Игорь Рабинер - НАША ФУТБОЛЬНАЯ RUSSIA Страница 5

Наверняка сетования президента РФС на тогдашнюю бедность подведомственной ему структуры имели право на жизнь. Но дело было, если исходить из рассказа Шалимова, не столько в этом, сколько в отношении к игрокам. Это признает даже подчиненный Колоскова – Радионов: "5 93-м мы многого не умели и не знали, немножко по-советски ко всему относились. А ведь игрок сборной требует предельного внимания. Надо сделать все, чтобы он понимал: за ним страна, федерация, которая думает о нем и хочет, чтобы он комфортно себя чувствовал, спокойно готовился к матчу и играл. Сейчас мы этому научились…"

Невозможна сейчас и другая ситуация времен 93-го -94-го – преследование журналистов, занявших позицию, противоположную руководству РФС. По свидетельству пострадавшей стороны, к этому приложил руку тогдашний пресс-атташе РФС, в прошлом – популярный футболист "Торпедо" и "Динамо", а в будущем – помощник Олега Романцева в сборной России Михаил Гершкович, ныне возглавляющий Объединение отечественных тренеров по футболу. Вот что рассказал об этом журналист Валерий Винокуров в книге "Наш мир – футбол":

"Тренерская карьера у Гершковича не сложилась. Оставшегося без работы, его пригласили в еженедельник "Футбол" в качестве заместителя главного редактора. Но журналистский хлеб несладок, и не всегда найдется масло, чтобы на него намазать. И тогда друг Тукманов приглашает Гершковича на должность пресс-атташе РФС… На новой должности Гершкович с неистовостью начал служить руководству РФС. Излишне объяснять, какую роль он играл в известном конфликте. Однако ему была поручена Колосковым – Тукмановым и более ответственная "миссия": он обязан был оградить РФС от предстоящей в будущем критики, лишив аккредитаций на чемпионат мира представителей тех изданий, что не только критиковали РФС, но и заняли сторону конфликтовавших с ним футболистов. И это именно Гершкович в первую очередь постарался, чтобы аккредитации не получили "Труд", "Сегодня", "Российская газета", "Независимая газета", "Собеседник", "Спортивная жизнь России", издательство "Физкультура и спорт". Еженедельнику "Футбол"уже никак невозможно было отказать, и это оказалось фактически единственное оппозиционное – с точки зрения конфликта – издание, имевшее аккредитации на чемпионате мира".

Кстати, авторам этой книги, Валерию и Олегу Винокуровым, пришлось аккредитовываться на ЧМ-94 от радиостанции "Свобода", на которой они и по сей день работают, и проходить по квоте… США.

Хочу подчеркнуть, что не собираюсь влезать в конфликт бывших друзей – Валерия Винокурова и Гершковича. Последний в бытность ассистентом Романцева в сборной России журналистам здорово помогал, давая нам хоть какую-то информацию в условиях вакуума, созданного нелюдимым главным тренером. Даже в моменты своих редких приходов на пресс-конференции Романцев улучал первую же возможность с них уйти, едва между его ответом и следующим вопросом репортеров возникала хотя бы секундная пауза. И тогда на помощь прессе приходил Гершкович, которого журналисты надолго брали в кольцо и задавали самые разнообразные вопросы – чтобы иметь возможность привести хотя бы чью-то прямую речь из тренерского штаба. Михаил Данилович отвечал, и весьма интересно, на все вопросы без исключения, включая самые острые. И в "черный список" после этих вопросов никто не попадал.

Возможно, в 94-м, когда Гершкович занимал другую должность, все было иначе. Винокуров, по крайней мере, утверждает именно так. Не привести его слова я, полагаю, права не имел, потому что слишком серьезный это вопрос – лишение журналистов возможности выполнять свои обязанности по "идеологическим" соображениям.

Сейчас, к счастью, не РФС решает, кому из журналистов ехать на чемпионаты мира и Европы, а кому – нет. Для этого есть пресс-службы ФИФА и УЕФА, которым нет дела до внутренних "разборок" в странах.

Объективности ради приведу еще одну цитату из книги Винокуровых, полностью отражающую масштаб личности Колоскова – при всем их негативном отношении ко многим его действиям.

"Добавление второе – для нас приятное. Связано оно с тем, что на наших личных и тем более деловых отношениях с Вячеславом Колосковым резкие, критические слова в его адрес, к счастью, не отразились. Он никогда не отказывался впоследствии от интервью для Радио "Свобода", где мы работаем, и неоднократно выступал в наших программах "Прессинг" и "Лицом к лицу"".

