Лев Данилкин - Клудж. Книги. Люди. Путешествия Страница 55

Постепенно главный герой, Федя, оказывается в состоянии сформулировать важную вещь: все эти истории (про «заточку и кувыркучесть», про Тоню из Чебоксар, про рубашку с пуговками и про приключения летчика) или даже просто сцены (убежавшие от злых преподавателей детдомовцы жарят на костре хлеб) на самом деле – иносказания. Притчи. «Рассказ Бога – мне», «Весь мир – бесконечное собрание притч». Притч, «которые лично Он рассказал лично мне».

В приложенном к роману списке благодарностей значатся – «прошу благословения и молитв» – аж три протоиерея, так что, кажется, с Понизовским можно разговаривать о его православии без лишних экивоков.

Ну да, он пришел к христианству двенадцать лет назад.

И это важно – что он, ммм, христианский писатель?

– Важно для кого? – переспрашивает Понизовский. – Для читателя? Давайте условно разделим читателей на сознательных христиан – и нехристиан. Думаю, христиане найдут в книжке что-то свое, например, конфликт между, если очень грубо выразиться, идеализмом и реализмом, – но я очень надеюсь, что аудитория не будет ограничиваться людьми церковными.

А для него самого? Или это можно – опять же теоретически – вынести за скобки?

– Ну, можно, да, – вместе с головным мозгом. Или, скажем, с нажитым опытом. То есть просто это буду не я.

Ну а есть какой-то другой способ объяснить «загадку русской души» – без христианства, без Евангелия?

– Есть масса способов; другой вопрос – насколько они рабочие. Я тут вполне радикально настроен: Евангелие объясняет все загадки; без Евангелия объяснения нагромождают путаницу.

То есть Евангелие – универсальный код?

– О да, вполне универсальный…

Что, и про «креативный класс» там есть, про его поведение?

– Конечно. Исчерпывающие какие-то строки, навскидку? «Мы играли вам на свирели, и вы не плясали; мы пели вам печальные песни, и вы не рыдали»[20].

Задонщина

Двадцатого июля 2003 года. Фирменный поезд «Металлург», маршрут Москва – Липецк. Вагон № 15. В двенадцатом купе – Александр Иванов и Михаил Котомин из издательства Ad Marginem. До презентации книги Проханова «Последний солдат империи» в Липецке – один день.

– Миша, вы зачем столько книг набрали? – там у людей денег нет.

– Александр, в газете «Завтра» объявление напечатали: «В Липецке состоится презентация нового романа Проханова»; там одной старой гвардии, знаете, сколько придет? Да еще и 300-летие города, мэр, официоз.

– Да дело, Миша, не в 300-летии. Чтобы покупали, нужно как-то его представить правильно. Что-то с заводом связанное: там главное – огромный металлургический комбинат.

– Ну, можно форсировать, что Проханов – последний солдат империи, а Липецк – это русский Лейпциг, чувствуете?

– Миша, я чувствую, но это не тема. Давайте лучше разовьем тему металлургов. Пусть Липецк будет родиной Терминатора, а Проханов – Терминатор-5. И вот в день 300-летия он триумфально возвращается на родной завод…

Двадцать первое июля. Полдень. Липецк. Проспект Победы. Перед книжным магазином – липецкая администрация, региональные партнеры книжного клуба «36,6», журналисты, эстрадные артисты, просто любопытствующие.

– …Во-первых, спасибо уважаемому мэру Липецка за то, что на месте пельменной с тараканами теперь у нас в городе появился еще один замечательный книжный магазин. На его открытие из Москвы к нам приехали несколько VIP, что в переводе с английского означает very important persons, в том числе – замечательный русский писатель, автор романа «Господин Гексоген» Александр Андреевич Проханов.

– Дорогие липчане! Я рад, что Бог привел меня оказаться в вашем городе. Это светлое, прекрасное, животворное место. Это места, воспетые Буниным… Канонизировать… Я рад, что книжный клуб «66,6» пригласил…

– Тридцать шесть и шесть, Александр Андреевич!

– Виноват, клуб «36,6» пригласил… Я привез вам свой новый роман – «Последний солдат империи»… Вы станете его первыми читателями… Россия жива.

– Слово предоставляется издателям Проханова – Александру Иванову и Михаилу Котомину.

– Россия всегда славилась не только красотой поверхностной, ландшафтами, но еще и подземными богатствами. И я имею в виду не только нефть. Литература – тоже наше подземное богатство. Вся русская хтонь… Липецк – родина первого русского Терминатора, построенного на металлургическом комбинате триста лет тому назад. Александр Андреевич Проханов – пятый, высокотехнологичный русский Терминатор, продукт биотехнологий. Генерал небесного КГБ. Трэш – но небесный трэш!

– И при этом – высочайшие эстетические достоинства! Двадцать первое июля. День. Липецк. Книжный магазин «36,6». Писатель Проханов подписывает новый роман.

Поклонники напирают, автор любезничает.

– Александр Андреевич, напишите – «Для Лены». Спасибо!

– Теперь моя очередь.

– А вам, милая дама, что написать? Дайте-ка угадаю, вы, наверное… учительница.

– С какой это стати?

– Ну, тогда вы, наверное, батюшка.

– Что такое?!

