Федор Раззаков - Коррупция в Политбюро: Дело «красного узбека» Страница 54

Кроме этого в состав Бюро был введен Н. Матчанов.

Чуть позже Москва произведет рокировку и в силовом ведомстве – в руководстве Туркестанского военного округа. Вместо 65-летнего Ивана Федюнинского (руководил округом с 1954 года) в кресло командующего сядет 55-летний Николай Лященко (в Советской Армии с 1929 года, в 1936–1937 годах воевал в Испании, в 1941 году окончил Военную академию имени М. Фрунзе и в Великую Отечественную войну прошел путь от командира стрелкового полка до командира дивизии).

Глава 18

Очередная атака на Рашидова

Между тем 1965 год выдался достаточно тяжелым для сельского хозяйства Узбекистана, особенно для хлопководства. Большие трудности возникли из-за маловодья источников орошения. Республике пришлось напрячь все свои силы, чтобы не провалить план по сдаче «белого золота». Так, для выкачивания подземных вод и сбора сбросов вод было установлено около 16 тысяч насосов. В итоге все эти меры позволили Узбекистану установить новый рекорд – сдать государству 3 миллиона 903 тысячи тонн хлопка (в прошлом году было сдано на 233 тысяч тонн меньше).

Тем временем противники Рашидова во власти не сидят сложа руки. Так, Расул Гуламов (бывший член Бюро ЦК КП Узбекистана, а ныне заместитель председателя Госкино УзССР) 31 июля 1965 года обращается к нему с весьма резким письмом, в котором предъявляет ему весьма суровые, но по большей части спорные обвинения. Приведу некоторые отрывки из этого послания:

«Шараф Рашидович!

Недавно киностудия «Узбекфильм» получила от тебя письмо, в котором ты просишь снять твое авторство со сценария «Поэма двух сердец». Это письмо как бы приоткрыло завесу, которая до сих пор скрывала некоторые стороны твоего лица не только как писателя, но и как коммуниста и руководителя.

Как же так получается! Начиная с 1958 года ты прилагал все усилия к тому, чтобы фильм «Поэма двух сердец» был создан. В те годы объявлялось, что авторами сценария этого фильма являются ты и В. Виткович. Ты стремился осуществить совместную постановку с одной из индийских кинофирм, в Индию неоднократно ездили представители киностудии «Узбекфильм», а из Индии приезжали к нам. На это тратились огромные государственные деньги. Наконец, когда индийская сторона от участия отказалась, работа над фильмом была приостановлена.

Затем ты снова предусматривал выпуск фильма к различным юбилейным датам, но всякий раз дело ограничивалось написанием нового варианта сценария.

Теперь ты неожиданно отказываешься от авторства. И дело тут, Шараф Рашидович, не в твоей занятости. Твои мотивы только выдают твое желание выйти сухим из воды, спрятать концы во всей этой неприглядной истории. У тебя не хватило мужества честно, по-партийному, признаться в том, что ты в создании сценария участия не принимал, а только отдал напрокат свою фамилию В. Витковичу и другим во имя того, чтобы прославиться как писателю.

…Желание прославить себя на поприще кинодраматургии ты не ограничил лишь этим сценарием. Вместе со своими соавторами ты сдал киностудии сценарий «Новая земля», за который выплачено 7800 рублей (в новом исчислении). А он был забракован как совершенно непригодный. Есть и другие примеры того, что под прикрытием твоей фамилии в Ташкенте создана негласная литературная фирма, которая кормится за государственный счет, но не приносит пользы Советскому государству.

Не только киностудию, но и издательства республики ты превратил в свою вотчину. Посчитай, сколько раз и какими тиражами издаются твои произведения. Только повесть «Кашмирская песня» издавалась 7 раз отдельной книгой. Но этого тебе мало, по ней еще создан и балет.

А разве интересами литературы объясняются издания в Ташкенте произведений твоих соавторов?.. Почему из московских писателей в Ташкенте издаются и переиздаются только те, кто связан с тобой?..».

Прервем на время автора письма и попробуем, отбросив в сторону эмоции, взглянуть на эти обвинения трезво. В чем Р. Гуламов обвиняет Рашидова? В том, что тот внезапно отказался от авторства сценария «Поэма двух сердец» и передал все права на него В. Витковичу. Из этого делается вывод, что Рашидов никакого отношения к этому произведению не имеет и все это время водил людей за нос. Причем никаких фактов, подтверждающих правоту своих выводов автор письма не приводит. Например, он с порога отметает причину, которую в своем письме называет Рашидов: занятость государственными делами. Однако глава огромной республики и в самом деле вынужден был ежедневно решать сотни различных дел, а тут еще надо было уделять внимание сценарию, экранизация которого длилась уже более семи (!) лет (с 1958 года). Почему не предположить, что Рашидову надоела эта сценарная эпопея и он полностью передоверил ее решение своему соавтору?

