Ольга Шефель - Первая полная энциклопедия ЖКХ Страница 5

Москва» от 12 января 1930 года писала с восхищением: «…на окраине Москвы, в Замоскворецком районе, где два года назад был пустырь, вырос огромный дом – школа строительства нового быта. Несколько тысяч рабочих Замоскворечья пришли посмотреть небывалый дом. В этом новом доме, кроме квартир, были еще столовая, клуб, библиотека».

В 1925–1927 годах в Москве был построен первый «многоэтажный микрорайон» – знаменитая Усачевка, неподалеку от завода «Каучук» и Новодевичьего монастыря. Здесь были дома с двухкомнатными квартирами и просторной кухней, а в некоторых были даже ванные – невиданное дело по тем временам. В ту пору большинство москвичей могли мыться только в общественных банях.

В 1931 году по проекту архитектора Б.М. Иофана на Берсеневской набережной был построен первый многоэтажный жилой комплекс Москвы. В его 11-этажных корпусах разместилось 500 квартир, заранее обставленных казенной мебелью. В этот дом на улице Серафимовича заселились многие руководители страны, видные ученые, полководцы, артисты. Кроме того, это здание было знаменито еще и потому, что в нем одновременно разместились Театр эстрады, кинотеатр «Ударник» на 1600 мест, универмаг, буфет, библиотека, детский сад и ясли. А улица Серафимовича стала одной из диковинок Москвы, так как она – одна из самых коротких, и находится на ней один дом, который до сих пор называют «Дом на набережной».

В период Первой мировой войны в нашей стране, так же как и в странах Западной Европы, вследствие небывалого сокращения жилищного строительства, разразился жилищный кризис. Если же учесть то обстоятельство, что Россия стала на капиталистический путь развития чуть ли не на 200 лет позже развитых европейских стран, последствия этого кризиса стали катализатором тех общественных процессов, которые привели к Октябрьской революции. Тем более что таких условий жилья, как в царской России, не знало ни одно капиталистическое государство Запада. Данные, полученные в ходе обследований и переписей, дают наглядное представление об остроте жилищной проблемы и крайней неразвитости коммунального хозяйства даже в крупнейших российских городах.

Так, по переписи 1890 года вследствие квартирного дефицита в Москве около 1/20 части населения (почти 50 тысяч человек) проживало в 7000 подвальных помещений. Судоремонтные рабочие жили в ассенизационных баржах, вывозящих нечистоты в море, а в ночлежках на каждых 30 местах ночевали по очереди 130 горожан.

По данным переписи 1912 года, в Москве и ее пригородах насчитывалось около 27 тысяч коечно-коморочных квартир, то есть квартир в одну комнату со сдачей коек и нар внаем, где ютилось свыше 300 тысяч квартиросъемщиков, а это значит – более десяти жильцов в каждой каморке. При этом 60 % городского жилищного фонда не имело электричества, 75 % – водопровода, 85 % – канализации. Доля жилфонда с центральным отоплением составляла всего около одного процента.

Еще более тягостной была ситуация в провинции. По результатам санитарного обследования, проведенного в 1910 году в Бахмутовском районе, из 1638 помещений, названных в официальных отчетах рабочими квартирами, 40 % оказались полуземлянками, 25 % – самодельными времянками, 2 % – летними кухнями и только 22 % – комнатами, расположенными в кирпичных и каменных зданиях. И если рабочие крупных фабрик обитали в казармах – порой до двух и более тысяч человек, то на мелких предприятиях, по выражению одного из обследователей, жилища рабочих напоминали скорее «звериное логово, вырытое в земле, а не человеческое жилье».

В то же время в странах Западной Европы государство, муниципалитеты и сами трудящиеся принимали ряд мер для улучшения жилищных условий, в России до революции почти ничего в этом направлении не делалось. Городское самоуправление, вследствие цензового избирательного права, состояло практически полностью из фабрикантов и крупных домовладельцев. Понятно, что нужды рабочих их мало интересовали. А если в некоторых губерниях и издавали постановления по улучшению жилищных условий в доходных домах и рабочих кварталах, то требования к домовладельцам выдвигались более чем скромные.

После Октябрьской революции полиция в государстве была ликвидирована. В ноябре 1917 года, в соответствии с постановлением Второго Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов, было создано Главное управление по делам местного хозяйства, вошедшее в состав НКВД.

