Елена Прудникова - Мифология «голодомора» Страница 5

«В 1986 году его назначают исполнительным директором президентской комиссии конгресса по изучению голода в Украине. Именно этой комиссией впервые была названа цифра 25 тыс. погибших ежедневно, озвученная недавно Ющенко. Ее основная задача заключалась в следующем: „облегчить американской общественности лучшее понимание советской системы путем изобличения роли Советов в организации голода“…

После оглашения итогов работы комиссии, как неоднократно жаловался Мейс, перед ним закрылись двери академических институтов Америки. Из этого можно сделать вывод, как добросовестные американские ученые отнеслись к его изысканиям»[17].

…Гораздо более глухо упоминают укро-американцы о другой комиссии, так называемой «Международной комиссии по расследованию голода 1932–1933 гг. в Украине», работавшей под руководством профессора шведского института публичного и международного права Якуба Сандберга. Люди там были собраны довольно серьезные и в результате не обнаружили не только геноцида, но даже свидетельств того, что голод был искусственно организован властями. Поэтому профессор Сандберг награды от благодарной Украины не удостоился.

Посольство Украины перечисляет и других единомышленников господ Конквеста и Мейса.

«Признание Голодомора актом геноцида против украинского народа содержится в целом ряде других официальных документов. В частности, речь идет о:

— заявлении парламента Эстонии от 20 октября 1993 г. с осуждением коммунистической политики геноцида;

— резолюции № 680 относительно голодомора в Украине Сената Австралии от 31 октября 2003 г., которая признала события в Украине одним из самых ужасных проявлений геноцида в истории человечества, и аналогичной резолюции Законодательного Совета штата Новая Южная Валия от 20 ноября 2003 г.;

— Декларации памяти жертв Голодомора в Украине 1932–1933 гг., принятой Сенатом Аргентинской Республики 23 сентября 2003 г.;

— резолюции Сената Канады от 19 июня 2003 г., в которой содержится призыв к правительству Канады признать Голодомор в Украине 1932–1933 гг. и осудить любые попытки утаить историческую правду о том, что эта трагедия была не чем иным, как геноцидом. Документ также устанавливает, что последняя суббота ноября является Днем траура в канадских школах; резолюциях Палаты представителей Конгресса США, в т. ч. № 356 от 20 октября 2003 г., а также внесении законопроекта относительно сооружения в Вашингтоне к 75-летию Голодомора в Украине памятника жертвам голодомора-геноцида;

— постановлении относительно 70-й годовщины Голодомора в Украине 1932–1933 гг. Государственного Собрания Венгерской Республики от 24 ноября 2003 г.; послании Генерального директора ЮНЕСКО в связи с 70-й годовщиной голодомора в Украине 1932–1933 гг. от 16 декабря 2003 г.

Следует также вспомнить установку памятников и памятных знаков жертвам голодомора и политических репрессий в Украине и в ряде стран мира — Австралии, Австрии, Аргентине, Бельгии, Эстонии, Казахстане, Канаде, России (Тюмень); в процессе сооружения находятся памятные знаки на территориях Канады, США и Венгрии».

Прямо скажем, не слишком внушительный перечень. Когда в одну кучу сваливают Канаду, Эстонию и Новую Южную Валию — это значит, что выскребли все сусеки. Какое дело до украинских забот Аргентине и Австралии — тайна преизрядная. Может быть, там много украинских эмигрантов? Или один какой-нибудь, зато друг президента?

Да, но зачем Сталину было уничтожать украинский народ? Какой в этом смысл?

Согласно версии американских украинцев, советское правительство занималось геноцидом украинского народа, чтобы, как говорил Виктор Ющенко, «обескровить Украину, подорвать ее силы и, таким образом, устранить возможность восстановления украинской государственности».

Надо сказать, что первым случаем геноцида украинцев в XX веке можно считать саму украинскую государственность. Чтобы сохранить ее, украинские власти пригласили на свою землю сперва немецкие и австрийские, потом польские войска и, уже в наше время — американцев. Ни первые, ни вторые, ни третьи оккупанты украинцев за людей не считали и вели себя соответственно, а что такое американцы в нынешнем мире — тоже слишком хорошо известно. Позвали овцы волка стадо сторожить…

Как бы то ни было, ни малейших симпатий к украинской государственности простой народ Украины в 30-е годы не испытывал — насмотрелись. «Самостийность» была забавой «элиты», которой советское государство мешало воротить, что пожелают, и спекулянтов всех мастей, которым советские законы мешали свободно торговать. «Прослойка зажиточных и независимых от государства крестьян-предпринимателей» — это они и есть, родимые. Любому работающему на земле человеку прекрасно известно, что можно быть либо крестьянином, либо предпринимателем — мужичок, который «землю попашет, попишет стихи»… простите, попашет, а потом поедет в город на хлебную биржу — это персонаж исключительно литературный. Мы еще встретимся с этими «предпринимателями» чуть позже.