Не менее странным выглядит и следующее обвинение – со сценарием «Новая земля». Гуламов обвиняет Рашидова в том, что деньги тот получил (если учитывать, что авторов было трое (а в тексте письма речь идет о соавторах во множественном числе), то рашидовский гонорар составил примерно 2600 рублей – типичная сумма за сценарий как для Ташкента, так и для Москвы), однако фильм поставлен так и не был. Но в чем заключается вина Рашидова? В том, что он получил деньги за свой труд – за участие в написании сценария? Или в том, что фильм не был поставлен? Однако последнее вообще надо поставить ему не в упрек, а в благодарность: будучи руководителем республики, он и пальцем не пошевельнул, чтобы «пробить» постановку своего произведения! По словам Гуламова: «Сценарий был забракован как совершенно непригодный». То есть, люди, которые забраковали сценарий ничуть не испугались гнева Рашидова – это ли не показатель наличия демократии в Узбекистане?!

Что касается упрека по поводу «Кашмирской песни» (дескать, издавалась 7 раз), то инициатива этого не обязательно должна была исходить от Рашидова. Вспомним, как в декабре 64-го Рашидову бросили обвинение в том, что он «пробивает» себе Ленинскую премию за роман «Могучая волна», на что сам Рашидов ответил, что это не его инициатива. Ведь лизоблюдов при любой власти всегда хватает и сдерживать их порывы не каждому правителю удается. Отметим, что много позже, уже после смерти Рашидова, когда его недоброжелатели бросятся искать на него разного рода компромат, в том числе и по части махинаций в литературе, найти ничего они не смогут. Выяснится, что свои гонорары Рашидов получал без каких-либо льгот. При этом часть денег он переводил в детские дома и различные фонды.

Но вернемся к тексту письма Р. Гуламова. Далее он пишет:

«В начале 1959 года, когда на Бюро ЦК КП Узбекистана обсуждалась твоя кандидатура на пост первого секретаря ЦК, мнения разделились. Против твоей кандидатуры выступил зам. Председателя Совета Министров республики академик М. Мухамеджанов. Он указал на отсутствие у тебя опыта руководящей работы в районных, городских и областных партийных органах, на твое незнание экономики республики, особенно сельского хозяйства. М. Мухамеджанова поддержали другие, в том числе и я.

Поскольку мнения «за» и «против» твоей кандидатуры разделились поровну, тебя попросили высказаться по этому вопросу. Ты примкнул к тем, кто «за», и так стал первым секретарем ЦК…».

И снова прервем автора письма для небольшой ремарки. Стенограмма того заседания приведена (пусть и не полностью) в первой части этой книги. Из нее совершенно не выходит, что дебаты на Бюро были жаркими и что мнения жестко разделились. Наоборот, за Рашидова однозначно высказались практически все присутствующие, а М. Мухамеджанов с оговоркой: дескать, у него слабое здоровье. Что касается самого Р. Гуламова, то он сказал о Рашидове следующее:

«Я Шарафа Рашидовича знаю очень хорошо, не меньше других, если не больше. Он был секретарем обкома по кадрам в Самарканде, а я в отделе кадров ЦК работал. Давно знаем друг друга и дружим. Он хороший товарищ, скромный труженик, пользуется огромным уважением и авторитетом не только в нашей республике. Шарафа Рашидовича знают и за пределами нашей республики, и за рубежом. Он прекрасный проводник линии партии не только внутри нашей страны, но и в международных делах…

Я считаю, что товарищ Рашидов может быть хорошим руководителем, он нас сблизит, а мы от него не отойдем, мы в глаза друг другу будем говорить правду, и у нас дело пойдет».

Что касается мнения самого Рашидова, то он, как явствует из стенограммы, голосовал… против себя. Он заявил: «В отношении товарища Алимова. Конечно, деловые и другие качества у него выше многих. Я бы голосовал за товарища Алимова. Он очень подготовленный товарищ, все качества у него отвечают этому…».

Зачем Гуламову понадобилось переворачивать все с ног на голову непонятно. Хотя одну версию высказать можно. Видимо, он никак не мог простить Рашидову его последующих действий по отношению к нему: то есть, выведение его из состава Бюро два года спустя после своего избрания на пост руководителя республики (Гуламов тогда был отправлен на работу в Совет Министров). Об этом перемещении, кстати, Гуламов пишет и в своем письме. Цитирую: