Лев Троцкий - Советская республика и капиталистический мир. Часть I. Первоначальный период организации сил Страница 64

Это торжественное обещание, по нашей мысли, должен дать каждый солдат революционной армии перед лицом рабочего класса, революционной части крестьянства России и всего мира в день первого мая. Тут нет никакого противоречия, хотя, на первый взгляд, покажется парадоксом, что первомайский праздник, который был у нас всегда праздником борьбы и протеста против милитаризма, для нас, для революционной Советской России, уже в этом году явится днем, когда рабочий класс должен манифестировать свою волю к вооружению, к обороне, к созданию в стране крепкой военной силы, которая бы отвечала характеру советского режима и была способна этот режим защищать и охранять. Но в том-то и дело, что первомайский праздник в России протечет совсем в других условиях, чем в остальных странах Европы, где продолжается империалистическая война и где у власти стоят империалистические классы. Именно благодаря последнему обстоятельству, которое в России уже отсутствует, там первое мая должно быть в настоящее время больше, чем когда бы то ни было, днем сугубого протеста против машины капиталистического империализма; – наоборот, у нас этот день должен быть днем манифестации в пользу пролетарской армии, и в этот день мы предлагаем обязать торжественной клятвой, обещанием, если хотите, социалистической присягой, наших красноармейцев служить тому делу, во имя которого мы включили их в ряды рабоче-крестьянской Красной Армии.

Нам необходимо, чтобы все предлагаемые декреты получили санкцию ЦИК. Вы можете их изменить, но вы не можете их отвергнуть в основе, ибо это значило бы отвергнуть самое существо того дела, которое вы защищаете. ЦИК не может отвергнуть той задачи, которую революция перед ним ставит.

Эта задача заключается в том, чтобы авторитетно сказать рабочему, сказать трудовому крестьянству, что сейчас Октябрьская революция уперлась в основную задачу воссоздания на советской основе сильной и могущественной армии, которая сама стала бы рычагом рабоче-крестьянской революции и могущественным фактором революции международной.

Я не стану вдаваться в область международной политики. Для каждого из нас ясно и очевидно, что нашей революции грозит опасность не от русской буржуазии и не от ее вольных и невольных помощников внутри страны, а от иностранных милитаристов. Враги нам грозят со всех концов капиталистической Европы и Азии.

И если мы хотим устоять до того момента, когда враги наши получат смертельный удар у себя, то мы должны создать максимум благоприятных для нас условий. В частности, в области военного дела мы можем этого достигнуть путем создания внутренней революционной дисциплины хотя бы в том зародыше армии, который есть сейчас.

Вообще же мы должны создать рабоче-крестьянскую армию, подготовляя ее резервы на заводах и фабриках, обучая военному делу рабочих, дабы, если в ближайшие месяцы нам будет грозить опасность, можно было бы нынешний скелет рабоче-крестьянской армии пополнить плотью и кровью этих подготовленных резервов. Одновременно мы, по мере сил, будем подготовлять новые командные кадры и через инструкторские курсы, и посредством тех элементов старого командного состава, которые честно начали и будут работать вместе с нами над повышением обороноспособности страны.

Если нашей военной работе, которая, товарищи, совершает только первые шаги, вы дадите вашу санкцию, вы, вместе с тем, дадите нам возможность проводить все, что нами предлагается, на местах, укреплять и отстаивать наши мероприятия. Если это вы сделаете, то я надеюсь, товарищи, что и обороноспособность страны мы поднимем в той мере, в какой мы вообще поднимем всю хозяйственную и государственную мощь нашей страны.

Вы измените то, что найдете нужным, отвергнете то, что покажется ложным, но признайте одно, что Советская Россия нуждается в армии, которая должна представлять собою орган защиты Советской, т.-е. рабочей России. Она – эта армия – должна быть не дилетантской, не импровизированной. Для этого к работе в ней необходимо привлечь всех ценных специалистов.

Но здесь, естественно, возникает соображение, что эту армию отдельные личности могут попытаться использовать в целях враждебных рабочему классу – как орудие контрреволюционных заговоров. Такие опасения возникают в нашей собственной среде. Время от времени приходится наталкиваться на них, и потому необходимо разобрать их основательность.

