Илья Эренбург - Испанские репортажи 1931-1939 Страница 45

Какой восторг на лицах всех бойцов, когда тридцать республиканских самолетов кружат над позициями фашистов! Комендант аэродрома Альфонсо Рейес – один из лучших начальников республиканской армии; это старый кадровый офицер и старый коммунист. В августе у него был десяток туристических самолетов; он собрал смельчаков – так родились «Красные крылья». На ветхом «брегете» Рейес бомбил укрепления Уэски. Он говорит мне: «Помните?..» Взволнованный, он смотрит вверх: двадцать истребителей сейчас вылетели, чтобы защищать Торасу, утром захваченную республиканцами.

На позициях я встретил одного бойца, арагонского крестьянина. Я его узнал по шраму на щеке. В августе он рассмешил нас: он приехал в Барбастро с древним мушкетом и объявил: «Кабанов бил, теперь буду бить генералов». Мы разговариваем; вдруг он начинает радостно смеяться: «Видишь? Танки, настоящие танки. А ты помнишь мушкет?..»

Один каталонец недавно сказал мне: «Ничего не поделаешь, мы – миролюбивый народ. В Каталонии были прекрасные химики, художники, садоводы, коммерсанты, инженеры, но полководцев у нас никогда не было. В нашем языке нет даже военных терминов…» На беду, у фашистов несложная терминология: итальянские бомбы и германские снаряды понятны всем и без словаря. Одиннадцать месяцев Арагонский фронт был неподвижной границей: по одну сторону – виселицы Сарагосы, по другую – кофейни Барселоны. Теперь этот фронт зашевелился. Сегодня атакуют республиканцы. Кто может поручиться, что завтра чернорубашечники, которые сейчас грабят Басконию, не предпочтут хорошо памятной им Гвадалахаре Лериду? Если республиканцы не скинут фашистов с арагонских гор, фашисты двинутся к побережью. Вскоре окажутся ненужными изящные столбики с надписями: «Осторожно – к фронту!». Арагонский фронт доживает свои последние дни: фашисты хотят, чтобы он стал Каталонским фронтом, решительность и сплоченность [207] республиканцев могут превратить его в Наваррский фронт.

июнь 1937

Репортажи с второго Международного конгресса писателей

Ассоциация писателей для защиты культуры создалась два года назад на международном конгрессе в Париже. В те дни многим писателям фашизм еще мнился локальной эпидемией, от которой старые демократы Европы защищены если не линией фортификации, то культурными традициями.

XIX век, казалось, давно мертвый, еще агонизировал в зале конгресса, подсказывая некоторым писателям пышные и туманные формулы, выдвигая вперед романтический малокровный лозунг «защиты». Два года не прошли даром. Развалины Прадо, Университетского городка теперь подсказывают писателям другой лозунг: «Наступление».

Второй конгресс писателей будет заседать в Валенсии и в Мадриде. Наверное, не один писатель напомнит своим сотоварищам, что конгресс работает под обстрелом фашистских орудий. Мы вправе напомнить о другом: наши перья – тоже оружие. Оно наведено на врага. И конгресс – это присяга бороться насмерть с фашизмом.

Заседание конгресса откроется 4 июля речью президента Испанской республики Мануэля Асаньи, который является одним из лучших писателей Испании, автором книги «Сад монахов». Испанскую делегацию будут представлять крупнейший поэт современной Испании – Антонио Мачадо, поэт Хосе Бергамин, революционный поэт Рафаэль Альберти и свыше 60 других писателей и поэтов.

Сегодня в Барселону приехали 52 иностранных делегата: немецкие писатели – Анна Зегерс, Вилли Бред ель, французские – Андре Мальро, Жюльен Бенда, Андре Шамсон, Селин, чилийский поэт Неруда, американский [208] критик Малькольм Каули, писатели Чехословакии и Китая, Исландии и Аргентины. В делегацию советских писателей входят Михаил Кольцов, Алексей Толстой, Фадеев, Вишневский, Ставский, Барто, Микитенко, Финк и Эренбург. В работе конгресса принимает участие командир одной из бригад немецкий писатель Людвиг Ренн.

3 июля актеры Валенсии под руководством поэта Альтолагирре устраивают спектакль в честь делегатов. Будет показана историческая пьеса поэта Гарсиа Лорки, расстрелянного фашистами, «Марьяна Пинеда». Работа конгресса будет посвящена ряду вопросов: индивидуум и общество, роль писателя, гуманизм, нация, помощь испанскому народу.

Конгресс собирается в исключительно трудные дни. Фашистские Германия и Италия открыто говорят о завоевании Испании. Многие представители демократических стран склонны торжественно повторить жест Пилата, тем паче что вода, которой этот основоположник невмешательства мыл свои руки, сейчас попахивает богатствами Басконии или Андалусии и открыто котируется на бирже.

