Эксперт Эксперт - Эксперт № 27 (2014) Страница 7

Все эти тысячи ТСО — локальные монополии, каждая из них имеет своих собственников, и пусть зачастую эти активы не приносят прибыли, но, во-первых, они претендуют на часть тарифной выручки, во-вторых, собственники ТСО надеются получить прибыль в будущем за счет продолжения роста тарифов. Учитывая, что количество ТСО из года в год растет, а надежность энергоснабжения, соответствующая уровню тарифов, такими организациями не обеспечивается, «Россети» взяли курс на уменьшение количества ТСО в стране путем консолидации всего сетевого хозяйства. В регионах, где дочерние общества «Россетей» являются котлодержателями (деньги поступают вначале на расчетный счет «Россетей», а затем те распределяют их в зависимости от тарифов дальше по отрасли), немало инструментов давления на ТСО, тем не менее все они за рамками принятого делового оборота. Там, где можно, «Россети» пытаются договариваться с местными администрациями о передаче активов ТСО в управление объединенной компании. Так, удалось договориться с владельцами городских сетей Махачкалы о передаче имущества в аренду МРСК. Актив проблемный, признают в «Россетях», и взяли его скорее от безысходности, нежели в надежде получить прибыль. Махачкалинские сети «теряют» в год до 30% поставленной электроэнергии. Такие потери за счет тарифов покрыть практически невозможно. Это проблема и других ТСО. Страдают от этого в первую очередь потребители, которые исправно платят. Об обновлении ветхих и изношенных фондов ТСО речи не идет. Выход — плотная работа с неплательщиками и строгий контроль за потребителями, но для этого нужна мотивация на долгосрочную работу в отрасли и воля, которой зачастую у владельцев ТСО нет. Поэтому в прошлом году «Россети» занялись консолидацией ТСО, вошли в состав наблюдательного совета НП ТСО и планируют продолжить эту работу. Так, с осени этого года заработает система бенчмаркинга операционных расходов для распределительных компаний электросетевого сектора.

Работая в регионах, сети сталкиваются и с другой проблемой: неравным положением участников рынка электроэнергии — сбытовых, генерирующих и самих сетевых компаний. Например, для того чтобы быть отлученным от оптового рынка и перестать быть гарантирующим поставщиком, сбыт должен задолжать на оптовом рынке платежи за два месяца. Но в отношении долгов сетям такое правило не действует. Другой пример: если сбыт регулярно нарушает платежную дисциплину, он должен предоставить участникам оптового рынка банковскую гарантию. В отношении сетевых компаний гарантий опять-таки не предоставляется. В итоге сети сталкиваются с дисбалансами в оплате. Сбыты, попадая в ситуацию дефицита средств, предпочитают гасить долги на оптовом рынке, так как наличие этих долгов может привести к санкциям. Долги же сетям зачастую не погашаются, а соответствующие дела передаются в суды. Пока сети докажут наличие задолженности и ее размеры, пока получат исполнительный лист, может пройти год, а то и больше. Все это время сбытовая компания может пользоваться деньгами сетевиков. Стоит оговориться, что такой механизм установления истины через суды и предполагался создателями российского рынка электроэнергии. Сбыт и сеть всегда спорят о том, кто потерял энергию, а кто недособрал денег с населения и предприятий. Тем не менее неторопливость судебных процессов приводит к недобросовестной практике со стороны сбытов. В итоге это выливается в дефицит средств у «Россетей», необходимость привлекать дополнительные кредиты.

Аналитики не раз высказывали мысль, что реформа РАО ЕЭС была выигрышно прописана для генераторов, но не для электросетевого комплекса, и последний теперь нуждается в смене законодательства. Если «Россетям» при этом удастся удержать текущие темпы сокращения операционных расходов и уложиться со своими многочисленными проектами в рамки новой сокращенной инвестпрограммы, можно будет с уверенностью сказать, что объединение магистральных и распределительных сетей было удачным решением.