Носители опасений говорят, что представители старого командного состава попытаются, и с успехом, создать в новой армии контрреволюционные очаги. Если бы дело обстояло, товарищи, так, то это значило бы, что вся наша работа обречена на неизбежное крушение. Это значило бы, что и рабочие на заводе, на фабрике, привлекая инженера, ставя его, как администратора, техника, давая ему широкое поле творчества и возлагая на него ответственность, тем самым рискуют восстановить капиталистический режим, возвратиться к кабале, к гнету. Но это не так!

Все теоретики социализма предсказывали, предусматривали, писали об этом, что в ту эпоху, когда рабочий класс станет у власти, ему необходимо будет привлечение к работе всех жизнеспособных, ценных, квалифицированных элементов, которые раньше служили имущим господствовавшим классам. Писали теоретики социализма нередко и то, что, если понадобится, рабочий класс заплатит этим самым специалистам вдвое, втрое больше, чем они получали при буржуазном режиме, только для того, чтобы их закрепить за собою. И это будет все же «дешево», ввиду тех выгод, которые явятся в результате рационализации хозяйства на почве социалистической революции. То же самое приходится сказать и об армии, как органе обороны страны. Затраты рабочего класса, расходы крестьянства на хорошо поставленную армию окупятся сторицей.

По отношению к внутренним врагам советский режим стоит слишком твердо, чтобы нам бояться так называемой «генеральской» опасности. Если бы, товарищи, у кого-нибудь из специалистов и впрямь возник соблазн попытаться использовать армию против рабочих и крестьян в интересах контрреволюционных заговоров, само собой разумеется, что по отношению к такого рода заговорщикам мы живо освежим воспоминания об октябрьских и иных днях. И они это знают прекрасно!

С другой стороны, товарищи, и среди военных специалистов, насколько я лично успел ознакомиться с ними, я нашел гораздо больше ценных элементов, чем это нами предполагалось. Для многих из них опыт войны и революции не прошел даром. Многие поняли, что новым духом веет на Руси, поняли новую психологию пробужденного рабочего класса, поняли, что нужно иначе подходить к нему, иначе говорить с ним, что иным путем нужно строить армию. Такого рода военные специалисты есть.

Есть они. И мы надеемся, что мы извлечем из молодых поколений бывшего офицерства старой армии широкие кадры и оплодотворим нашу работу по формированию армии их знаниями, их опытом.

Нужно только сказать веское и авторитетное слово о том, что сейчас России, под страхом гибели, армия нужна; что та работа, которую мы делаем сейчас, пользуется с вашей стороны поддержкой. Нам нужна ваша поддержка, и вы нам дадите эту поддержку, товарищи из ЦИК!

Заключительное слово

Товарищи! Первый из оппонентов[208] говорил о том, будто армия создается нами не для охраны страны, а для каких-то, как он выразился, «экспериментов». Я уже сказал в своем докладе, что если бы опасности, стоящие перед нами, ограничивались опасностью внутреннего контрреволюционного переворота, то у нас не было бы надобности в армии вообще.

Рабочие заводов Петрограда и Москвы могли бы в любой момент создать боевые отряды, достаточные для того, чтобы раздавить в корне всякую попытку путем вооруженного восстания возвратить власть в руки буржуазии. Наши внутренние враги слишком ничтожны и жалки, чтобы для борьбы с ними приходилось создавать стройный аппарат армии, построенной на научных основах, и приводить в движение всю вооруженную силу народа.

Если нам сейчас такая сила нужна, то именно потому, что советскому режиму и советской стране грозит величайшая опасность извне, и именно потому, что наши внутренние враги сильны исключительно той силой классового сцепления, которая объединяет их с нашими внешними классовыми врагами. И в этом смысле как раз сейчас мы переживаем такой момент, когда борьба за режим, который мы создаем, упирается прямо и непосредственно в вопрос о поднятии полной обороноспособности страны. Советский режим мы не охраним, не защитим иначе, как путем прямого энергичного отпора иноземному капиталу, который против нашей страны наступает лишь потому, что это есть страна, где властвуют рабочие и крестьяне. В этом простом условии – узел, который завязала история.

Именно потому, что у нас господствует рабочий класс, мы являемся сейчас объектом ненависти и враждебных замыслов мировой империалистической буржуазии. Вот почему каждый сознательный рабочий и каждый революционный крестьянин должен поддерживать армию, если ему дорого то, что сейчас строится в России, – строится еще неладно и нескладно, я знаю это так же хорошо, как и каждый из наших критиков, но все-таки строится, и бесконечно дорого нам, ибо обещает новую эпоху в истории и поэтому представляется для нас наиболее ценным завоеванием всей предшествующей истории развития человечества.