Валентин Зорин - Некоронованные короли Америки Страница 67

Дик Мур помнит, как 24 года назад он начал работать у Смита мальчишкой на побегушках, за доллар в день, Смит ездил тогда в старой машине, дверцы ее держались на веревочке. Машина и веревочка уже окутаны умильным дымком легенды. Ныне мистер Смит — богач из богачей, покупающий все, что выгодно. Купил даже хьюстонскую бейсбольную команду. Болельщики, не замечая того, наполняют карман мистера Смита, В 1948 году он скупал землю для своих ранчо по 200 долларов за акр, сейчас акр стоит около 4 тысяч. Темпераментные хьюстонцы считают, что одной земли у мистера Смита сейчас на 900 миллионов долларов. Он вовремя скупил землю вдоль судоходного канала, связывающего Хьюстонский порт с Мексиканским заливом. Цена ее растет фантастически быстро, и одна лишь эта сделка может через несколько лет превратить Смита в одного из богатейших людей страны. Спекулянт? Разумеется, Но в Техасе это никого не смущает.

Известный американский журналист Стюарт Олсоп, вхожий в Белый дом и в деловые конторы, в министерства и в клубы, где проводят досуг миллиардеры, задался как-то вопросом, делает ли человека счастливым обладание огромным богатством? Что ж, вопрос немаловажный, особенно в стране, где денежная купюра давно уже обожествлена, заменив собой и икону и распятие. Одним из объектов изучения, с целью получить ответ на этот вопрос, Олсоп сделал богатого техасца Джона Мекома, капиталы которого оцениваются от 300 миллионов до 500 миллионов долларов. При этом заметьте, что эти огромные деньги — не акционерный капитал компаний, им возглавляющихся, а его личное богатство.

Казалось бы, по канонам американской религии процветания и успехов, Джон Меком должен был бы находиться на верху блаженства. Можно представить себе, как был ошеломлен и обескуражен американский журналист, когда обнаружил, что обладатель огромного богатства— издерганный субъект, страдающий тиком, чесоткой на нервной почве, все время чего-то опасающийся.

Впрочем, как выяснилось, это «что-то» — вещь вполне определенная. «Джон Меком, — пришел к выводу Олсоп, — очень богат, но он весьма обеспокоен опасностью стать менее богатым, Меком прямо-таки испуган этим». Как обнаружил Олсоп, миллиардера гнетут, отравляя ему жизнь, и другие большие и малые беспокойства. Он взволнован состоянием своего здоровья и сетует, что никакие деньги не могут избавить его от бессонницы и нервной дрожи. Со страхом думает он, по его собственным словам, «достаточно ли скуп мой сын Джон Меком-младший», 24-летний повеса, интересующийся только мотогонками и стрельбой из пистолета. Отец боится, как бы сынок не пустил по ветру всяческими неправдами сколоченное богатство.

В числе причин мекомовской бессонницы — беспокойство за миллионы долларов, которые он вложил в концессии, полученные на побережье Персидского залива, в Йемене и Иордании. Тысячными подарками, а проще сказать, взятками Джон Меком добился расположения иорданского короля Хусейна, который даже величает американского толстосума своим другом. Дружба эта, отнюдь не бескорыстная, понадобилась техасцу для того, чтобы наложить руку на далекую аравийскую нефть. Но вот уже в течение нескольких лет большинство скважин, пробуренных им в этом районе, оказываются либо «сухими», либо, в лучшем случае, дают воду, которую он с кривой улыбкой приносит в дар своему коронованному приятелю.

Однако самое большое беспокойство Мекома вызвано упорной враждой со стороны могущественных нефтяных трестов, делающих все, чтобы прибрать к рукам богатства дельца-одиночки. Да, нелегка жизнь богатея. Он так разжалобил Стюарта Олсопа, что тот расчувствовался: «Кажется, глупо, — пишет Олсоп, — испытывать сострадание к человеку, ежегодный доход которого составляет 16 миллионов долларов, к человеку, который, без сомнения, может сам о себе позаботиться. Но тем не менее он вызывает сострадание».

Действительно, бедный миллиардер!

— У меня очень много дел, — кокетничает он, — и потому я не могу себе позволить роскошь медленного передвижения. Послушайте-ка, — говорит он, обращаясь к своему секретарю. — Сколько у меня самолетов — девять или десять?

Подняв глаза к потолку, Меком подсчитывает: три здесь, два в Колумбии, четыре на Среднем Востоке, а один сбил «этот разбойник Насер». Значит, осталось девять. Почему военно-воздушные силы ОАР оказались вынужденными открыть огонь по его самолету, приятель одного из главных агентов империализма на Арабском Востоке, иорданского короля Хусейна, не уточняет, но это и так ясно.