Другой мотив озвучил все тот же господин Мейс. В 1982 году на международной конференции в Тель-Авиве, посвященной холокосту, Мейс заявил: «Чтобы централизовать полную власть в руках Сталина, необходимо было сгубить украинское крестьянство, украинскую интеллигенцию, украинский язык, украинскую историю в понимании народа, уничтожить Украину как таковую. Калькуляция очень проста и примитивна: нет народа, значит, нет отдельной страны, а в результате — нет проблем».

Ну что ж, давайте посмотрим, как советская власть губила украинское крестьянство, интеллигенцию, язык и пр…

Не лечить…

Если перед правительством стоит задача уничтожить ту или иную национальную или социальную группу, то перед тем, как устраивать катастрофический голод, надо испробовать более простые средства — ведь верно? Как еще Гитлер в свое время говорил: медицинская помощь для русских — слишком большая роскошь, образование — достаточно, если они будут уметь считать до ста, следует проводить пропаганду абортов, пьянства, половой распущенности и пр. Применялись ли эти простые средства на Украине?

Начнем с такого мало исследуемого аспекта советской жизни, как здравоохранение. Судя по тому, что даже русские эмигранты обходят эту тему десятой дорогой, там должно содержаться нечто замечательное.

И в самом деле, содержится…

В Российской империи существовали два здравоохранения — императорская наука, действительно одна из лучших в мире, и низовая практика — о ее состоянии красноречиво говорят данные по смертности. Так, например, в 1913 году, с которым у нас всё любили сравнивать, в последнем мирном году Российской империи, смертность составляла 30,2 человек на тысячу населения, а в далеко не самом благополучном по показателям советском 1927 году, после двух войн, посреди голода и разрухи — 24,1 человек на тысячу. Непонятно — когда, непонятно — как, но сумели снизить. Точнее, понятно, когда и как — если взглянуть на цифры детской смертности — самый, кстати, надежный показатель состояния здравоохранения.

В 1913 году из каждой тысячи родившихся младенцев умирали в возрасте до года 273 (в Западной Европе, в среднем по 17 странам, этот показатель был 141 человек), а в 1925 г. — 193,4 младенца[18]. После этого рубежа детская смертность до самой войны оставалась примерно на том же уровне, но взрослая снизилась на 25 %. Затем она застыла, зато детская к 1950 году упала вдвое — началась поголовная вакцинация малышей. Потом снова взялись за взрослых — и так до тех пор, пока не была выстроена знакомая нам всем советская система здравоохранения, на которой стоит нынешняя медицина. И мы имеем замечательную возможность увидеть, с чего начиналась эта работа.

Из «Отчета о состоянии народного здравия и организации врачебной помощи в России за 1913 год» мы узнаем, что в 1913 году в империи было 24 031 гражданских врачей, из них 21 709 мужчин и 2322 женщины. (Это существенно, поскольку женщины в то время очень неохотно обращались к врачам противоположного пола.). Население империи составляло 160 млн человек. Произведя простой подсчет, получаем, что один врач приходился примерно на 6,5 тысяч пациентов.

Из имеющихся врачей 17 035, или 71 % проживали в городах (при том, что в городах жило всего лишь около 15 % населения России), и лишь 6990, или 29 % — в сельской местности. Соответственно, на одного врача в городе приходилось 1400 человек, а на селе — 20 300 человек[19]. Это, как нетрудно догадаться, «средняя температура по больнице».

В городах многие врачи являлись специалистами, что увеличивало количество потенциальных пациентов для врачей общего профиля, да и на рабочих окраинах статистика была совершенно не та, что в буржуазных кварталах. На селе же, как мы знаем, например, из тех же булгаковских «Записок врача», в больничке на десяток коек (при 20 тысячах душ на участке) принимал один доктор — он же терапевт, он же хирург, инфекционист, педиатр, жнец, швец и на дуде игрец…