Андрей Буровский - Великая Гражданская война 1939-1945 Страница 53

И наконец, «записка начальника штаба Киевского ПВО по решению Военного Совета Юго—Западного фронта по плану развертывания на 1940 год» (Россия — XX век. Документы. 1941 год, Книга 1. М., 1998).

В сущности, это один и тот же документ, много раз уточнявшийся и дорабатывавшийся.

В общей сложности Красная Армия включала 61 танковую и 31 мотострелковую дивизии, 12 400 танков, не считая тысяч пулеметных танкеток.

Эта громадная армия вторжения должна была реализовывать доктрину «малой кровью и на чужой территории». Трудно сказать, как там насчет «малой крови», но вот насчет чужой территории — это точно. Согласно всем этим документам, неприятельские войска не должны были находиться на территории СССР больше суток. Это если враг вообще будет атаковать первым. А лучше, считалось, «ни в коем случае не давать инициативы действий германскому командованию, упредить противника и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания».

И вообще «наша оперативная подготовка, подготовка войск должна быть направлена на то, чтобы обеспечить на деле полное поражение противника уже в тот период, когда он еще не успеет собрать все свои силы» (Мельтюхов М.А. Упущенный шанс Сталина. М., 2000).

Вот так. Нападать первыми, не ждать полного развертывания вражеских войск. И — на чужую территорию. К 30–му дню войны Красная Армия должна была выйти «на фронт Остроленка, р. Нарев, Лович, Лодзь, Крейцбург, Оппельн, Оломоуц». То есть находиться в 300–350 км от новой границы СССР, на территории Польши и Чехии.

Следующий этап, прописанный менее чётко, — «овладеть территорией бывшей Польши и Восточной Пруссии».

Точно также, кстати, и в плане «Барбаросса» ближайшие планы прописывались чётко, последующие — менее определенно. Сроки вторжения — не ранее 10–15 июля. Неточно? Но день наступления на Бельгию и Францию Гитлер переносил 9 раз. День нападения на СССР — трижды. Всё в пределах довольно обычного.

Пропаганда наступательной войны

Анекдотичность разговоров о «миролюбии СССР» очень хорошо видна, если почитать статьи в советской прессе 1938–1939 гг. Буквально устаешь от потока злобной, не стесняющейся в выражениях агрессии. «Фашистские уроды», «каннибалы», «тупицы», «так называемые «генералы» — это еще комплименты. Карикатуры, на которых вражеских солдат и политиков изображают со свиными рылами и с обезьяньими мордами — в «Красной Звезде» и в «Литературной газете».

Что характерно: в 1938 году ЦК ВКП(б) уже говорит о «начавшейся мировой войне». О «Второй мировой войне», которая приведет к восстаниям и революциям в Европе… Формально Вторую мировую числят с 1 сентября 1939–го, но для коммунистов она уже началась.

Еще характернее четкая антигерманская направленность всей милитаристской пропаганды.

Общей границы с Третьим рейхом еще нет. Войной именно с немецким народом еще и не пахнет. А вражеские солдаты в фильмах «Если завтра война» и «Эскадрилья № 5» говорят по—немецки! А Эйзенштейн именно в 1938–м снимает «Александра Невского»!

Фильм «Если завтра война» снимают под руководством Е. Дзигнана. Снимают, используя документальные съемки проводившихся тогда маневров. Документальные кадры переходят в художественные: враг нападает, мгновенно разбит, война идет на территории противника, РККА бомбит Германию: Нюрнберг, Магдебург, Фюрт. А в Германии, конечно же, вспыхивают восстания пролетариата против «фашистов».

А вот и песня из этого кинофильма. Слова В. Лебедева—Кумача, музыка Дм. и Дан. Покрасс.

Если завтра война, если враг нападёт,Если темная сила нагрянет, —Как один человек, весь советский народЗа свободную Родину встанет.

Припев:

На земле, в небесах и на мореНаш напев и могуч и суров:Если завтра война,Если завтра в поход, —Будь сегодня к походу готов!

Если завтра война, — всколыхнется странаОт Кронштадта до Владивостока.Всколыхнется страна, велика и сильна,И врага разобьем мы жестоко.

Припев.

Полетит самолет, застрочит пулемет,Загрохочут могучие танки,И линкоры пойдут, и пехота пойдет,И помчатся лихие тачанки.

Припев.

