Олег Попцов - Аншлаг в Кремле. Свободных президентских мест нет Страница 64

Его переизбрали на третий срок. Еще четыре года, последних, когда по закону можно быть избранным мэром. Дальше, если захочет сам Лужков, его могут только назначить.

Отношения московского городничего с президентами страны имели разные оттенки и претерпели множество вариаций. На Москву Лужкова призвал Борис Ельцин. В ту пору Лужков возглавлял мощное научно-производственное объединение. Их отношения были ровными. А в первые пять лет президентства Ельцина — доверительными и даже теплыми.

Ходят слухи, что Лужков, тяготеющий к собственному натуральному хозяйству, поставлял президенту молоко от своих коров. И в 1991-м, и в 1993 году мэр оставался верен Ельцину, и сделал из Москвы, в полном смысле этого слова, оплот демократического движения, и, что самое главное, оплот продуктивной рыночной экономики в масштабах мегаполиса. Лужков отстоял право на свою модель приватизации в противовес чубайсовской, и она оказалась во много раз более эффективной. Интересно, что тогда в споре Лужков — Чубайс относительно приватизации в Москве, Ельцин поддержал Лужкова. Е.Б.Н. понимал, как важна стабильность и успешность в столице. И, хотя младореформаторы, да и все правительство Виктора Черномырдина было настроено агрессивно по отношению к Москве и к Лужкову лично, Ельцин старался сдерживать желание своих подчиненных обострить отношения с Москвой. Наверное, это было непросто, ежедневно выслушивая «шепоты и крики» об ошибках Лужкова. О его якобы претензиях к президенту, высказываниях по поводу его пьянства за рулем страны, по поводу его кадровой политики, приватизационного безумия Анатолия Чубайса и Альфреда Коха, нарастающей агрессии Бориса Березовского. Многое несли к ушам Ельцина. И то, что было абсолютной правдой, то, что было абсолютной чушью. И то, что, в действительности, могло быть, но не случилось. Несмотря на все это, Ельцин достаточно долго сдерживал себя и не принимал стороны тех, кто, во что бы то ни стало, хотел поссорить его с мэром Москвы.

Но капля точит камень. И мнительность Ельцина взяла верх. Странно, но в федеральных кругах сложился некий «антилужковский» альянс сил из политических персонажей, крайне противоположных позиций. «Дружили против Лужкова» и Юрий Сосковец, и Александр Коржаков, и Михаил Барсуков, и Павел Бородин, — люди, враждующие меж собой в коридорах власти. Это с одной стороны. А с другой против Лужкова активно выступали демократы Анатолий Чубайс, Егор Гайдар, Борис Немцов, Ирина Хакамада. Откуда эта патологическая ревность к профессиональной успешности Лужкова? В его политическом и чело-веческом статусе. Он — натура самостоятельная. И вообще в неофициальной табели о рангах мэр столицы любого государства — фигура, стоящая за президентом и главой правительства, фигура № 3 по своим возможностям и силе своего влияния. А Б. Н. Ельцин больше всего в жизни любил личную власть. Поссорить Ельцина с коллегами и сподвижниками было и сложно, и, одновременно, достаточно просто. Для этого надо было соблюдать четыре правила. Эти рекомендации имели ранговую градацию в зависимости от значимости личности и должностных возможностей этого человека.

Правило первое. Некий икс претендует на ваше место, он хочет стать Президентом России. В этом случае икс должен быть значим, популярен в народе, с весомой биографией конкретного дела.

Правило второе. Некто критикует ваши действия, уважаемый Борис Николаевич, накаляет, распространяет слухи о вашей некомпетентности и обсуждает состояние вашего здоровья.

Правило третье. Некто замечен в постоянных контактах с вашими противниками, более того, они дружат семьями.

И, наконец, правило четвертое. Никогда не надоедай Ельцину одними и теми же обвинениями в адрес одного и того же человека, которого ты лично хочешь убрать. Создай группу по возможности разных людей, высказывающих свои сомнения относительно одного и того же человека во время встреч с Ельциным. В этом случае его мнительность обязательно сработает. Действуй по принципу, если кем-то недовольны многие, и при этом их нельзя назвать друзьями, сказанное ими можно считать правдой. И неважно, кто автор этого недовольства. Запоминаются не авторы, а фамилии распространителей слухов.

Неприязнь к Лужкову возбуждало окружение президента. Характерно, что еще в 1997 году, на праздновании 850-летия Москвы президент России назвал Лужкова лучшим мэром города в мире.

Но трещина уже была, и в определенной степени Ельцин говорил эти высокие слова о мэре Москвы вынужденно.