Думаю, подавляющее большинство журналистов подпишется под этими словами. Как бы ты ни критиковал Колоскова, ему в бытность его президентом РФС можно было запросто позвонить в половине первого ночи и попросить оперативный комментарий в газету по случившемуся только что событию – как это, например, было после скандального судейства англичанина Грэма Полла в отборочном матче ЧМ-2002 Словения – Россия. Вячеслав Иванович даже в такое время суток был безотказен, понимая, что это нужно для нашего общего дела – футбола.

@ @ (c)

Вернемся, однако, в номер афинского отеля "Хилтон". Шалимов признает, что в процессе обсуждения сам предложил письменно обратиться к кому-то со всем наболевшим. Но к кому?

Колосков по понятным причинам отпадал.

Решение пришло быстро. Капитан сборной приятельствовал с Шамилем Тарпищевым. Самый влиятельный на тот момент человек в спортивном мире России тянулся к профессионалам – по всем видам спорта. Тарпищев рассказал мне, что перед известной поездкой по России сборной звезд НХЛ во время локаута именно он под свою ответственность уговорил приехать в страну Александра Могильного и Сергея Федорова. Убедил Бориса Ельцина закрыть уголовные дела по их "дезертирству", выписать новые российские паспорта – и передал их трясущимся от страха хоккеистам прямо на шереметьевской таможне…

Капитан сборной России по теннису имел каждодневный допуск к главе государства. Выбрать его в качестве адресата письма сам бог велел. Кого еще просить навести порядок, если не человека, вхожего к президенту страны?

Недавно выяснилась интересная подробность – оказывается, Тарпищев рассказал Колоскову о существовании "письма 14-ти" до того, как оно было опубликовано в печати! Об этом бывший президент РФС поведал в своей книге "В игре и вне игры":

"Я думал, что конфликт (вокруг контракта с Reebok. -Прим. И. Р.) улажен, но примерно месяца через полтора мне звонит Шамиль Тарпищев, он возглавлял в то время координационный комитет по физической культуре и спорту при президенте РФ и Национальный фонд спорта:

– Зайди, есть разговор.

Еду в Кремль, беседуем. Шамиль говорит примерно следующее: "Слава, нехорошее дело получается! Несколько футболистов сборной написали письмо на имя Ельцина, они не хотят, чтобы их тренировал Садырин, просят вернуть в команду Бышовца. И, кстати, критикуют тебя, что ты отстал от времени, стоишь на позициях вчерашнего дня, действуешь "совковыми" методами. Ребята сами вправе решать, в чьей форме играть".

– Шамиль, – прошу я, – покажи мне это письмо. Интересно знать, кто конкретно это написал.

– Нет. Но если хочешь знать мое мнение, я бы вернул Бышовца и разрешил бы всем играть в той форме, в какой они хотят.

– А если хочешь знать мое мнение, – возразил я, – интересы команды выше интересов отдельных футболистов. Павел Федорович Садырин в команде должен остаться! Он выиграл отборочный турнир, добился права везти сборную в США. И самое главное, с каких это пор футболисты решают кадровые вопросы такого уровня?!

– Все, – подвел итоги беседы Тарпищев. – Будем считать, что мы обменялись мнениями и узнали позиции друг друга".

(r)@@

Все то, о чем говорят участники "боевых действий", свидетельствует об их спонтанности. А вот десятью годами ранее, в своем декабрьском интервью 1993 года автору этой книги для еженедельника "Футбольный курьер", Колосков не исключал и спланированной акции.

– Опыта по "сплаву" тренеров у нынешних наших "сборников" -Добровольского или "португальцев" – в избытке. Так что особо ломать голову им не пришлось. Возможны два варианта, два сценария. Первый – все было решено до Греции, подготовлена платформа. Чтобы претензии к тренеру выглядели убедительнее, нужно одно – проиграть. И ведущие игроки – Шалимов, Юран – играют умышленно безобразно. А потом обвиняют Садырина в отсутствии концепции и требуют его замены. Второй вариант – решение возникло спонтанно. Игроки собираются писать письмо, но надо получить согласие Бышовца. Звонок по телефону из Афин – и согласие получено. Какой-то из этих двух вариантов был реализован. Но ясно, что ни в одном без руки Бышовца обойтись не могло.

История показала: второй вариант из предложенных Колосковым оказался куда ближе к истине. Но в любом случае мы подошли к важнейшему моменту. Когда из "морской пены" выкристаллизовалась фигура Бышовца.

– Он создал эту команду, и у нее была игра, – говорит Шалимов. – А еще мы знали, что он – за нас. Полагали, что из-за этого его и убрали – хотя точно это, разумеется, никому известно не было. Бышовца знали все. На контрасте вспоминали разговор в афинской раздевалке и молчание Садырина. Понятно, что это было не наше дело. Назначать тренеров и убирать их должны только руководители. Но это я сейчас понимаю, а тогда…