Коллектив авторов - Сравнительное богословие. Книга 3 Страница 57

Современный психолог не усмотрел бы в приключении с Савлом ничего необычного… Савл, однако, воспринял это как реальное явление самого Иисуса, которого он, кстати сказать, прежде никогда не видел и который заставил его уверовать в Него. Савл даже отрёкся от своего прежнего имени и принял новое имя — Павел.[282] Впоследствии он сделался столь же ревностным распространителем учения «ранней церкви», сколь рьяным гонителем его был ещё недавно. Павел вступил в их общину и стал кем-то вроде послушника или ученика. Как он сам рассказывает в своём послании к галатам (Гал. 1: 17–18),[283] от находился в послушании около трёх лет, проведя большую часть этого времени в Дамаске. По свидетельству текстов свитков Мёртвого моря, период обучения и, так сказать, «испытательный срок» для новичков в Кумранской общине также составлял три года.

После трёхлетнего испытательного срока Павел возвратился в Иерусалим и встретился с лидерами тамошней общины. Не удивительно, что многие из них относились к нему с подозрением, не вполне доверяя обращению недавнего свирепого гонителя… Лишь со временем у Павла появились приверженцы, и он смог начать свою проповедь. Однако, его доводы казались некоторым недостаточными, и, по свидетельству Книги Деяний (Деяния 9:29),[284] некоторые из числа Иерусалимской общины даже угрожали ему. Стремясь разрядить потенциально опасную ситуацию, приверженцы Павла увезли его в Тарс, его родной город (ныне территория Турции). Там, оказавшись у себя дома, он продолжил проповедь».

Скорее всего «закулисные» заправители заметили деятельность Павла не сразу и не сразу её поддержали. Сначала его поддерживала какая-то «родная» община, в которой он провёл три года послушничества. Однако, эгрегориально и управленчески «закулисе» и нужно было нечто вроде проповедей Павла, а раз нужно было, оно и свершилось через его эгрегориальную инициацию (в процессе ослепления). По мере нарастания его проповедей, наблюдая за его деятельностью, «закулиса» решила, что он «годен» для дальнейшего извращения учения Христа. Сама же община, из которой вышел Павел, вздохнула с облегчением, избавившись от нерадивого ученика:

«Важно понимать, что подобная ситуация была равнозначна изгнанию. Иерусалимскую общину, как, впрочем, и Кумранскую, по большей части занимали политические события, происходившие тогда в Палестине. Остальной мир, и прежде всего Римская империя, волновал их лишь в той мере, в какой он мог повлиять на развитие событий в ограниченном мирке Палестины…

Так[285] началось первое из трёх (согласно свидетельству Деяний) миссионерских путешествий Павла за границу. В числе прочих мест он побывал в Антиохи, и именно там, в Антиохи, «ученики… в первый раз стали называться христианами» (Деяния 11: 26). Комментаторы обычно относят первое путешествие Павла к 43 г. н. э. К тому времени община «первоначальной церкви» успела уже несколько утвердиться, и роль лидера «секты» в Иерусалиме перешла к Иакову».

Как видно, авторы книги «Свитки Мёртвого моря» не уверены, что Кумранская община и «секта» в Иерусалиме — единая система «ревнителей закона»:[286]«Иерусалимскую общину, как, впрочем, и Кумранскую, по большей части занимали политические события, происходившие тогда в Палестине». Они разделяют Иерусалимскую и Кумранскую общины.

Скорее всего наше предположение верно, что после пожара 31 г. до н. э. Кумранская община — какой она была до пожара — престала существовать. Осталось название и письменное предание — свитки. И была во времена Христа и после него другая община, которая считала себя преемницей ессеев, либо даже назывались ессеями. Эти члены Кумранской общины № 2 и были близки «ревнителям закона», которые по духу были изначально близки верхушке Иерусалимской общины, но не были такими как их предшественники ессеи. Об этом пишут авторы книги (выделено жирным нами):