Энергетику неприязни к Лужкову в кремлевских коридорах продуцировал Березовский. Владимир Гусинский, который в то время тоже был близок к Кремлю, отмалчивался. У него сложились неплохие отношения с Лужковым. Лужков основательно помог НТВ в момент становления. Да и банкир Гусинский не был обижен Москвой. У Лужкова с Гусинским был еще Егор Яковлев с его «Общей газетой», которую частично финансировала Москва. А вот с Борисом Березовским отношения сразу не сложились. И не могли сложиться. Лужкову претила философия бизнеса, замешанного на авантюре, а, в итоге, на крупномасштабном обмане. Обманывали не кого-нибудь, а жителей Москвы. Лужков по своей философии государственник. Березовский — прямое порождение рыночных российских реформ, одаренный авантюрист. Он — подобие того джинна, которого выпустили из бутылки. Он оказался кратно умнее и энергичнее реформаторов. Он первым просчитал масштабы выгоды и выработал механизм мгновенного обогащения, когда правил бал процесс. Рынок уже пришел, а законов, его регулирующих, еще не было. Таким было состояние России в 1991,1992 и отчасти в 1993 году. То, что не запрещено, то разрешено. Березовский, как и все остальные олигархи, продукт приватизации по Чубайсу, получившей в народе уничтожительное название «прихватизация». Кстати, он это признал сам. Березовский — человек алчный и чрезмерно энергичный. Он, как разлившаяся ртуть, способен проникнуть во все щели и поры государственного организма.

И это разрастающееся как снежный ком влияние Березовского через Семью, кремлевских чиновников на Ельцина, заставило Лужкова пересмотреть свое отношение к первому российскому президенту. Это было неожиданностью для Ельцина. До этого момента, а может быть не только до этого, Ельцин считал, что право пересматривать свое отношение к кому-либо принадлежит только ему. И то, что инициатива принадлежала Лужкову, Ельцину давало шанс во всем обвинить мэра Москвы.

Февраль 2004 года. Последний месяц зимы. Все, как и должно быть. Месяц выдался снежным, ветреным, чуточку вьюжным. Тех самых сугробов, которых еще в январе, казалось, вовек не будет, намело сполна. Мороз не лютовал, но был. Не так, чтобы очень, однако, когда до этого и вовсе нет, ниже трех градусов температура днем не опускалась, то 13–15 градусов это уже почти «Ух, ты! Как забирает!» А ночью и того ниже — до двадцати пяти.

Но это так, для острастки, пугнуть раскисшего в хляби да мокроте смешанного с дождем снега горожанина.

Счет пошел: до выборов президента России 35,34…..25 дней.

Сегодня 23 февраля, значит, до голосования девятнадцать дней. Выборы президента в 2004 году — тема малоинтересная, она лишена интриги. Победитель известен заранее, 70–75 % опрошенных сограждан уже все решили. Инициаторы опроса самые разные. РАМИР, Левада-центр. Все играют в прозорливость. Отбросили крайности, когда опрос свидетельствует влюбленность, достигшую 80 % и выше. Или, как контрастный опрос, проводимый коммунистами — «путинская диаспора в пределах 35–40 %». Честно говоря, жаль денег, которые будут потрачены на выборы. Но ведь надо. Конституция, опять же демократия, и плюс к тому, нормы гражданского общества, которых, правда, нет, но дух-то их иногда витает в воздухе.

Проблема для тех, кто все-таки участвует в предвыборном марафоне, и тех, кто организует эти выборы, как сотворить интригу? Да и действующий президент, отказавшись от участия в теледебатах, не упростил решения задачи.

КРЕМЛЕВСКОЕ БЕСПОКОЙСТВО

Прогнозы на давно прошедшее время. Кремль уверен в победе Владимира Путина, но обеспокоен потерей интриги, а значит, и интереса у сограждан к самой процедуре выборов.

Я часто спрашиваю себя: президент, учитывая благоприятную ситуацию, идет на выборы по инерции, отдав себя во власть аппарата и пиар-команды, или у него существует некий замысел. Рискнем «порассуждать» на эту тему.

Уже работая над этой рукописью, я еще раз перечитал заявление Путина, сделанное им за четыре месяца до предстоящих выборов. В этом заявлении преемник первого российского президента четко сказал, что считает неприемлемыми изменения Конституции в части увеличения президентского срока с 4 до 7 лет, как и правомерность третьего президентского срока. Так вот, это заявление президента я посчитал мало уместным. Мне показалось, что оно — некая демонстрация своей приверженности нормам гражданского общества, некая игра на публику. Тем более что заявление было сделано в одной из зарубежных поездок.