илья Валуев (1972), Сергей Пикуз (1981), Сергей Гасилов (1983), Алексей Куксин (1983) и аспиранты Алексей Янилкин (1985), Александр Ланкин (1985) и Сергей Стариков (1984). Такой «спортивный» стиль изложения здесь вполне уместен. И действительно, в то время, когда руководство РАН монотонно из года в год сетует на отсутствие в академии молодежи, в этом отделе из 22 человек средний возраст – чуть более 30 лет, а половине сотрудников нет еще и 25!

Однако на счету этой молодой команды уже большое количество серьезных научных успехов: стипендии Президента РФ (Морозов, Стегайлов, Пикуз), медали РАН для молодых ученых (Морозов, Стегайлов, Янилкин, Ланкин), 12 премий РАН и РАО ЕЭС России «Новая Генерация» , 11 именных стипендий по теоретической физике от Фонда «Династия» и Международного Центра Фундаментальной Физики в Москве, 2 премии «Лучшему аспиранту РАН» , 4 премии ИНТАС, ДААД, и Европейской Научно-Образовательной Сети им. Марии Кюри, 1-я премия по секции «Математическое моделирование нанотехнологий» форума РосНанотех-2008, премия Интел и РосНано за лучший проект по применению суперкомпьютеров в нанотехнологии и наноиндустрии – всего 35 российских и международных премий и наград, плюс многочисленные победы в институтских конкурсах ОИВТ и МФТИ.