Вновь начался период централизации управления местным хозяйством. Одновременно во всех городах, поселках и волостях, независимо от степени готовности управленческих структур к работе в новой обстановке, была объявлена власть местного самоуправления, но в условиях Гражданской войны неимоверно сложно было обеспечивать население жильем и коммунальными услугами. Власти на местах зачастую не справлялись с этой задачей.

В период с 1917 по 1920 год наличный жилищный фонд страны подвергся сильному разрушению: в огне Гражданской войны погибло не менее 20 % жилой площади. Губительно отразилась на ведении домового хозяйства и отмена в 1917 году квартирной платы. Это была не экономическая, а сугубо политическая акция. Благое намерение сделать жилье доступным для миллионов трудящихся устранило жилищную эксплуатацию, но вместе с тем уничтожило бездефицитность и самоокупаемость домового хозяйства.

Весьма остро стоял вопрос и с топливом. Летом 1918 года по решению Рогожско-Самсоновского совета началась разработка торфа в Симоновской слободе. Из-за нехватки угля для паровозных котлов стали использовать заготовленные для отопления жилищ дрова. В свою очередь, чтобы не оставлять район без топлива, райсовет организовал доставку дров из подмосковных лесов. В кратчайший срок была проложена специальная временная дорога. Для тех же, кто направлялся на лесозаготовки, наладили изготовление пил и топоров. И хотя «дровяной паек» был весьма скудным, с его помощью удалось стабилизировать положение с топливом для населения.

Ситуация усугублялась и тем, что местные власти не могли распоряжаться по своему усмотрению имеющимися средствами, а связь с центром в условиях Гражданской войны часто на продолжительное время нарушалась. Поэтому положение с управлением городским хозяйством в это время можно охарактеризовать следующим образом:

• централизация всего жилищного строительства в государственных органах, не располагавших необходимыми материальными средствами для развития и содержания жилищного фонда;

• неустойчивость вертикальной структуры управления;

• отсутствие реальной власти у местных органов самоуправления;

• разруха, вызванная войной и отменой квартирной платы. Дело дошло до того, что было остановлено снабжение жителей многих промышленных городов водой и электричеством. Полной катастрофы не произошло благодаря двум факторам: резкое сокращение промышленного производства, а также недостаток топлива и продовольствия вызвали громадный отток населения из индустриальных центров в сельские районы.

Перепись населения 1920 года выявила уменьшение жителей в Москве и Петербурге на 61 %, а в крупных городах – на 16 % по сравнению с переписью 1917 года.

Острота жилищной проблемы во многих промышленных центрах была частично сглажена после принятия в августе 1918 года Декрета ВЦИК «Об отмене права частной собственности на недвижимости в городах». У домовладельцев были изъяты наиболее значительные и ценные владения, что составило по площади около 50 % всего жилищного фонда. Политика жилищного передела привела к более равномерному распределению жилой площади среди населения. Так, если в Москве в 1912 году однокомнатных перенаселенных квартир было 62 %, то в начале 20-х годов только 23 %.

Других, более действенных мер для ликвидации «жилищного голода» в первые послереволюционные годы практически не принималось. Строительство жилья не велось, а имеющийся жилищный фонд из-за отсутствия необходимых ремонтов ветшал и разрушался.

После четырехлетней Гражданской войны Советская Россия долго не могла восстановиться. В особенно тяжелом положении оказались жители московских окраин, в том числе и юго-восточных. Зимой 1920–1921 годов здесь на дрова было разобрано около тысячи домов. Наибольшие трудности испытывали предприятия, напрямую зависящие от привозного топлива и сырья.

Для выхода из затянувшегося экономического кризиса решено было произвести децентрализацию управления отраслью. В конце 1919 года XVII Всероссийский съезд Советов принял официальный курс на децентрализацию «по вертикали и горизонтали». Местным органам были возвращены хозяйственные функции. Для более четкого определения административных единиц всем автономным в хозяйственном отношении территориям – губерниям, уездам, волостям, городам, деревням – присвоили название «коммуна». Хозяйственная деятельность коммун была обозначена как коммунальное хозяйство, а отделы местных Советов, ведавшие хозяйственной деятельностью, были названы коммунотделами. Это новые термины быстро вошли в повседневную жизнь.