На пути в Дамаск. Опыт строительства православного мировоззрения - Сергей Юрьевич Катканов Страница 76

церемонятся, изощряясь в оскорблениях. Не всегда выдерживают нервы, велик соблазн ответить «симметрично». Это неизбежные болезни полемистов, в той или иной степени, свойственные любому из них. На войне, как на войне. Но давайте будем помнить, что воин рискует своей душой ради спокойствия тех, кто тем временем сохраняет белизну своих одежд. И если отец Андрей берёт на себя тяжелейший и неблагодарнейший труд полемики с разного рода сектантами, раскольниками, носителями неких отклонений внутри Церкви – помолимся за него. На той лекции он выглядел очень уставшим.

А говорить о «болезнях в Православии», конечно, надо. Недавно перечитывал очень любимого мною блаженного Августина и встретил мысли, с которыми принципиально не согласен. Мне кажется, блаженный Августин страдал «болезнью юридизма», понимая некоторые положения христианства в категориях римского права – слишком упрощенно, линейно, без надлежащей глубины. В той или иной степени это свойственно всем западным богословам, что и привело в конечном итоге к расколу. Но бл. Августин – православный! Так же как православными были западные «юристы», легаты римский пап, твёрдо стоявшие на вселенских соборах в истине, а все ереси той эпохи пришли с Востока, не от «юристов», а от «философов». Римский «юридизм», которому свойственна ясность и логичность, не раз спасал философов-греков, склонных всё усложнять и запутывать, от ненужного суемудрия, уводящего в ненадлежащие дебри. А греки спасали западных богословов от недопустимой примитивизации истины, от склонности формулировать богословские положения в категориях римского права. Вот так мы и выравнивали друг друга.

Не так ли и с «болезнью технаря в Православии»? Не начнётся ли у нас «болезнь философов», если не будет «технарей»? И те, и другие порою склонны впадать в крайности, вызванные особенностями их светский специализации, но, оставаясь в пределах церковной ограды, они выравнивают друг друга, помогают друг другу эти крайности сгладить.

В Церкви вообще очень много «болезней». Есть, например, «болезнь обрядоверия». Иные придают «свечечкам» значение столь же преувеличенное, что больше напоминают огнепоклонников, чем православных. Но не будь у нас обрядоверческого перекоса, тот час начнётся другой – в сторону протестантизма, отрицающего все обряды, а они очень важны.

Уже, наверное, можно говорить про «болезнь хоругвеносцев» – церковных радикалов, которые порою буйствуют сверх всякой меры. Но, если не будет «хоругвеносцев», не впадём ли мы в ещё более страшную болезнь, апатично глядя на то, как вытирают ноги о веру наших предков?

Все мы вместе взятые: и «технари», и «философы», и «юристы», и «полемисты», и «обрядоверцы», и «хоругвеносцы» составляем полноту церковную. И все мы не без греха. У каждого свои «тараканы». А то, что в спорах, порою, переходим грань, избыточно горячимся, ярлыки норовим наклеивать – прости нас, Господи. О слишком важных для нас вещах говорим. Потому и горячимся.

Зачем вы оставили Церковь-Мать?

Недавно меня очень обидели, заявив, что я и мне подобные являются «прихожанами МП». До сих пор считал себя прихожанином одного из православных храмов Вологды и полагал, что принадлежу к Русской Православной Церкви. И вдруг оказывается, что я – из МП. Кто же записал меня туда без моего ведома? Оказывается, это сделали представители ПРКЦ и РПЦЗ. От пулемётного треска этих аббревиатур разум начинает мутиться, однако, пытаюсь вдуматься в прочитанное. Речь тут идёт об «…усилиях, которые прилагают «товарищи» из МП для борьбы с православными христианами, которых отличают от прихожан самой МП лишь неучастие в грехах сергианства и экуменизма и подчинение другой, канонически законной власти». Отсюда, кажется, следует ещё, что я «участвую в грехах сергианства и экуменизма». Ну ни чего себе заявочки…

Начинаю разбираться. Авторство процитированного текста принадлежит представителю так называемой «липинской общины», которая с недавних пор существует на окраине Вологды, в Лукьянове. Предыстория вопроса такова. В 2003 году клирик Вологодской епархии диакон Александр Липин был запрещён в священнослужении. Сам он утверждает, что «попросился за штат по вероисповедальным вопросам». Постепенно вокруг Липина собралась группа единомышленников, они объявили себя «прихожанами Православной Российской Катакомбной Церкви». Липин был «рукоположен во священника» неким катакомбным «епископом Афанасием». Потом эти катакомбники слились с остатками Русской Православной Церкви Заграницей – теми, кто не пожелал воссоединиться с Русской Православной Церковью Московского Патриархата. Ныне Липин и его последователи говорят, что являются «общиной Русской Православной Церкви Заграницей». Таковая же община есть в селе Ферапонтово Кирилловского района, где поселился «епископ Афанасий».

***

Откровенно говоря, эти стремительные перемещения из юрисдикции в юрисдикцию ничего не говорят ни уму ни сердцу простого православного человека. Вот, скажем, я – мирянин, не искушённый в церковной политике и канонических хитросплетениях. Я просто хожу в храм на богослужение, исповедаюсь и причащаюсь, поскольку это способствует спасению моей души. И вдруг появляются люди, которые говорят мне, что истинные православные должны быть с ними, что власть в нашей Церкви незаконная и много ещё чего у нас неправильно. Как мне в этом разобраться?

Думаю, надо хотя бы на время оставить казуистические препирательства и попытаться определить, что в этом споре является самым главным. Мне довелось поговорить с одним прихожанином липинской общины. Мы беседовали мирно и бесконфликтно, стараясь ничем друг друга не обижать. Я спросил:

– Вы признаёте действительность таинств, которые совершаются в наших храмах нашими священниками?

– Да, мы признаём ваши таинства.

– А тогда зачем вообще нужна ваша община? Если у нас правильно совершается литургия, если у нас настоящие таинства, зачем мне идти к вам?

Ответом мне было молчание.

Что ж, давайте вместе попытаемся ответить на вопрос, зачем мы пришли в Церковь? Какова наша цель? Думаю, никто из православных не станет спорить с тем, что мы пришли в Церковь для борьбы с личными грехами, для очищения собственной души. Для этого в Церкви есть таинства. И если у нас в «МП» таинства настоящие, как это признают сторонники Липина, так что же нам ещё хотеть?

Вот, скажем, я, православный мирянин, размышляю, а не податься ли мне в липинскую общину или к их ферапонтовским единомышленникам? Как и всякий разумный человек, я прежде всего задам себе вопрос: «Зачем?». Какая в этом будет польза для спасения моей души? Если на секунду предположить, что у липинцев тоже настоящие таинства, так и в этом случае я ничего нового не приобрету, потому что всё это уже имею, с чем и липинцы не спорят. Так зачем же всё-таки, кому и с какой целью нужна липинская община?

Но предположим вокруг Липина и «епископа» Афанасия собрались интересные люди, и я ради этого захочу ходить в их храм. Конечно, Церковь – не клуб по интересам, и храм посещают не ради увлекательных бесед, но предположим. Тогда передо мной встанет вопрос: а в этом храме настоящие таинства