Шантаж не сработал Алексей Хазбиев

Угрозы и запугивание стран — участниц проекта «Южный поток» не достигли своей цели. Новый газопровод в Европу все равно будет построен, даже если для этого придется изменить его маршрут. Но скорее всего, до этого дело не дойдет, поскольку серьезной альтернативы российскому газу у ЕС нет

section class="box-today"

Сюжеты

"Южный поток":

Противодействие «Южному потоку» может развалить Евросоюз

Трубное импортзамещение

/section section class="tags"

Теги

"Южный поток"

Экономика

Санкции в отношении России

Газовая отрасль

Русский бизнес

Бизнес

Тянем трубу

/section

Председатель правления «Газпрома» Алексей Миллер и гендиректор австрийской OMV Герхард Ройсс подписали в Вене юридически обязывающее соглашение о прокладке трубопровода «Южный поток» по территории Австрии. Этим проектом будет заниматься компания South Stream Austria, которой стороны владеют на паритетных началах. Австрийский отрезок трубы сравнительно небольшой, всего 50 км. «Но от этого не менее важный, так как это заключительный, финальный, участок всего маршрута», — подчеркнул Миллер. На территории Австрии труба пройдет от границы с Венгрией до подземного хранилища в Баумгартене, где находится Центрально-европейский газовый распределительный центр, связав его со ставропольским газотранспортным узлом. По словам главы «Газпрома», этот узел позволит в полном объеме удовлетворить потребности европейских покупателей, а также нивелировать транзитные риски. Именно в Ставропольском крае планируется состыковать российскую газотранспортную систему «Южный коридор» текущей мощностью 63 млрд кубометров с существующей системой «Газпром трансгаз Ставрополь», по которой газ поставляется в 12 регионов России и на экспорт в Армению и Турцию. После ввода в строй «Южного коридора» транспортировка газа через ставропольскую систему вырастет до 135 млрд кубометров в год, из них 32 млрд кубометров предполагается направить по «Южному потоку».

figure class="banner-right"

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Если все пройдет удачно, то первый газ начнет поступать в Баумгартен уже в начале 2017 года, а в 2018 году «Южный поток» должен выйти на полную мощность. Сейчас OMV и «Газпром» ведут переговоры о заключении контракта на поставку до 6 млрд кубометров газа в год. При этом австрийская компания предложила нашему концерну приобрести также долю в австрийской газовой бирже. «Мы всегда говорили, что если кто-то поставляет газ в Австрию, то у него должна быть возможность участия в этой бирже. И поэтому мы предложили такое участие “Газпрому”, однако оно не является частью подписанного соглашения», — заявил Ройсс.

Нынешний контракт имеет очень важное значение для России, так как демонстрирует властям ЕС политическую поддержку «Южного потока» со стороны Австрии. «Австрия очень заинтересована в том, чтобы этот проект был реализован, — говорит глава МИД этой страны Себастьян Курц . — Нам нужно не только больше поставщиков, но и больше маршрутов, по которым газ поставляется в Европу. И поэтому “Южный поток” поддерживается Австрией и многими странами ЕС». Примерно в том же духе на переговорах с Владимиром Путиным высказался и президент Австрии Хайнц Фишер , назвавший этот проект «разумным и целесообразным». «Почему Болгария и Венгрия — страны НАТО — могут в нем участвовать, а мы нет? Тем более что наш участок трубы не пятьсот километров, а пятьдесят», — недоумевал австрийский президент. Эти слова, без сомнения, были адресованы руководству Еврокомиссии, которое развернуло против «Южного потока» ожесточенную борьбу, сопровождавшуюся многозначительными угрозами, а порой и откровенным шантажом.

Десант мимо цели

Началось все с того, что в декабре прошлого года комиссар по энергетике ЕС Гюнтер Эттингер направил письмо министру энергетики России Александру Новаку с требованием пересмотреть все межправительственные соглашения, заключенные со странами, через которые пройдут «Южный поток» и его отводы. Это Болгария, Венгрия, Словения, Хорватия и не входящая в ЕС Сербия, а теперь еще и Австрия. Еврокомиссар считает, что данные соглашения не соответствуют европейскому законодательству, а точнее, противоречат Третьему энергопакету ЕС. Этот свод правил, в частности, предусматривает выполнение трех основных условий. Во-первых, недискриминационный доступ к трубе, то есть возможность прокачивать газ должны иметь все желающие. Во-вторых, функции поставщика топлива и оператора газопровода должны быть разделены. Причем это не могут быть компании, хоть как-то аффилированные друг с другом. Более того, если компания иностранная, то она должна еще и доказать отсутствие угрозы энергетической безопасности ЕС. Наконец, в-третьих, тарифы на транспортировку газа независимый оператор должен устанавливать на уровне экономической эффективности и только по согласованию с регулятором. Иными словами, все устроено так, чтобы власти ЕС в любой момент могли вмешаться в процесс ценообразования и методом регулирования снизить цену до наиболее приемлемого для себя уровня.