Матвей Ганапольский - Самый лучший учебник журналистики. Кисло-сладкая книга о деньгах, тщеславии и президенте Страница 54

И тут есть надежда, потому что самое лучшее интервью у меня взял один молодой провинциальный журналист. Я до сих пор рассказываю это студентам как пример профессионализма и осмысленности.

Он пришел ко мне с блокнотом и диктофоном и сказал, что хочет мне что-то прочитать.

Я нервно попросил, чтобы чтение было недолгим.

– Послушайте, вот несколько исторических фактов, – сказал он.

Эдмунд Хилари завоевал Эверест.

Конец войны в Корее.

Умер Иосиф Сталин.

Александр Флеминг, открывший пенициллин, женился в возрасте 71 год.

Выходит первая книга о Джеймсе Бонде.

Первый мужчина делает операцию и становится женщиной.

В Мозамбике родился будущий тренер национальной футбольной команды Португалии Карлос Куэйрос, один из лучших футбольных технарей.

– Ну и что, – спросил я. – Я-то тут при чем?

– Дело в том, что все это произошло в 1953 году, когда вы родились, – сказал журналист. – И я хотел вам задать вопрос: как, по-вашему, с того времени изменился мир.

Я не знаю, сколько «на выходе» было мое интервью, но говорил я больше часа. И у меня горели глаза.

Возможно, в основном я говорил для себя.

Этот журналист не сосал мою кровь. Он просто дал мне несколько фактов для моей фантазии. Говорить об этом мне было необычайно интересно.

И он задал мне один конкретный вопрос.

И то, что он спрашивал, а я отвечал, не было ни в одном моем интервью в Интернете.

Этот молодой журналист не писал интервью на века – он просто спрашивал меня о том, что ему было интересно. Однако он дал мне новую, непривычную модель размышлений.

И это, поверьте, читателям будет гораздо интересней, чем очередной рассказ о манной каше, которой никогда не было.

Потом, через полгода, я был в Италии. И жена мне купила памятную открытку. На ней был нарисован младенец, держащий в руках ноты и распевающий «Happy Birthday To You!». Внутри было написано «1953» и те события, которые мне перечислял тот журналист.

И еще надпись: «Но самое главное, что в этом году родился ты!»

Возможно, что он где-то достал эту открытку.

Но я его не осуждаю.

ИНТЕРВЬЮ, КАК ТАЙСКИЙ МАССАЖ

Эта книга, как вы поняли, – это во многом учебник полезных советов.

Опыт любого человека бесценен, особенно если ты самокритичен и открыт для новых идей.

Я уже приводил примеры, как мои коллеги понимают ту или иную журналистскую проблему и как они решают ее для себя. Способов брать интервью – тысячи.

Я когда-то напишу целую отдельную книгу, как интервью берут мои коллеги.

Делают они это замечательно.

И я решил не ограничиваться собственным опытом ведения интервью, а поговорить на эту тему с некоторыми из них.

Когда я послушал на диктофоне запись, я решил, что ничего не буду менять, а просто расшифрую наш разговор. Мне это кажется правильным, потому что в простой расшифровке как нельзя лучше проявляется характер того, с кем беседуешь.

Моя коллега Ксения Ларина – прекрасный мастер брать интервью. Она может говорить с кем угодно, о чем угодно, но специализируется на людях искусства и разных гуманитарных темах. С необычайной легкостью и изяществом она ведет детские передачи. Согласитесь, что это не просто – когда к тебе приходит настоящая звезда или ты беседуешь с ребенком, тут очень важна доверительность.

Я решил спросить, как именно Ксения этого добивается.

КСЕНИЯ. В начале разговора я люблю человека полностью расслабить. Я действую, как тайская массажистка. То есть человек приходит, садится передо мной, и я начинаю рассказывать ему, какой он прекрасный и за что мы его любим.

Я. Это лукавство?

КСЕНИЯ. Нет. Я приглашаю тех, кого люблю. Если я человека не люблю, а это не информационный эфир, то интервью не получится.

Я начинаю спрашивать себя, а что меня связывает с этим человеком, даже если мы до этого не были знакомы. И обязательно что-то находится. Может, это его книжка, может, какая-то роль. А может, мне кто-то о нем что-то хорошее говорил. Тут важно помнить, что любой человек готов бесконечно говорить на главную тему – о себе. Если я начинаю вначале разговора спрашивать этого человека о чем-то другом, он даже расстраивается. (Смеется.)

И вот, когда гость понимает, что пришел к человеку, который о нем много знает и его любит, когда он полностью расслаблен, то вот тут-то можно задавать ему любые вопросы. Тут-то и будет главная интрига.

Я. А что это за интрига?

