Виктор Гюго - Том 15. Дела и речи Страница 65

Примите, милостивый государь, уверения в моем совершенном почтении.

Виктор Гюго.

Марин-Террас, 11 февраля 1854

ШЕСТАЯ ГОДОВЩИНА 24 ФЕВРАЛЯ 1848 ГОДА

24 февраля 1854 года

Граждане!

Знаменательная дата — это идея, превратившаяся в цифру. Это победа, выраженная и запечатленная в лучезарном числе, которое вовек будет сиять в памяти людей.

Вы только что славили 24 февраля 1848 года. Вы восхваляли знаменательную дату прошлого; позвольте мне обратиться к знаменательной дате будущего!

Позвольте мне обратиться к этой еще неведомой сестре 24 февраля, к этой дате, которая даст свое имя грядущей революции и с нею отождествится.

Позвольте мне всеми силами своего духа устремиться к этой грядущей дате.

Да будет она овеяна таким же величием, как памятная дата прошлого, но да будет она счастливее!

Да будут те, для кого она воссияет, стойки и честны, добры и великодушны, справедливы, полезны обществу и победоносны, и да получат они иную награду, нежели изгнание!

Да будет их участь счастливее нашей!

Граждане! Пусть эта грядущая дата явится днем окончательного торжества! Пусть продолжит дело, начатое памятной датой прошлого, но пусть завершит его.

Пусть, подобно 24 февраля 1848 года, она несет с собой радость и братство, но вместе с тем пусть она станет символом отваги и достижения цели! Пусть она смотрит на Европу так же, как некогда смотрел на Европу Дантон!

Подобно февральской дате, пусть уничтожит она монархию во Франции, но пусть уничтожит ее и на континенте! Пусть не обманет надежд! Пусть установит повсюду вместо божественного права право человека! Пусть бросит народам клич: «Воспряньте!» Воспрянь, Италия! Воспрянь, Польша! Воспрянь, Венгрия! Воспрянь, Германия! Воспряньте, народы, во имя освобождения! Пусть грядущая дата звуком своих сигнальных рожков возвестит утреннюю зарю! Пусть объявит миру, что день занялся! Пусть трубным сигналом пробудит народы, скованные тяжелым сном, и поднимет их с долгого ночного привала!

О, час близок! Я уже говорил вам, граждане, и твердо стою на этом: когда произойдут решающие столкновения, когда Франция встретится с Россией и Австрией лицом к лицу и вступит с ними в рукопашный бой, когда начнется великая война, тогда, граждане, вы увидите — светоч революции зажжется! Революции, и только ей, дано будет поразить монархов старого континента. Империя — это ножны, республика — это меч.

Итак, приветствуем знаменательную дату будущего! Приветствуем революцию, уже близкую, приветствуем таинственного друга, имя которому — грядущее!

Да будет эта дата славной! Да будет революция, уже близкая, непобедимой! Да создаст она Соединенные Штаты Европы!

Подобно февралю, пусть распахнет она врата будущего, но пусть замкнет навек страшные врата прошлого! Пусть выкует для них замок из всех тех цепей, в которых томились народы, замок столь же тяжелый, как тяжела была тирания!

Подобно февралю, пусть подымет она из праха и водрузит на алтарь священный треножник Свобода — Равенство — Братство, но пусть зажжет на этом треножнике, озаряя им весь мир, светоч, имя которому — Человечество, дабы сиянием своим он вдохновлял мыслителей и ослеплял тиранов! Подобно февралю, пусть снесет она политическую гильотину, восстановленную декабрьским Бонапартом, но заодно пусть снесет и социальную гильотину! Не забывайте, граждане, — нож социальной гильотины занесен над головой пролетария! Нет хлеба для семьи — и нет света для ума; отсюда заблуждение, отсюда преступление.

Однажды вечером, когда мгла уже сгущалась, я подошел к гильотине, только что кончившей свою работу на Гревской площади. Два столба поддерживали еще дымившийся нож. Я спросил у первого столба: «Как твое имя?» Он ответил: «Нужда». Я спросил у второго: «Как твое имя?» Он ответил: «Невежество».

Пусть грядущая революция, пусть грядущая великая дата вырвет эти столбы и снесет этот эшафот!

Подобно февралю, пусть подтвердит она права человека, но пусть провозгласит также права женщины и установит права ребенка, иными словами — равенство для одной, право на образование для другого.

