Александр Чернышев - Погибли без боя. Катастрофы русских кораблей XVIII–XX вв. Страница 48

Новороссийский порт развивался как торговый. Поэтому военные корабли заходили в него только периодически, пополнить запас воды, продовольствия и топлива. Боры продолжали регулярно обрушиваться на город и порт.

О силе боры случившейся январе 1893 г. дает описание «Морской сборник»: «Ветер срывал крыши, сбивал с ног людей, опрокидывал фаэтоны. В гавани стояло 10 пароходов и 2 парусных судна; всех их покрыло ледяной коркой; у многих обломало мачты, порвало паруса (у стоявших за пристанями). Из двух стоявших на рейде судов, – одно сорвало с трех якорей и выбросило на городской берег; – у другого, английского парохода, лопнула цепь в 2 дюйма, и он вынужден был выброситься на берег, тоже у города. На железнодорожной станции сорвало крыши со зданий и вагонов; опрокинуло два груженные вагона; семь вагонов прогнало ветром на протяжении 250 саж. И два из них, пригнав к мощеной дороге, где рельсы не уложены, перетащило через нее и тротуар (при чем вагонам пришлось подняться на высоту одной сажени), – к самому урезу воды, где они были только задержаны корнем строящейся пристани. Один из производителей работ по строящемуся порту ехал на рабочем поезде (в вагон‑платформах в общем около 4 000 пуд.) от Мысхако до Новороссийска (12 верст) – 5 часов, останавливаясь на этом пути шесть раз подымать пар, – такова была сила дувшего им навстречу NO». (Морской сборник 1899, № 8, с.120.)

В начале октября 1896 г. бору выдержали корабли Практической эскадры Черноморского флота под командованием вице‑адмирала И. М. Дикова.

Утром 1 октября корабли снялись с якоря с Батумского рейда при совершенно ясной и тихой погоде. Ночью и утром 2 октября погода была такая же – мертвый штиль и зеркальное море. Пройдя Туапсе, корабли встретили легкий береговой ветер. Не доходя до Геленджика, ветер от норд‑оста начал свежеть. Здесь под берегом, встретили отряд миноносцев, поджидавший эскадру для ночной атаки, но норд‑ост был уже настолько свеж, что она не состоялась. От Геленджика до мыса Дооб ветер был особенно свеж.

В это время ветер доходил порывами до 7 баллов и для того чтобы повернуть на Новороссийск, потребовалось увеличить ход до полного, ибо при меньшем корабли не слушались руля.

В 7 утра 3 октября корабли встали в Цемесской бухте на рейде ближе к восточному берегу по следующей диспозиции: первая линия: броненосцы «Синоп» (капитан 1‑го ранга Невражин), «Чесма» (капитан 1‑го ранга Ирецкой), «Георгий Победоносец» (капитан 1‑го ранга Кузмич), вторая линия «12 Апостолов» (капитан 1‑го ранга Феодосьев), крейсер «Память Меркурия» (капитан 1‑го ранга Спицкий) и канонерская лодка «Кубанец» (капитан 2‑го ранга Миклуха‑Маклай).

В гавани встали на якорях минные крейсера «Гридень» (капитан 2‑го ранга Скаловский) и «Казарский» (капитан 2‑го ранга Овод). Минный транспорт «Дунай» (флаг командира отряда миноносцев капитан 1‑го ранга Бал) и пять миноносцев ошвартовались у различных причалов.

По случаю свежего ветра, на кораблях, стоявших на рейде поддерживали пары. Из‑за ветра, доходившего до 8 баллов невозможно было спустить шлюпки. В 3 часа дня ветер настолько стих, что можно было послать шлюпки за провизией. Горы, до того закрытые облаками, очистились. С полудня барометр постепенно подымался. К 8 часам вечера ветер стал свежеть, продолжая дуть порывами от норд‑оста, так, что посланная на берег шлюпка с трудом выгребла обратно. В течение ночи порывы ветра доходили до 10 баллов. Температура воздуха быстро понижалась и, в 4 часа утра 4 октября была уже + 4 °С, а к полудню стала уже + 1,5 °С. Ветер засвежел до степени шторма, продолжая дуть от того же румба.

Крейсер «Память Меркурия», стоявший ближе всех ко входу в гавань, подвергался столь сильным ударам ветра, что, несмотря на отданные оба якоря и при работающих машинах его стало дрейфовать. 4 октября, не имея возможности дальше стоять на рейде, с разрешения адмирала, воспользовавшись сравнительно временным затишьем, он ушел в Феодосию. В море крейсер встретил довольно крупную волну (размахи крейсера на подветренную сторону доходили до 28°). Волна была настолько крута что, кренясь на наветренную сторону на 18°, крейсер брал воду бортами и касался воды шлюпками на боканцах. Пройдя Керченский пролив, ветер и волнение значительно стихли. В 6 часов 45 мин утра 5 октября крейсер прибыл в Феодосию.