КСЕНИЯ. А это результат твоей подготовки. Готовясь к разговору, ты смотришь, что и где этот человек сказал, в чем замечен, в чем замешан.

Тут важно понять, что я вообще хочу от интервью. Поскольку мы всегда все обо всех знаем, мне интересно другое: почему человек в своей жизни поступил так, а не иначе. Конечно, я имею в виду не личную жизнь, а общественную, ибо все мои гости совершают какие-то общественно важные поступки. Я всегда ищу какую-то драматургию разговора, а драматургия для меня всегда завязана на личностном сюжете.

Я. А как ты выстраиваешь план разговора?

КСЕНИЯ. Только в голове. Когда-то я делала пометки на бумаге, но потом поняла, что они меня отвлекают. Ты все время думаешь о своих пометках и не слушаешь собеседника.

А тут-то и главный секрет. Он в том, что если ты собеседника по-настоящему слушаешь, то он обязательно скажет что-то такое, что тебя необычайно заинтересует. И дальнейшие мои вопросы будут той самой драматургией, которую я ищу – только она будет естественной. Ты смотришь Интернет и видишь его тысячу интервью и сотни переписанных биографий. Все уже давно не интересно. Поэтому сюжет разговора можно выстроить только на интонациях и неожиданных словах.

Я. Когда мои гости выходят из эфира, то они всегда ждут комплимент. Я его говорю, но на вопрос, получил ли я, как ведущий, от них то, что хотел, я всегда замечаю, что для меня разговор – это просто разговор. Он не имеет особой цели. А для тебя?

КСЕНИЯ. Для меня имеет. Я хочу главного – разбудить в госте эмоцию. Когда гость эмоционален, то, даже если он молчит, эта пауза слышна и читается.

У меня такое не раз было в эфире. Гость молчал, а вся аудитория замирала. Все понимали, почему он молчит, и ждали следующей фразы. То есть человек молчит, но тысячи людей понимают почему. Он думает, он ищет, что сказать. Он мучается в поисках слов. Это удивительно, когда молчание в эфире говорит больше слов.

ДЕТКИ, ПОРА СНЯТЬ ПОДГУЗНИК. К ВАМ НА ИНТЕРВЬЮ ЗАПИСАЛСЯ ПРЕЗИДЕНТ!

Иногда кажется, что элита – это слишком далеко и высоко. Действительно, насмотревшись модных журналов, создается впечатление, что взять интервью у настоящих звезд абсолютно невозможно.

Конечно, можно перемахнуть через забор, отключить сигнализацию, усыпить собак, парой ударов устранить охрану, выдавить стекло и, приставив муляж пистолета к голове звезды, грубо потребовать: «Ты только что снялась в любовной драме. Расскажи для моей газеты о своей роли. Только быстрее говори, а то сюда уже едет полиция!» И услышать в ответ: «Как ты меня возбуждаешь! У меня никогда еще не было такого общения с представителями СМИ. Или поближе, красавчик, я дам тебе особое интервью!..»

Понятно, что подобные фантазии – это для сценария о Джеймсе Бонде, если авторам нового фильма вздумается временно сделать из него журналиста.

Но представим себе, что ваш дядя-сенатор привел вас к президенту и у вас появилась возможность задать ему пару вопросов.

Вы уверены, что сможете это сделать?

Конечно, вы гений, и, безусловно, все эти высокомерные люди вскоре будут стоять в очереди, чтобы дать вам эксклюзивное интервью. Но пока они не знают о том, что вы для них подарок судьбы, давайте поговорим о специфике интервью с подобными персонами.

Разговор этот необходим, потому что у журналистов, когда их допускают к главным людям планеты, иногда возникают разные проблемы, причем неожиданные.

Например, известно, что многие журналисты при виде Мэрилин Монро теряли дар речи и не могли задать вопрос.

Известен неприятный случай с одним журналистом из Юго-Восточной Азии. Он очень хотел взять интервью у российского боксера Николая Валуева. Тот, кто видел Валуева даже по телевизору, помнит грустные ощущения своей малозначимости, ибо это гигант ростом 2 метра 13 сантиметров и весом 150 килограммов. Про таких говорят, что они убивают одним ударом и так же одним движением снимают шкуру с еще теплого соперника.

Так вот, крохотный журналист подошел к Валуеву, задрал голову и обмочил штаны.

Но природа не всегда ведет себя столь радикально с вашим организмом. Чаще происходит другое. Вы теряете дар речи, у вас из головы вылетают все мысли, а вопросы, которые были заучены наизусть, мгновенно выветриваются из головы. Вам остается заглядывать в блокнот, созерцая буквы, почему-то плывущие перед глазами.

Осуждать вас трудно. Представим, что перед вами сидит президент США или России или какой-то другой очень важной страны.