Подобно февралю, пусть отвергнет она конфискацию и насилие, пусть, не обездоливая никого, щедро наделит всех! Пусть не будет направлена против богатых, но пусть послужит ко благу бедных! Путем широчайшей экономической реформы, путем более совершенного понимания права на труд, путем широчайшего развития учетных и кредитных учреждений, путем уничтожения безработицы, путем отмены внешних и внутренних таможен, путем расширения денежного обращения, путем упразднения постоянных армий, которые, не считая огромных сумм, поглощаемых войнами, стоят Европе четыре миллиарда в год; путем полного использования богатств почвы, путем лучшего уравновешения производства и распределения — этих двух потоков, пульсирующих в артериях общества, путем усиления обмена, этого неиссякаемого источника жизни, путем коренного преобразования всей денежной системы — мощного рычага, способного устранить всякую нужду, и, наконец, путем производства в грандиозных размерах неведомых ранее богатств, создание которых наука уже и сейчас постигает и объявляет возможным, — пусть водворит она во всем мире благоденствие материальное, духовное и моральное!

Сокрушить, разгромить, бесследно уничтожить, стереть с лица земли все древние, обесчестившие себя учреждения — вот политическая миссия грядущей даты; но пусть осуществит она одновременно свою социальную миссию — дать хлеб труженикам! Пусть сохранит юные души от просвещения — я обмолвился: от развращения — их иезуитами и церковниками, но пусть создаст на широчайшей основе обучение бесплатное и обязательное для всех! Знаете ли вы, граждане, что нужно цивилизации, чтобы стать гармоничной? Мастерские, несметное множество мастерских! Школы, несметное множество школ! Мастерская и школа — вот та, выполняющая двойную задачу, лаборатория, которая двояким образом служит человеку, питая и его телесную жизнь и духовную! Пусть не будет больше голодных ртов! Пусть не будет больше темных умов! Пусть исчезнут из речи человеческой эти два позорные, обиходные, почти что вошедшие в поговорку выражения, которые каждый из нас неоднократно произносил в своей жизни: этому человеку нечего есть, этот человек не умеет читать, — выражения, подобные двум тусклым отблескам застарелой, неизбывной нищеты.

И, наконец, пусть, подобно 24 февраля, эта великая дата грядущего, эта предстоящая революция будет во всех смыслах движением вперед, но пусть не ступит она ни шагу назад! Пусть не скрестит руки, пока не доведет дело до конца! Пусть ее последним словом будет: всеобщее избирательное право, благоденствие для всех, мир для всех, свет для всех!

Когда нас спрашивают: «Что вы разумеете под всемирной республикой?» — мы отвечаем: «Все эти блага!» Кто за это? (Дружные возгласы: «Все!»)

А теперь, друзья, эта дата, которую я призываю, дата, которая вкупе с великим днем 24 февраля 1848 года и с грандиозным днем 22 сентября 1792 года составит огненный треугольник революции, — когда же наступит она, эта третья дата, величайшая из всех? Какой год, какой месяц, какой день она обессмертит? Из каких цифр составится она в сокрытом туманом ряду чисел? Далеко ли они от нас или близко, эти цифры, которые еще окутаны мглой, но в будущем засияют ярчайшим светом? Граждане, уже теперь, уже сейчас, в ту минуту, когда я говорю, они начертаны на одной из страниц книги будущего, но перст господень еще не раскрыл книгу на этой странице. Мы ничего не знаем, мы размышляем, мы ждем; все, что мы можем сказать и повторять, сводится к одному: нам мнится, великая дата освобождения приближается. Еще не различить цифр, но они уже излучают сияние.

Изгнанники! Подымем головы, чтобы эти лучи озарили наши лица; подымем головы, чтобы, когда народы спросят: «Что за ясный свет сияет на челе этих людей?» — мы могли ответить:

«Это свет грядущей революции!»

Подымем головы, изгнанники; и, как мы столь часто это делали, воодушевляясь нашей глубокой верой, будем приветствовать будущее!

Будущее носит различные имена. У слабых имя ему — невозможное, у робких — немыслимое, у мудрецов и у смелых — идеал.

Невозможное!

Немыслимое!

Как! Навсегда покончить с нищетой мужчин, проституцией женщин, невежеством детей — это объявляют невозможным?

Как! Создать Соединенные Штаты Европы, союз свободных и суверенных государств, связанных между собой центральным Собранием, которое через океан сносится с Соединенными Штатами Америки, — это объявляют немыслимым?

Как! То, к чему стремился Иисус Христос, якобы невозможно?

То, что создал Вашингтон, якобы немыслимо?