Днем 4 октября со стоявшего в гавани минного крейсера «Гридень» порт, суда, молы и город не были видны из‑за густой мглы из брызг, срываемых ветром с верхушек волн. Самые сильные порывы боры были между 2 и 3 часами ночи с 4 на 5 октября, когда с вагонов были сорваны крыши и переброшены через стоявший у пристани транспорт «Дунай». Температура воздуха упала до + 1,5 °С – на пристанях ночью и утром был лед.

5 октября утром ветер настолько стих, что корабли получили возможность принять провизию. Адмирал разрешил «Чесме» войти в гавань и погрузить уголь. Но затем ветер усилился, дуя порывами. Броненосец, приняв топливо, не мог выйти из порта.

Утром 6 октября, когда ветер начал стихать корабли вышли из Новороссийска и направились в Феодосию.

Воздействие этой боры ощущалось и в турецком порту Самсун, где находилась канонерская лодка «Терец» (капитан 2‑го ранга Прокопович). 4 октября к полудню ветер там усилился до 8 баллов, зыбь – 7 баллов. К вечеру ветер засвежел до 11 баллов. К утру 5 октября он уменьшился до 9 баллов, и канлодка вышла из порта.

В конце сентября 1898 г. практическая эскадра вице‑адмирала Е. И. Алексеева направилась из Одессы в Новороссийск. 30 сентября, когда она приближалась к мысу Дооб, ветер усилился до 9 баллов, а порывы его доходили до 11 баллов. Пройдя мыс Дооб, адмирал увидел, что в Новороссийской бухте, по‑видимому, начинается «бора». Не предвидя скорого улучшения погоды, он предпочел направиться в Феодосию. Когда эскадра удалилась на 50 миль, ветер уже был 8 баллов и продолжал стихать.

В 1930‑х годах боевые корабли Черноморского флота лишь периодически заходили в порты Кавказа. Но осенью 1941 г., когда немецкие войска начали наступление на Севастополь, часть кораблей была перебазирована в кавказские порты. Советские моряки в полной мере познали «сюрпризы» этих портов.

В ночь на 30 декабря 1941 г. линкор «Парижская коммуна» и крейсер «Молотов» вышли из Севастополя и взяли курс на Новороссийск. В открытом море всю ночь свирепствовал восьмибальный шторм, бушевала пурга. Под утро, когда корабли приблизились к кавказскому побережью, шторм еще больше усилился, сила ветра достигала 10 баллов. Пурга немного утихла, но зато мороз стал крепче. Крутая волна валила корабли то на один, то на другой борт. Огромные массы воды обрушивались на палубы и надстройки кораблей. Через несколько часов они покрылись толстым слоем смерзшегося снега и льда. Обледеневшие корабли качало еще сильнее. Неистовствовала знаменитая и грозная бора. 30 декабря корабли вошли в Новороссийск. «Молотов» ошвартовался у Импортной пристани, «Парижская коммуна» встала у Элеваторной пристани. Несмотря на погодные условия, крейсер принял пополнение для Севастополя и 31 декабря ушел в Севастополь. В течение трех суток экипажу «Парижской коммуны» пришлось испытать воздействие боры на корабль и постоянно бороться с ее последствиями. Скорость ветра достигала 42 м/с, началось оледенение корпуса и надстроек линкора. Только 4 января 1942 г. бора утихла.

Но самым тяжелым испытанием для Черноморского флота стал январь 1942 г. Один из самых сильных штормов обрушился на порт Туапсе 21–22 января 1942 г. Весь ковш порта был заполнен военными кораблями и транспортными судами. Такая же обстановка была и в других портах Кавказа, куда перебазировались корабли Черноморского флота из Севастополя и морские суда со всех черноморских портов, с Дуная и Днепра.

Утро 21 января не предвещало ничего неожиданного. Дул тихий норд‑ост силой в один балл, но затем он стал постепенно крепчать. Туапсинская военно‑морская база жила обычной жизнью. Одни корабли ремонтировались, другие принимали топливо и боезапас, готовились к предстоящей десантной операции. Некоторые транспорты принимали грузы для осажденного Севастополя.

Вечером 21 января у причалов порта стояли крейсеры «Молотов», «Красный Кавказ», «Красный Крым», эскадренные миноносцы «Смышленый», «Шаумян», «Сообразительный», БТЩ «Гарпун», танкер «Кремль», транспорт «Азов», плавучая база «Нева» с тремя подводными лодками у борта. Эсминец «Бойкий» и шесть подводных лодок стояли у стенки судоремонтного завода. Теплоход «Грузия», минный заградитель «Островский», тральщики «Райкомвод», «Пионер», буксиры «Гарпун», СП‑16, танкер «Совнефть» и ряд мелких были кораблей ошвартованы кормой к стенке. На внутреннем рейде на якорях стояли эсминец «Безупречный» и три транспорта. Кроме того, в порту находились сторожевые катера, катера‑тральщики и другие мелкие плавстредства.