Как убить литературу. Очерки о литературной политике и литературе начала 21 века - Сухбат Афлатуни Страница 61

Есть в его «Записях-1» и о селфи.

А эпоха сейчас, скорее, – селфи.

И палка пророк его.

Хоть как-то запечатлеть себя, хоть что-то о себе сохранить, – потому что и я, Господи, проваливаюсь в этот всепожирающий урчащий сток унитаза и слабо верю, что и Ты, закатав рубаху по локоть и пошарив, вдруг зачем-то вытащишь меня, запомнишь меня «вечно молодым вечно пьяным[168].

Печально, но верно.

В общем, Selfie Our Souls!

Собрал четыре года назад свои посты в увлекательную книгу Сергей Чупринин («Вот жизнь моя. Фейсбучный роман»). Но это больше из разряда литературных воспоминаний; селфи-проза для них – лишь форма.

Селфи-проза, как и сами селфи, – она больше о здесь и теперь, чем о там и когда-то.

Публикуют свои записи на «Текстуре» Санджар Янышев («Избранные заметки, наброски, посты») и Юлия Подлубнова («Diaries», с фотографиями); на «Лиterraтуре» – Елена Зейферт, в «НЛО» – Александр Скидан…

Все эти авторы, как можно заметить, не входят в условный пул профессиональных прозаиков. Чупринин и Пустовая – критики; Круглов и Янышев – поэты; Пермяков, Скидан, Подлубнова и Никитин – и поэты, и критики. Многие прозаики тоже ведут (или вели) блоги – например, Линор Горалик, которая, возможно, первая попыталась поженить блог с серьезной прозой; но чем дальше, тем всё больше она отходит от блогописи – достаточно прочесть «Все, способные дышать дыхание». Или – совсем из другой серии: начинавшая как блогер Наринэ Абгарян; к селфи-прозе ее новые книги тоже не отнесешь.

Зато для критиков и поэтов селфи-проза оказывается оптимальным жанром – они получают возможность реализоваться как прозаики, не изменяя своей основной литературной идентичности. Особенно для поэтов: сам формат поэтического высказывания тяготеет к оптике селфи. Как писал еще Фаулз: «Очень трудно вложить свое сокровенное “я” в роман; очень трудно не вложить это “я” в стихи».

В жанр селфи это сокровенное и всякое другое «я» вмонтировано изначально.

Можно заметить и то, что толстые журналы берут такого рода прозу пока не слишком охотно. Дело не только в здравом консерватизме и в нежелании публиковать уже опубликованное в Сети; хватает – и более чем – пока прозы «обычной», не селфи. Да и сами авторы, похоже, не спешат со своей селфи-прозой в толстожурнальные редакции, предпочитая обкатывать ее на сайтах… Но тенденция – налицо. Точнее – на лицо: на авторское лицо, которое в прозе десятых неожиданно укрупнилось и придвинулось к читателю на предельно близкое расстояние.

Собой начал – собою и закончу.

Пока писал, стемнело; свет на физиономию падает уже не с экрана, а из настольной лампы слева (для читателя, стало быть, справа). Цикламены почти не видны. И вообще за пределами головы – темновато и ничего интересного.

Можно нажимать на мысленную кнопку.

«Дружба народов». 2020. № 4

Изгнание из книжного рая

Денег мало в семье. Но зато в полутьме магазина

Книжек хоть отбавляй:

«Мойдодыр», «Гулливер», «Буратино» –

Книжный рай!

Валентин Берестов

Литература на карантине. Все засели по домам; типографии остановились, издателей лихорадит, пишут правительству, прося о поддержке.

«…Уже наблюдается спад продаж на уровне 50–60 %, а если будет введен карантин, магазины обречены, – бьют тревогу представители издательства “Ad Marginem”. – А те, кто выживет, будут вынуждены беспрецедентно поднять цены на книги. Книги перестанут быть доступны как большинству читателей, так и библиотекам, станут предметом элитарного потребления» (Сайт «Год Литературы», 26 марта 2020).

Понятно, что самое интересное начнется тогда, когда пандемия закончится (или сделают вид, что она закончилась), все выползут из своих домов и окажутся в новом прекрасном мире. И там – кроме экономических последствий, которые придется разгребать долго и муторно, – много чего не будет. «Вот знакомый поворот – но ни дома, ни ворот…»

С книжными магазинами происходит что-то печальное всё десятилетие. Еще лет пять назад «Российская газета», сравнивая их количество на душу населения в России с данными по Германии и Франции, писала, что «цифры, отражающие обеспеченность россиян книжными магазинами, ужасают» («Российская газета». 15 декабря 2015).

Лучше с тех пор ситуация не стала.

В Европе и США с книжными тоже неблагополучно: интернет-революция ударила и по ним. И британские книгораспространители почти в тех же словах, что и российские, жалуются на неправомерно высокие налоги и призывают правительство «предпринять необходимые шаги, чтобы защитить будущее книжных магазинов» («The Guardian», 7 января 2019).

Книжные сделались уходящей натурой, с ореолом ностальгии. Они стали объектом литературного внимания, о них стали часто писать. Появились романы, вроде «Последнего книжного магазина в Америке» Эми Стюарт («The last bookstore in America», 2011); кстати, Эми Стюарт – не только автор бестселлеров, но и владелица книжного магазина. Или «Книжного магазина» Деборы Мейлер («The Bookstore», 2013) о вымышленном магазине «Сова» на Манхэттене.

Не отстает и нон-фикшен. Стали бестселлерами «Фольклор книжного магазина: самые дурацкие вопросы, которые люди когда-либо задавали в книжном магазине» («Bookstore Lore: the Stupidest Questions Ever Asked in a Bookstore», 2010) Тома Ликтенберга, «Дневник книготорговца» («The Diary of a Bookseller», 2017) и «Исповедь книготорговца» («Confessions of a Bookseller», 2019) Шона Байтелла. «Дневник книготорговца» был довольно оперативно переведен на русский и издан в питерском «Аттикусе». Можно вспомнить и вышедшее на русском в прошлом году занимательное эссе Хорхе Карриона «Книжные магазины» («Bookshops», 2019).

Появился новый термин «книжный туризм»; точнее – «туризм по книжным магазинам» (bookstore tourism). Групповые экскурсии по литературным местам с обязательным посещением книжных. Предложил эту идею еще в 2003 году Ларри Порцлайн, писатель и преподаватель колледжа из Гаррисберга, Пенсильвания. Вскоре подобные экскурсии стали нередкими и в Европе. Особой популярностью пользуется ирландский городок Хей-он-Уай, где на менее чем две тысячи жителей приходится более тридцати (!) книжных магазинов. Книжный парадиз.

Но и кроме Хей-он-Уая сегодня известно сорок три «книжных города», чьи книготорговые точки (и даже целые книготорговые улицы) стали желанной целью туристов-книголюбов. Список «книжных городов» доступен на страничке Википедии «Book town»; девятнадцать из них являются членами Международной ассоциации книжных городов. Бельгия, Испания, Хорватия, Япония, Австралия, Индия…

Россия в списке стран с книжными городами отсутствует; как, впрочем, и другие государства СНГ.

Вообще, запрос в «Гугле» «экскурсия по книжным магазинам» (на русском) выдал всего семь ссылок, ни одна из которых к организации подобных