Участие писателей Европы и Америки в работах конгресса покажет испанскому народу, что дипломаты – не нация, что в своей борьбе защитники независимости Испанской республики имеют верных союзников.

Валенсия, 2 июля 1937

Некоторые европейские правительства под предлогом политики невмешательства отказались выдать паспорта писателям, которые должны были выехать в Испанию на конгресс. Правительство Великобритании не выдало паспортов английским писателям. Несмотря на это, делегация английских писателей сегодня прибыла в Испанию. Вследствие паспортных затруднений на конгресс не смогли приехать Элленс, Фейхтвангер и другие писатели. Поистине трогательно стремление оберечь Испанию от перьев романистов – ведь Испания подлежит теперь только одному узаконенному вмешательству: германских бомбардировщиков и римских легионеров!

Вчера в пограничном городке Порт-Бу, который неоднократно подвергался бомбардировке, все население собралось, чтобы приветствовать приехавших писателей. [209]

Работа конгресса начнется завтра в здании муниципалитета Валенсии, которое, как известно, пострадала недавно от налета фашистской авиации.

Валенсия, 3 июля 1937

Второй международный конгресс писателей открылся сегодня в 12 часов дня речью председателя совета министров Негрина{108}. От имени правительства республики он поблагодарил писателей за то, что они выбрали для-своей работы страну, которая сейчас героически отстаивает не только право на существование, но и культуру человечества.

От имени конгресса Негрину ответил старейший писатель вечно молодой Мартин Андерсен Нексе: «Я хочу рассказать о моем прошлом. Это относится к моей биографии, но интерес этого глубже и шире моей частной, судьбы. Молодые годы я провел в Испании. Любому крестьянину я мог сказать, что устал и голоден, но у меня нет денег и повсюду мне ответят: «Ешь». Эта бескорыстность испанского народа стала в наши дни эпопеей. В Испании я начал писать: я понял здесь человеческое достоинство. Сейчас испанский народ борется за ту лучшую жизнь, о которой говорил Максим Горький, – чтобы будни стали праздником. В этой борьбе мы с ним».

Большую речь произнес Альварес дель Вайо{109}: «Я приветствую интернациональные бригады. Они спаяны с испанским народом кровью и славой. Кто посмеет сравнить их с чужестранными наемниками фашизма? Честь и слава добровольцам интернациональных бригад. Их никогда не забудет свободный испанский народ.

Наши бойцы передовых окопов учатся грамоте. Они дали клятву – ни одного безграмотного среди бойцов. Они – ваши союзники. Они читали в окопах пламенные слова Ромена Роллана и Генриха Манна. На братские призывы они отвечают своей кровью. [210]

Испанский народ хочет победить, и он победит. Он отбил врага у Мадрида и у Пособланко. Северная армия не разбита. Баски потеряли свою землю, но они сберегли армию, и Страна Басков будет свободной».

Конгресс длительной овацией приветствует доблестный народ басков.

Альвареса дель Вайо конгресс слушает с особой любовью. На первом конгрессе в Париже он выступал как эмигрант. Палачи Астурии лишили его родины. Теперь он говорит как верховный комиссар республиканской армии.

Конгресс приветствует посланника Мексики, который поднимается на трибуну. В его лице конгресс приветствует одну из стран, не умывших рук перед бедствиями, постигшими Испанию.

Альвареса дель Вайо в короткой речи на испанском языке благодарит от имени конгресса председатель советской делегации Михаил Кольцов. Овации по адресу СССР. Пение «Интернационала».

Один из самых блистательных публицистов Франции Жюльен Бенда говорит о долге писателя.

Председатель испанского объединения писателей Хосе Бергамин посвятил свою речь испанской культуре как народной культуре. Он говорил: «Основная забота писателя – связь с другими людьми. В этой связи – корни его существования. В этом смысл его жизни и работы. Связь писателя с другими людьми происходит во времени, и она осуществляется словом. Слово хрупко, и испанский народ называет одуванчик – цветок, жизнь которого зависит от дыхания, – «человеческим словом». Хрупкость человеческих слов бесспорна. Наш великий поэт Сервантес сказал о слове: «Оно должно быть одной ногой на губах, другой – между зубами». Слово не только сырье, над которым мы работаем, – это наша связь с миром. Это утверждение нашего одиночества и это вместе с тем отрицание нашей отъединенности. В ощущении целостности времени, в ощущении движения вперед, в революционном сознании этого движения, этой связи прошлого с настоящим и настоящего с будущим – утверждение народа как человека и человека как народа.