Мы войны не хотим, но себя защитим, —Оборону крепим мы недаром, —И на вражьей земле мы врага разгромимМалой кровью, могучим ударом!

Припев.

В целом мире нигде нету силы такой,Чтобы нашу страну сокрушила, —С нами Сталин родной, и железной рукойНас к победе ведет Ворошилов!

Припев.

Подымайся народ, собирайся в поход!Барабаны, сильней барабаньте!Музыканты, вперед! Запевалы, вперед!Нашу песню победную гряньте!

Припев:

На земле, в небесах и на мореНаш напев и могуч и суров;Если завтра война,Если завтра в поход, —Будь сегодня к походу готов!

Фильм Абрама Роома «Эскадрилья № 5» начинается с того, что советская разведка перехватывает приказ командования Третьего рейха о переходе советской границы. На бомбежку немецких аэродромов вылетают тысячи наших самолетов, в числе которых эскадрилья № 5. «Наши» со страшной силой громят «ихних», но «фашисты» подбивают два наших самолета. Летчики эскадрильи № 5 — майор Гришин и капитан Нестеров — на парашютах спускаются на территорию врага. А! Вот они, подземные ангары врагов!!! Захватив рацию, герои вызывают эскадрильи советских бомбардировщиков. «Мы» «им» покажем строить подземные ангары! А вот и немецкий антифашист. Свой парень, пролетарий, рабочая косточка. С его помощью герои фильма захватывают «ихний» самолет и улетают к своим.

И в литературе делается то же самое! В конце 1930–х советская литература не просто нагнетает военную истерию (она делала это с 1918 года). Она называет вполне конкретного будущего врага: «фашистскую» Германию. Социалистический Рейх.

Ни одна книга перед войной не имела таких тиражей, как «Первый удар. Повесть о будущей войне» (Шпанов Н.Н. Первый удар. Повесть о будущей войне. М., 1939). После подписания Пакта книгу изъяли из продажи… Но к тому времени её только ленивый не прочитал. И вообще каждый красный командир обязан был прочитать эту книгу, потому что Военное издательство выпустило её в учебной серии «Библиотека командира».

В ней все «как надо»: враг, «фашисты», нападает. Но «наши», «Конечно же, мгновенно опрокидывают врага, на территории СССР бой идет только первые сутки. А потом небо темнеет от самолетов—мстителей…» «Процент поражения был вполне удовлетворительным, несмотря на хорошую работу ПВО противника. Свыше пятидесяти процентов его новеньких двухпушечных истребителей были уничтожены на земле, прежде чем успели подняться в воздух».

«Летный состав вражеских частей, подвергшихся атаке, проявил упорство. Офицеры бросались к машинам, невзирая на разрывы бомб и пулеметный огонь штурмовиков. Они вытаскивали самолеты из горящих ангаров. Истребители совершали разбег по изрытому воронками полю навстречу непроглядной стене дымовой завесы и непрерывным блескам разрывов. Многие тут же опрокидывались в воронках, другие подлетали, вскинутые разрывом бомб, и падали грудой горящих обломков. Сквозь муть дымовой завесы там и сям были видны пылающие истребители, поражённые зажигательными пулями. И все—таки некоторым офицерам удалось взлететь. С мужеством слепого отчаяния и злобы, не соблюдая уже никакого плана, вне строя, они вступали в одиночный бой с советскими самолетами. Но эта храбрость послужила лишь во вред их собственной обороне. Их разрозненные усилия не могли быть серьезным препятствием работе советских самолетов и только заставили прекратить огонь их же собственную зенитную артиллерию и пулеметы».

До какой же все—таки степени материализуется то, чего мы ждем… Конечно, в книгах и фильмах «мы» стреляли, а «они» взрывались. В реальной истории было не совсем так… Но советское общество с 1938 года ждало войну с Германией. Можно сказать, накликивало её по всем правилам первобытной магии. Ну, и накликало. Как же тут не поверить в то, что мысль материальна, и в Божий Промысел в истории?

Что же до высказываний официальных лиц, то «…множество «косвенных улик» позволяет с большой долей уверенности предположить, что именно в мае 1941–го в Москве было принято решение начать крупномасштабную войну с Германией, причем не когда—то в неопределенном будущем, а в июле-августе 1941–го» (Солонин М. СССР — Финляндия. От мирного договора — к войне // Правда Виктора Суворова. Новые доказательства. М., 2008).