Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №11 (2003) Страница 60

К сожалению, русскую интеллигенцию надолго запугали расстрелами 20-х и 30-х, гулагами, информационным террором, а агитпроповскими хлыстами запрещали ей быть русской. Она могла быть творческой, технической, научной, а в целом советской. Понятия “русская интеллигенция” в наше время не утвердилось. Потом эту одежду, хотя и неохотно, надела на себя русскоязычная, правда, подчеркивая, что она просто интеллигенция. А русская все ожидала, примерялась к разным взглядам: то повальное увлечение дьяволиадой Булгакова, то следование за теософией, за Рерихом, щеголяние одесскими остротами из “Двенадцати стульев”. Коснулось это многих, я и сам поплутал по иным тупиковым дорожкам. А ведь, по тому же Достоевскому, быть русским не значило родиться русским, но значило стать русским. А это значило — быть или стать православным, всемирным, ощущать личную ответственность за все, личную причастность к России. И в этом смысле русскость открыта для каждого. А национальное в русском характере снимает резкие и непреодолимые национальные разграничения.

Нашим же “отечестволюбам” еще предстояло избрать свои высшие цели, взять на себя внутренние обязательства. Итогом был крах мировой советской державы, наследницы старой России. И ныне “…нам еще предстоит утвердить мировой статус нынешней России, уразумев, что жизнь русского народа, бытие России — достойное, творческое и великое бытие, входит в это Божие Дело, составляет его живую и благодатную часть, в которой есть место для всех нас” — так писал, призывая лучшие силы Отечества в грядущее, мудрец и пророк Иван Ильин.

Его же словами мне хочется и закончить:

“Кто бы я ни был, каково бы ни было мое общественное положение — от крестьянина до ученого, от министра до трубочиста, я служу России, русскому духу, русскому качеству, русскому величию; не “мамоне” и не “начальству”, не “личной похоти” и не “партии”, не “карьере” и не просто “работодателю”, но именно России, ее строительству, ее совершенству, ее оправданию перед Лицом Божьим”.

К сожалению, тогда эта мысль в полной мере не утвердилась в наших головах.

Андрей Воронцов • "Долой клан Кеннеди!" (Наш современник N11 2003)

Андрей ВОРОНЦОВ

“ДОЛОЙ КЛАН КЕННЕДИ!”

О том, как ровно 40 лет назад к власти в США пришли бандиты

Для того чтобы понять психологию нынешней американской власти, с каким-то кровавым восторгом развязывающей войны в Югославии и Ираке, следует вернуться на 40 лет назад, когда США только-только втягивались в войну во Вьетнаме. Речь идет об убийстве президента Кеннеди, который, кстати, не был сторонником эскалации конфликта в Юго-Восточной Азии. О многих широко известных после убийства Кеннеди фактах теперь забыли, они даже не вошли в нашумевший в 90-е годы фильм О. Стоуна “J.F.K.”. Вспомнить о них в эпоху ужесточившихся “информационных войн” необычайно интересно.

Одна из главных загадок — роль прессы. За несколько часов до убийства Кеннеди появился утренний выпуск далласской газеты “Морнинг ньюс”, где на рекламной (то есть оплаченной) странице было помещено объявление, жирно обведенное, как сообщение о смерти, черной рамкой: “Добро пожаловать в Даллас, господин Кеннеди!”.

О самом покушении население США было извещено с неслыханной доселе оперативностью (никакого Си-эн-эн еще и в проекте не было!). В 12.36 22 ноября 1963 года, то есть через 6 минут после покушения, о трагедии сообщило радио Эй-би-си, а в 12.40 известный комментатор Си-би-эс Крон­кайт объявил по телевидению: “В Далласе, штат Техас, по кортежу президента Кеннеди было произведено три выстрела. Президент тяжело ранен”.

В 12.36 о выстрелах в Далласе еще не знали даже в Белом доме, хотя в кортеже была спецмашина правительственной связи! Президентский “линкольн” только подъезжал к Парклендскому госпиталю. Откуда же появилась информация у радио- и телекомментаторов?

Установлено, что на телетайп агентства Юнайтед пресс интернешнл (ЮПИ) новость поступила в 12.34. Каким образом? Уильям Манчестер, автор первой книги об убийстве Кеннеди, пишет, что в далласское бюро ЮПИ ее передал по радиотелефону, установленному в машине, корреспондент ЮПИ Смит. Что ж, все ясно. Но это только на первый взгляд. Ясно, да не всё! В 1963 году радио­телефон был еще редкостью. У самого Смита его, например, не было — журналисты специально арендовали машину у местной телефонной компании. Причем Смит, автор первого сообщения о ранении Кеннеди, сразу застолбил себе место именно у телефона и никого к нему не подпускал. Он явно чего-то ждал — а чего, собственно, какой сенсации можно ждать от дежурной поездки главы государства? Как бы там ни было, но Смит дождался.

