Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6398 ( № 51 2012) Страница 49

* * *

Подземные гулы и громы

слышнее душе на закате,

Харон уже строит паромы,

теперь ему лодки не хватит.

* * *

Уверенность, что я перемогнусь,

не снизилась в душе ни на вершок,

поскольку я, конечно же, загнусь,

когда всё будет очень хорошо.

* * *

А вечером, уже под освежение,

течёт воспоминательный ручей,

и каждое былое поражение

становится достойнейшей ничьей.

* * *

У многих я и многому учился -

у жизни, у людей и у традиций,

покуда, наконец, не наловчился

своим лишь разуменьем обходиться.

* * *

Любовь к России без взаимности -

весьма еврейское страдание,

но нет уже былой активности,

и хворь пошла на увядание.

* * *

А пока тебе хворь не грозит,

возле денег зазря не торчи,

нынче девки берут за визит

ровно столько же, сколько врачи.

* * *

Воздержаны в сужденьях старики,

поскольку слабосильны и убоги,

однако, всем резонам вопреки,

в них тихо пузырятся педагоги.

* * *

Я знаю, почему люблю лежать:

рождён я обывателем и книжником,

а лёжа мне легко воображать

борцом себя, героем и подвижником.

* * *

Напрасно разум людской хлопочет,

раздел положен самой природой:

рождённый ползать лететь

не хочет,

опасно мучить его свободой.

* * *

Не тот мужчина, кто скулит,

что стал постыдный инвалид,

а тот мужчина, кто ни звука

о том, какая это мука.

* * *

В ответ на все плечами пожимания

могу я возразить молве незрячей:

мы создали культуру выживания,

а это уж никак не хрен собачий.

* * *

По счастью, в нас во всех таится

глухое чувство бесшабашное:

у смерти так различны лица,

что нам достанется нестрашное.

* * *

Хотя война у нас - локальная,

но так еврей за всё в ответе,

что извергается фекальная

волна эмоций по планете.

* * *

Любви жестокие флюиды

разят без жалости и скидок,

весною даже инвалиды

себе находят инвалидок.

* * *

Истории бурлящая вода

сметает все преграды и плотины,

а думать, что течёт она туда,

где лучше, - перестали и кретины.

* * *

Я много думал, подытожа,

что понял, чувствуя и видя;

о жизни если думать лёжа,

она светлей, чем если сидя.

* * *

Любой росток легонько дёрни

и посмотри без торопливости:

любого зла густые корни -

растут из почвы справедливости.

* * *

Восьмой десяток, первый день.

Сохранна речь, осмыслен взгляд.

Уже вполне трухлявый пень,

а соки всё ещё бурлят.

* * *

Все в мысли сходятся в одной

насчёт всего одной из наций:

еврей, настигнутый войной,

обязан не сопротивляться.

* * *

Увы, прервётся в миг урочный

моё земное бытиё,

и, не закончив пир полночный,

я отойду в непитиё.

* * *

В синклит учёных я не вхож,

но видно мне без разъяснений:

еврейский гений с русским схож -

они цветут от утеснений.

* * *

У подряхления убогого

есть утешение лишь то,

что нет уже довольно многого,

но меньше хочется зато.

* * *

Есть и радость у старости чинной,

когда всё невозвратно ушло:

перестав притворяться мужчиной,

видишь лучше, как это смешно.

* * *

Нет, я не наслажусь уже

моментом,

когда не станет злобы воспалённой,

и выпьют людоед с интеллигентом,

и веточкой занюхают зелёной.

Чудесам не дивятся давно

Чудесам не дивятся давно

ПОЭЗИЯ ИЗРАИЛЯ

Михаил ФЕЛЬДМАН

Родился в Москве в 1964 году. Окончил МАДИ. Лауреат фестивалей авторской песни, выпустил диски "Билет на Альфу-Центавра" (2005), "Вдоль по бездорожью" (2009), один из авторов диска "Иерусалимский альбом". Автор книги песен и палиндромов "Со среды на пятницу" (2002), один из участников "Антологии авторской песни", собранной Д. Сухаревым. Репатриировался в 1991 году. Живёт в Беэр-Шеве.

Цифра на глобусе

Эта страна обозначена цифрой на глобусе,

В этой стране чудесам не дивятся давно.

В эту страну приезжают и варятся в соусе,

Привкус которого всем оценить не дано!

В этой стране ни весны не бывает, ни осени,

В этой стране что ни мир - то сплошная война.

Силы небесные нас ещё, видно, не бросили, -

Значит, колодец не вычерпан таки до дна!

В этой стране до вершины горы доползу ли я? -

Или на склоне крутом заклюёт вороньё?!

Я бы, наверно, влюбился в неё до безумия, -

Если бы не обезумел уже от неё[?]

 * *

Люблю я родину свою,

И движет мной не чувство долга!

Люблю, и всё! На том стою,

Хотя присел бы ненадолго.

Люблю, почти как Моисей

Любил таскать Ковчег Завета,

Люблю назло планете всей,

И пусть подавится планета!

Люблю родной аэродром,

Верховный суд, и даже кнессет,

Где разум борется с добром

И всё никак не перевесит.

Люблю за редкостную смесь

Средневековья и прогресса,

За то, как мучаются здесь

Идеей мирного процесса.

За выбор специй и приправ,

За экзотические блюда,

За то, что кто-то, перебрав,

Не крикнет мне: "Вали отсюда".

Люблю я родину, и всё!

Люблю безудержно и рьяно.

Люблю за то, люблю за сё,

Но большей частью - несмотря на...

Нездешнее окно

Нездешнее окно

ПОЭЗИЯ ИЗРАИЛЯ

Зинаида

ПАЛВАНОВА

Родилась в Мордовии. Жила в Москве. Окончила Московский институт народного хозяйства им. Плеханова и Высшие литературные курсы при Литинституте им. Горького. Автор десяти книг стихов и многочисленных публикаций. Член СП Москвы и Союза русскоязычных писателей Израиля. Лауреат нескольких литературных премий, в том числе "Оливы Иерусалима" за 2011 год. В Израиле с 1990 года. Живёт в Иерусалиме.

* * *

Побудку мне поёт колибри,

за ноткой выпевает нотку,

сев на оконную решётку:

"Вставай, трудись, рифмуй, верл[?]бри!"

Про будку мне поёт колибри -

где я когда-то сторожила,

где всё про жизнь свою решила[?]

Сквозь сон затрепетали фибры

души - и одеяло сбросили:

подъём! И враз я совершила

подъём, и утро - как вершина,

и жизнь красна в разгаре осени.

НОВОЕ ОКНО

Европейское, нездешнее окно.