Лев Троцкий - Советская республика и капиталистический мир. Часть I. Первоначальный период организации сил Страница 63

Декрет по вопросу об обязательном обучении, который предлагается вам, – при чем утверждения вашего мы с нетерпением ждем, ибо это даст нам возможность приступить сейчас же к важнейшей части работы по формированию армии, – этот декрет имеет огромное принципиальное значение.

Прежде всего, он на новых основаниях восстановляет принцип обязательности и тем самым помогает нам преодолеть принцип добровольчества, который мы приняли для короткого переходного периода и который мы ликвидируем тем скорее, чем полнее мы справимся со всеми остальными задачами нашей народной жизни. Этот декрет установит, если вы его одобрите, обязанность для граждан тех классов, которые держат в своих руках власть, платить государству и советскому режиму самую большую плату, – платить своей кровью, своей жизнью. Это вы должны утвердить и тем восстановить обязательное состояние военнообязанных в возрасте от 18 до 40 лет.

Тот, кто проходит известную школу военного искусства, кто признается достаточно здоровым, чтобы отдать государству 8 недель в году по 12 часов в неделю, т.-е. 96 часов в течение первого года и известное количество часов при повторных призывах, тот, тем самым, обязан по призыву Советской власти встать под боевые знамена для отражения внешних врагов. Это есть основная мысль данного декрета, который вы приглашаетесь утвердить. Мы здесь не создаем еще стройной системы милиции, – до этого далеко; мы берем лишь рабочих и крестьян в тех естественных трудовых очагах, в которых они находятся: на заводах, фабриках, в мастерских, в экономиях, в деревнях; объединяем их через советские военные комиссариаты и подвергаем их в этих естественных объединениях военной выучке в ее самых элементарных основах по общей программе, утвержденной для всей страны Народным Комиссариатом по военным делам. Это есть основная мысль данного декрета. Если вы ее утвердите, то это значит, что завтра же мы отдадим приказ по всей стране о том, чтобы советы, с своей стороны, на местах, через свои военные комиссариаты, фабрично-заводские комитеты приступили к этой работе. Это значит, что вы, как ЦИК СРС и КД, всеми своими идейными силами, авторитетом и организационными связями поддержите нас в этой колоссальной работе. Только таким путем мы сможем претворить в ближайшем будущем в Красную Армию, как временное образование, подлинно боеспособные поколения рабочего класса и крестьянства до тех пор, пока эти классы не преобразовали всего уклада страны.

Наряду с этим, я предлагаю на ваше утверждение декрет о порядке замещения должностей в рабоче-крестьянской армии.[207] Этот декрет введен нами уже практически в жизнь путем нашего ведомственного распоряжения, разумеется, только потому, что мы не могли обходиться без всякого в этом смысле руководящего положения. Сейчас от вас зависит, и мы на это надеемся, утвердить его вашим авторитетом, вашей законодательной властью для того, чтобы мы с тем большей силой могли проводить его в жизнь. Дело сводится к тому, чтобы создать для рабоче-крестьянской Красной Армии командный состав, который подбирался и группировался бы советскими организациями, как таковыми. Если перевести это на язык обычной нашей терминологии, то это значит, что по отношению к Красной Армии мы чрезвычайно ограничиваем и во многих отношениях сводим на нет выборное начало.

Этот пункт может показаться боевым, но на практике при проведении его мы встречаем чрезвычайно мало затруднений. Это объясняется очень просто. До тех пор, пока власть была в руках класса, враждебного тем классам, из которых вербовалась солдатская масса, пока командный состав назначался буржуазией, совершенно естественно было, что рабочая и крестьянская масса, боровшаяся за свое политическое освобождение, требовала для себя выборности вождей, военачальников. Это был тот метод, которым она обеспечивала себе свое политическое самосохранение. Никто не думал и не мог думать, что те импровизированные начальники, командующие армиями, корпусами и проч., которые выдвигались на фронте в период рабоче-крестьянской Октябрьской революции, – что они, действительно, могут выполнять функции главнокомандующих во время войны; но революция поставила перед рабочим классом задачу взять в свои руки власть, – и рабочий класс, в том числе и в армии, не мог относиться с доверием к тому командному аппарату, который был создан враждебным классом, и не мог не выбирать из своей среды тех лиц, которым он, прежде всего, доверял.

Тут имел место не метод назначения командиров, а один из методов классовой борьбы. Нужно в этом отдать себе ясный отчет.