Обитает хныкающий богач в огромном замке, построенном в старофранцузском стиле. Внутреннее убранство замка Меком приобрел во Франции, где еще до войны за 12 миллионов долларов купил дом принца де Мюрата, наполеоновского маршала, и перевез все, от канделябров баккара до панельных обшивок, к себе на окраину Хьюстона.

Начало богатству Мекома, так же как и его приятелей — техасских воротил, положила случайно найденная нефть, которую при помощи кустарной бурильной установки он нашел рядом с домом своих родителей. Бросив колледж — «знаете ли, у меня все время были ужасные неприятности с математикой», — он начал свой бизнес со 100 тысячами долларов в кармане. «Я, — откровенничает Меком, — обожаю охотиться за нефтью. Когда я нахожу ее, меня охватывает нервная дрожь и я испытываю такое чувство, точно забиваю гол».

Свои богатства Джон Меком сколотил в первые годы после того, как в Техасе были обнаружены огромные запасы нефти. Сейчас, так же как и другие нефтяные «волки-одиночки», он испытывает большие трудности в конкурентной борьбе с Рокфеллерами и Меллонами.

В этом смысле показательна судьба нефтяной компании «Сьюпириер ойл», принадлежавшей техасскому семейству Кеков.

В 1957 году Кеки добились выгодной концессии в Венесуэле, перехватив ее у Рокфеллеров. Однако радость их была преждевременной. Перед ними встала задача: где продавать добываемую нефть? Протиснуться на мировой рынок, захваченный несколькими сверхгигантами, дело практически безнадежное. Везти нефть из Венесуэлы в США оказалось тоже не просто: на это требуется специальная лицензия правительства, а вес Рокфеллеров в Вашингтоне достаточен для того, чтобы их противодействие оказалось непреодолимым. В результате в 1964 году семейству Кеков пришлось продать свою компанию все тем же Рокфеллерам и Меллонам.

Джон Меком пытается продолжать борьбу. Вложив миллионы долларов в нефтяные промыслы Колумбии и других стран, он надеется укрепить свое положение, найдя большую нефть на Среднем Востоке. Пока же он вскакивает среди ночи в холодном поту, мучает врачей, мечется, интригует и… боится.

Несколько особняком среди техасских выскочек стоит семейство мультимиллионеров Браунов. В те времена, когда Техас представлял огромное скотоводческое ранчо, а о промышленности там еще и слыхом не слыхивали, предприимчивый пришелец с севера Герман Браун уговорил одного из местных богатеев — Рута организовать строительную корпорацию. Техасские плантаторы, выгодно торгуя шерстью и кожей, мясом и хлопком, быстро богатели. Возникали новые города, и оборотистый Браун правильно рассчитал, что строительный бизнес — один из перспективных в этом штате…

Однако одной оборотистости недостаточно. Для начала требовалось хотя бы несколько десятков тысяч долларов, а их у Брауна не было. Долго убеждал он Рута, пустил в ход все свое красноречие, и неизвестно, чем бы кончилось дело, если бы раньше папаши это красноречие не вскружило голову его дочери Маргарэт. Женившись на ней, Герман Браун обломал-таки провинциала тестя, и накануне первой мировой войны, в 1914 году, в Техасе возникла инженерно-строительная компания «Браун энд Рут». Старый Рут вскоре умер, и с тех пор делами фирмы заправляли Герман Браун и его младший брат Джордж. Техасская земельная знать долго не пускала в свой круг хозяев нового дела, считая недостойным аристократа занятием всякие там подряды, сидения в конторе, пыль и грязь строительных площадок.

Шло время. На дрожжах строительного бума брауновская компания быстро разрасталась. Ее хозяева не очень горевали по поводу холодного к ним отношения Техасских богатеев. Оно даже пошло им на пользу: чувствуя себя чужаками в аристократических салонах Далласа и Хьюстона, братья Брауны установили тесные контакты с предпринимателями Уолл-стрита. Это обстоятельство послужило причиной того, что обособленность Браунов в Техасе стала, если можно так выразиться, хронической.

Но сентименты сентиментами, а бизнес бизнесом. Огромные капиталы, сконцентрированные ныне в руках семейства Браунов, а они более чем внушительны — четверть миллиарда личного состояния и 2 с половиной миллиарда, находящиеся под контролем, — превратили это семейство в одно из могущественнейших в Техасе.

Процент с политики

Делая свой бизнес, Брауны уже многие десятилетия искусно используют связи в правящих сферах Вашингтона. Чековая книжка Браунов сыграла самую существенную роль во многих избирательных кампаниях последних 40 лет. Сенаторы и министры, мэры и боссы демократической партии опираются на поддержку этих техасских миллионеров и не остаются в долгу.