В идеале, конечно, информация о событии может дойти до агентства и за 4 минуты. Но давайте представим, как это выглядело на деле. 12.30 — Смит слышит выстрелы, видит, что президент ранен (хотя, между прочим, его отделяло от “линкольна” Кеннеди несколько машин), затем, не испытывая, в отличие от прочих, никаких шоковых реакций, хладнокровно снимает трубку радиотелефона, набирает номер и дозванивается до абонента, очевидно, с первого же звонка. То есть даже не он дозванивается, а его сразу соединяет оператор (так, по пейджинговому принципу, работал тогда радиотелефон). 12.31 — он диктует информацию: “По кортежу президента Кеннеди произведено три выстрела в деловом квартале Далласа”. Телефонист записывает и бегом несет сообщение на телетайп. В 12.33 оно набирается и в 12.34 поступает на телетайпы ЮПИ по всей стране. В 12.36 его передают по общенацио­нальному радио. Что ж, впритык, секунда к секунде, если нет помех, можно уложиться…

Но известно совершенно точно, что все это происходило не так. Уильям Манчестер ехал в той же машине. Именно он рассказал о звонке Смита. Тот действительно быстро соединился с корпунктом ЮПИ. Однако дальше все развивалось не так стремительно. Позади Смита сидел корреспондент агентства Ассошиэйтед пресс (АП) Белл, который, конечно, тоже хотел передать сообщение в свое агентство. Но Смит “продолжал говорить в микрофон радиотелефона. Он продиктовал одну часть своей информации, затем вторую, третью, четвертую. Возмущенный Белл поднялся со своего места на середине заднего сиденья и потребовал у него микрофон. Но Смит тянул время. Он требовал, чтобы телефонист в Далласе зачитал переданную им новость. Он спорил и доказывал, что провода, под которыми они проезжали, могли создать помехи передаче. Эти хитрости никого не могли обмануть: все сидящие в машине отчетливо слышали хихикающий голос телефониста ЮПИ (очевидно, он тоже не испытывал шоковой реакции. — А. В. ). Связь была отличной. Побагровевший от ярости Белл с отчаянными криками набросился на Смита и попытался силой вырвать у него микрофон, но тот, зажав микрофон между коленями, скорчившись, забился под щиток водителя. Белл без разбора молотил кулаками, попадая по шоферу и сидящему рядом с ним Килдафу.

— Что это за большой дом впереди? — крикнул шоферу Килдаф.

— Парклендский госпиталь (курсив мой. — А. В. ), — прокричал тот в ответ.

Наконец Мерримен Смит уступил свой микрофон Джеку Беллу, но связь тут же оборвалась”.

Напомню, что к Парклендскому госпиталю машина с раненым Кеннеди подъехала в 12.36! В таком случае Смит кончил разговор с телефонистом не раньше чем в 12.35. Нет, это не его информация попала на телетайпы ЮПИ в 12.34... А чья?

А вот еще чудеса: получается, что комментаторы Эй-би-си Гардинер и Си-би-эс Кронкайт передали информацию ЮПИ прямо “с колес” (в 12.36 и 12.40), даже не проверив! А ведь это не “крестного отца” какого-нибудь застрелили, а президента ! И что любопытно: по Далласу в это время летали самые противоречивые слухи, что в такой сумятице естественно. “Убитыми” по очереди оказывались то Кеннеди, то губернатор Техаса Коннэли, то их жены, то все они вместе. Но не один из этих слухов не попал в эфир! Отсюда можно сделать вывод, уже многими делавшийся, что и Смит, и ЮПИ, и Эй-би-си (Гардинер), и Си-би-эс (Кронкайт) были готовы принять нужную информацию еще до того , как возник повод для ее появления.

Телевидение и радио продолжали исправно информировать американцев о происходящем в Далласе и тогда, когда в Вашингтоне, Нью-Йорке и других городах страны внезапно отключилась телефонная связь (с 14 до 16 часов). Младший брат президента Эдвард не смог воспользоваться ни одним сенатским телефоном, а вот представитель телекомпании Эн-би-си Агронски дозвонился до него, как и Смит до ЮПИ, с первого раза. Потом это объяснили привычно: телефонные линии не выдержали нагрузки. Но почему они выдер­жали ее с 12.36 до 14.00, сразу после убийства, в самое горячее для АТС время? Почему телефонная связь отказала именно в следующие два часа?