В тех случаях, когда мы имеем дело с формированием во всех отношениях одного и того же классового состава, вопросы выборности и назначения получают второстепенное техническое значение. Советы выбираются рабочими и крестьянами, и это предрешает в классовом отношении то, что советы назначают на очень ответственные посты комиссаров, судей, командиров, начальников и пр. и пр. Также и выборное правление профессиональных союзов назначает у себя целый ряд чиновников на очень ответственные посты. Раз правление выбрано, ему доверяют, в качестве технической обязанности, подбор соответственного персонала.

Мы хотим сказать, что Красная Армия, которая существует сейчас, не есть какой-либо самодовлеющий организм, который существует для себя и сам для себя издает законы. Это есть только орган рабочего класса, его вооруженная рука. Она будет заодно с рабочим классом и связанным с ним крестьянством. Стало быть, те органы, которым рабочий класс и крестьянская беднота поручили формирование Красной Армии, должны быть облечены властью подбора командного состава на местах и в центре. Декрет о порядке замещения должностей в рабочей и крестьянской армии имеет своей задачей обеспечить эту возможность.

Далее, у нас на очереди стоит вопрос о том, чтобы закрепить то положение, которое сейчас мы везде на практике пытаемся с относительным успехом ввести в силу и действие, – именно, создать в Красной Армии постоянные устойчивые кадры. То, чем Красная Армия отличалась в первые недели и месяцы своего формирования, это – текучесть, которая характеризует собою, вообще, нашу хозяйственную и государственную жизнь и которая, если глядеть шире, отражает собою глубочайший социальный перелом; когда еще ничто не устоялось, все вышло из берегов, когда огромные массы народа передвигаются с места на место, промышленность находится в расстройстве, транспорт не налажен, продовольствие расшатано, – и от всего этого страдает население и в первую голову – класс, который взял в свои руки государственную власть. И не только в военном ведомстве, а везде, во всех областях, коренной задачей нынешней, новой послеоктябрьской эпохи является утверждение путем деловой работы в центре и на местах – определенного, устойчивого, делового режима; прикрепление людей к работе, создание самой устойчивой работы, потому что если война пробудила революционное сознание, то она же, вместе с тем, лишила страну последних остатков планомерности и устойчивости, – хозяйственной, государственной, бытовой.

Итак, необходимо, на основании новых задач революции, приняться за упорную, регулярную и систематическую работу. Разумеется, это должно найти, прежде всего, свое отражение в армии, ибо оставление в силе царивших в ней явлений не мирится с наличием армии вообще. Напомним эти явления! Что мы наблюдали в первые недели? Чрезвычайную текучесть ее. Это означало, что многие входили в нее и проходили сквозь нее, как через проходной двор; заручались на несколько дней продовольствием, шинелью, отнюдь не чувствуя себя связанными; некоторые получали задаток, после чего переходили в другие части или просто выходили из состава армии. Конечно, такие элементы составляли меньшинство, но они деморализовали части армии, дезорганизовали ее в строевом смысле. Соответствующий декрет, который предлагается вашему вниманию, должен покончить с этим хаосом, с такой безответственностью; он закрепляет каждого добровольца за частью, в которую он вступил, на 1/2 года. Доброволец обязуется не покидать части раньше истечения полугодия, и если он нарушает это обязательство, он подлежит уголовной ответственности.

Наконец, мы предлагаем вам принять и утвердить формулу того торжественного обещания, которое дает каждый красноармеец в верности тому режиму, который его ставит к себе на военную службу. Формула этой Красной Присяги выражает и самый смысл создания Красной Армии.

Это торжественное обещание, по нашей мысли, должен дать каждый солдат революционной армии перед лицом рабочего класса, революционной части крестьянства России и всего мира в день первого мая. Тут нет никакого противоречия, хотя, на первый взгляд, покажется парадоксом, что первомайский праздник, который был у нас всегда праздником борьбы и протеста против милитаризма, для нас, для революционной Советской России, уже в этом году явится днем, когда рабочий класс должен манифестировать свою волю к вооружению, к обороне, к созданию в стране крепкой военной силы, которая бы отвечала характеру советского режима и была способна этот режим защищать и охранять. Но в том-то и дело, что первомайский праздник в России протечет совсем в других условиях, чем в остальных странах Европы, где продолжается империалистическая война и где у власти стоят империалистические классы. Именно благодаря последнему обстоятельству, которое в России уже отсутствует, там первое мая должно быть в настоящее время больше, чем когда бы то ни было, днем сугубого протеста против машины капиталистического империализма; – наоборот, у нас этот день должен быть днем манифестации в пользу пролетарской армии, и в этот день мы предлагаем обязать торжественной клятвой, обещанием, если хотите, социалистической присягой, наших красноармейцев служить тому делу, во имя которого мы включили их в ряды рабоче-крестьянской Красной Армии.