«По утверждению Роберта Эйзенмана, Кумранская община возникла на основе учения свитков Мёртвого моря, будучи движением совершенно иной природы, чем ессеи, согласно популярным представлениям о них. Центрами этого движения являлись не только Кумран, но и целый ряд других мест в Иудее, в том числе и Иерусалим. Движение это пользовалось значительным влиянием и служило серьёзной поддержкой для тех, кто на него опирался. Оно могло направить за границу Павла,[287] а также многих других миссионеров с миссионерской целью для вербовки новых сторонников. Наконец, это движение могло организовывать покушения и убийства (такие, например, как покушение на Павла, упоминаемое в конце Книги Деяний апостолов,[288] а впоследствии и убийство первосвященника Анании). Более того, оно могло выдвинуть своего собственного легитимного альтернативного кандидата на пост первосвященника Иерусалимского Храма. Оно было в состоянии захватить и удерживать в своих руках стратегически важные крепости — такие, как Масада. И, что самое главное, оно было способно собрать вокруг себя практически всё население Иудеи и организовать всеобщее восстание против римского владычества — восстание, которое привело к крупномасштабной войне, продолжавшейся семь лет и потребовавшей вмешательства не отдельных небольших отрядов, а целой римской армии. Принимая во внимание размах и масштабы всех этих событий, становится совершенно ясным, что традиционные образы ессеев и «ранней церкви»[289] являются вопиюще неадекватными. Столь же очевидно, что движение, заявившее о себе через деятельность Кумранской общины и «ранней церкви», выразилось и в деятельности других группировок, обычно считающихся независимыми друг от друга: саддукеев, например, зилотов и сикариев».

Авторы книги «Свитки Мёртвого моря» уделили много внимание синхронизации нескольких событий: убийства Анания (представителя саддукеев, которые были в оппозиции к «ревнителям закона», представленных Иаковым[290]), убийства Иакова в 66 году и последовавшего за этим первого восстания иудеев против римской власти. Практически сразу после убийства первосвященника Иакова в Иудее вспыхнуло восстание, в результате которого был убит Анания, как «соглашатель римскими оккупантами». После чего иудейская война уже не останавливалась до начала осады Иерусалима Веспасианом[291] в 69 году. Если принять во внимание, что церковь датирует казнь Павла 67 годом, то и это событие тоже синхронизировано в свершившейся истории.

Получается, что под руководством «закулисных» «разводок» к 66–69 годам все «нужные» события вокруг Иерусалима, связанные с «христианством», уже произошли. В результате очередной «разводки» в среде враждующих иудейских личностей и движений[292] (одних натравили на других) «закулиса» спровоцировала иудейскую войну. С этого момента история дальнейшего становления как «христианства», так и дальнейшая история иудаизма (двух главных составляющих единой библейской концепции) — продолжаются уже совсем иначе: иудаизм лишается государственности и начинается эпоха рассеяния (диаспоры), а «христианство» постепенно обретает содержание учения Павла. В общем, все главные «Мавры» сделали своё дело — и больше их услуги были не нужны. Сам же Павел оставил в истории глубокий след, которым «воспользовались» после него. После Христа прошло всего около 35 лет — за которые сменились около двух поколений: как в Синайской пустыне.

Что следует ещё отметить из книги «Свитки Мёртвого моря», то — как авторы представляют деятельность Павла (выделено жирным нами):

«В «ранней церкви», как сказано в Книге Деяний, возник настоящий раскол, инициатором которого был апостол Павел. Главным оппонентом Павла выступала загадочная фигура — Иаков, брат Господен. Нет сомнений, что именно Иаков был признанным лидером Иерусалимской общины, которая в позднейшей традиции стала называться «ранней церковью»…

Как бы то ни было, «подтекст» Книги Деяний по сути сводится к противоречиям между двумя наиболее влиятельными личностями Иаковым и Павлом… Иисус у Павла — это самый настоящий бог,[293] биография и чудеса которого слово в слово совпадают с чудесами и эпизодами из культов других божеств-соперников,[294] с которыми он боролся за аудиторию адептов…Если бы основное русло его развития[295] совпало с учением Иакова, христианства как такового вообще не было бы, а возникло бы очередное ответвление иудаизма, которое могло стать доминирующим, а могло и угаснуть.[296]

Спустя примерно пять лет после того, как Павел начал свою проповедь в Антиохии, возник вопрос о содержании его миссионерской деятельности. Как сказано в 15 главе Книги Деяний, в Антиохию прибыл целый ряд представителей от Иерусалимской общины — вероятно, как предполагает Эйзенман, с весьма специфической целью — проконтролировать действия Павла. Посланники настойчиво подчёркивали важность строгого соблюдения Закона[297] и обвиняли Павла в пренебрежительном отношении к нему. В итоге Павлу и его сподвижнику Варнаве было приказано явиться в Иерусалим для консультаций с руководством общины. С этого времени в отношениях между Павлом и Иаковым появляется широкая трещина, и автор Деяний, рассказывая о конфликте между ними, выступает в роли апологета Павла.