– Ну, мне показалось, от вас словно благостность такая исходит, лучитесь вся, как будто духовник…

– Ну, это уж слишком! До свидания!

– Ага, это тоже ко мне! Стерн «Сентиментальное путешествие». И это подписать?

– А можете?

– Конечно. «Дорогой друг. Это ужасная книга. Ваш Лоренс Стерн».

Двадцать первое июля. 100 км к юго-западу от Липецка. Берег реки Дон. Пикник с участием писателя, издателей, книготорговцев, столичных и местных журналистов. Автор романа купается, за ним наблюдает группа сочувствующих.

– Смотрите, красный патриций как рассекает.

– Силища!

– Слыхали, какую-то женщину батюшкой назвал. Юморист!

– Я думал, он будет про «банду Путина под суд» и все такое.

– Да нет, он какой-то просветленный; Бунина, говорит, канонизировать.

– Мне кажется, ему скучно. Он привык ездить по горячим точкам – гаубицы, бабочки, бой на Рио-Коко, а в Липецке ж ничего нет такого.

– Зато тут за сорок минут – сорок три «Солдата», шесть «Гексогенов» и еще восемнадцать «Дворцов» и «Чеченских блюзов» ушло.

– Странно, что они книги покупают как подорванные, а на Терминатора вообще не реагируют. Хоть бы спросили что-нибудь.

– Смотрите, москвичи, заржавеет ваш Терминатор.

– Не заржавеет, он с опытом: африканист!

Двадцать первое июля. Ночь. Фирменный поезд «Металлург», маршрут Липецк – Москва. Вагон № 9. В четвертом купе – Александр Иванов и Михаил Котомин. До презентации следующего романа Проханова – три месяца.

– Александр, я понял: концепция Терминатора себя изжила. Им не нужен галлюциноз. Проханов и так будет продаваться. Его надо везти по «красному поясу» как Гарри Поттера. С объявлением дня продаж, с автографами, сопутствующей символикой.

– И что он будет делать?

– Он будет выходить в мантии с волшебной палочкой и говорить: «Акцио!»

– Ну, это уж слишком!

– Смотрите, он за день кем только ни был – от Терминатора до Стерна. С Гарри Поттером идея ему понравится.

– Вообще-то, ваша правда. В конце сентября «Крейсерова соната» выходит – с чем, спрашивается, мы в Ростов-на-Дону поедем?

Правильные пропорции

Автор этих строк никогда не испытывал потребности обняться с кем-либо, чьи габариты превышают среднестатистические, однако встреча с обитающими в финском парке Наантали существами способна изменить наши стандарты представлений об объектах желания. Муми-мама расхаживала с огромной полосатой сумкой. Муми-папа – с тростью и в цилиндре; огромные, бегемотообразные, гладкошерстные, надутые, чопорные, благоразумно помалкивающие «мумики» выглядели совершенно сюрреалистически – и обладали феноменальным магнетизмом. Дети льнули к ним и впадали в род прострации; взрослые завороженно наблюдали за этими радениями – изо всех сил подавляя желание присоединиться.

Разумеется, если уж речь зашла о парках развлечений, то обниматься можно и с Микки-Маусами. Если вам нужно настоящее хтоническое существо: жирный, лоснящийся, крутобокий мышак, выглядящий так, как ему и следует, – как сезонный рабочий, которому недоплачивают за нелепую работу, – езжайте в Диснейленд, и вы, конечно, его получите.

Объятия плюс аттракционы, да, но аттракционы – все эти «Пиратские гроты» и «Летающие ниндзя» – довольно быстро выветриваются из памяти; что запоминается – так это ощущение от пребывания на территории, населенной странными существами. Они выглядят совершенно по-разному – в диапазоне от Дарта Вейдера до (если вас вдруг занесет во французский Nigloland) гигантских ежей; но кем бы они ни были, именно они гарантируют, что это место – особое.

Ощущение счастья, возникающее в парке, плохо поддается анализу. Обнаружение потерянного рая, иллюзия «настоящей жизни», прилив энергии оттого, что все не так, как ты воображал?

Дети, не бывавшие в Леголенде, представляют этот парк как рай, населенный лего-фигурками и состоящий из миллиардов деталек со знакомым логотипом, которых так много, что их нужно разгребать руками, как волны на мелководье. Еще в этом море, несомненно, должны встречаться острова, которые выглядят как коробки с наборами из серии «Звездные войны», «Ниндзяго» и «Атлантис». В действительности из собственно «кирпичиков» сделан только Миниленд – лужайка, на которой выставлены копии известных конструкций: Абу-Симбел, гора Рашмор, Акрополь, аэропорт Биллунда (родины Lego), Космический центр Кеннеди, мюнхенский стадион (с 30 000 лего-фигурок, представляющих зрителей), дворец Джаббы Хата из «Звездных войн». Все прочие аттракционы так или иначе лишь напоминают о лего – за счет раскраски, дизайна отдельных соединений и прежде всего названий: карусель Flying Ninjago, полоса препятствий Lego City. Самих деталек, с которыми можно возиться, в датском Леголенде, в открытом доступе нет вовсе; в немецком они есть в двух небольших зонах. Тем не менее тотальное несовпадение иллюзии и реальности не разочаровывает: в парке все равно есть что-то такое, что компенсирует нашу неудовлетворенность.