Мода и нравы ХIX века. На картинах, гравюрах и фотографиях того времени. 1790-1914 - Оскар Фишель Страница 6

Модная иллюстрация

Париж, 1780

Что касается отделки внутренних стен, то стиль ампир предпочитал либо однотонную окраску, либо бумагу с легким рисунком. Стены, обшитые деревянными панелями, которые до сих пор были в моде, уступили место драпировкам из различных материалов, будь то гобелен, тканый шелк или набивной ситец. Стены должны были быть как можно более холодными и нейтральными, как фон для скульптур и колонн, чем новый стиль заполнял теперь комнаты. Стулья были с веретенообразными ножками и всей классической атрибутикой сфинксов, грифонов, львиных голов, кариатид и т. п. Они были просто белыми, обрамленными цветными рамками, деревянная отделка также была покрыта белым лаком.

Общественная набережная

Художник и гравер Филибер-Луи Дебукур, 1792

Исключительное предпочтение белому цвету привело к тому, что расписные фрески, какими восхищались их предшественники во многих церквях и жилых домах, были побелены. Картины, написанные маслом, снова не подходили к холодным стенам жилищ горожан, их ярко выраженные эффекты и тяжелые рамы совершенно не соответствовали бы основному декору, и поэтому они потеряли свою ценность и долгое время были заменены гравюрами.

Аналогичные эксперименты, проводившиеся в XIX веке с цветной фотографией, были проведены в XVIII с цветными гравюрами. Якоб Кристоф Ле Блон[37], сын французских беженцев, поселившихся во Франкфурте, открыл для себя искусство печати подобных гравюр. Ряд французских художников работали над улучшением процесса, во всех отношениях трудоемкого. Готье д’Аготи[38] создавал анатомические картины большого размера, а Дебукур[39] изображал моду и манеры, тем самым сохранив для нас самые необычные картины современного ему общества.

Цветная гравюра не достигла совершенства, пока англичане не усовершенствовали процесс. Именно они раскрыли все возможности цветной гравюры, все ее изящество и эффектность, и мы имеем мягкие тона и изысканные цвета в копиях элегантных красавиц Рейнольдса и Гейнсборо, а в иллюстрациях романа Самюэля Ричардсона очарование Клариссы Харлоу и соблазнительность Лавлейса изображены в розовом и голубом цветах. Есть исключительная привлекательность во всем, что мы знаем об английской жизни того времени. Все красивы, хорошо одеты и здоровы. Мы встречаемся с восхитительными щенками, милыми детьми и примерными родителями. Удовольствие ждет нас на каждом шагу, и мечта о счастье стала реальностью. Ко всему этому добавим совершенство техники и утонченный вкус, что принесло этому искусству большую и длительную популярность.

Еще одно художественное произведение было привезено на континент из Англии – панорама, которая создавала восхитительную оптическую иллюзию и вскоре стала очень востребованной в качестве развлечения. Первым художником панорамы был Роберт Баркер из Лондона, выставивший в 1793 году в своем доме на Лестер-сквер вид Портсмута с английским флотом. За ней последовала в 1795 году панорама морской победы лорда Хоу[40] над французами, а в 1799-м – битвы при Абукире[41]. Впоследствии они были выставлены в Гамбурге и на Лейпцигской ярмарке. В качестве характеристики различия между английским и немецким национальным вкусом мы можем добавить, что первая панорама, выставленная в Берлине, написанная Тилкером и Брейзигом, была видом Рима!

Диорама, эскизы к которой подготовил Шинкель[42], имела огромный успех, когда была установлена в Берлине. Ее сцены включали сожжение Москвы, показанные на Рождество 1812 года, всего через три месяца после того, как произошло фактическое событие, и многие печальные зрители, возможно, утешали себя надеждами на лучшие времена.

Искусство должно благодарить революцию за открытие государственных музеев. Широкая публика раньше имела слабое представление как об их содержимом, так и о праве доступа к ценным коллекциям, принадлежавшим богатым и знатным людям, которые из гордости или искреннего отношения к искусству наполняли свои дома сокровищами. Нам даже рассказывали, что до революции Бартелеми, хранитель королевской коллекции древностей в Париже, уносил ключ с собой, когда отправлялся в путешествие по Италии. Революция изменила все это не столько потому, что заботилась об искусстве, сколько хотела дать людям образование и возможность наслаждаться свободой. Те из художественных коллекций нескольких королевских дворцов, которые соответствовали этой цели, были доставлены в Лувр в 1792 году. Картины, считавшиеся нескромными, как у Буше[43], или имевшие несчастье каким-либо образом напоминать публике о ненавистной королевской власти, были безжалостно уничтожены. Произведения фламандских художников, не соответствовавшие «идеальному» искусству, также были безжалостно приговорены к уничтожению, и только определенное количество картин спаслось, будучи скупленными по абсурдно низкой цене в основном иностранцами.

Справедливости ради, французы были не одиноки в своем невежестве в отношении старых произведений искусства. В Праге голова троянца, брошенная в ров Градщины, использовалась для изготовления набалдашников для палок, а тома в сафьяновом переплете, принадлежавшие принцу Евгению, были изъяты из придворной библиотеки в Вене и заменены другими, переплетенными в дешевые обложки. В 1793 году на аукционах по продаже конфискованного имущества эмигрантов дорогостоящая мебель из королевских дворцов, бронза, фарфор, гобелены и т. п. были скуплены и разбросаны по всему миру, а некоторые бесценные сокровища были либо уничтожены, либо потеряны для нации навсегда.

Александр Ленуар собрал остатки со старых складов и основал первый исторический музей. В течение многих лет он неустанно и самоотверженно трудился, чтобы пополнить свою коллекцию, пока она не была рассеяна во время Реставрации из-за близорукой и невежественной политики власть имущих. При империи Музей Наполеона, созданный из художественных сокровищ, которые были вывезены из Италии, Испании и Германии, был лучшей известной коллекцией такого рода. Между 1803 и 1805 годами во Франции было основано около двадцати провинциальных музеев. Этот пример не остался незамеченным для других стран, и несколько лет спустя ему последовала Германия. Англия, как обычно, стояла особняком и на более высоком уровне в вопросах культуры: первое основание Британского музея датируется 1752 годом.

Модная иллюстрация

Париж, 1780-е годы

Призыв Руссо вернуться к более простой, естественной жизни положил начало реформированию одежды, и старый жесткий, вычурный стиль был заменен более здоровым и разумным. Новые идеи начали давать о себе знать в оппозиции придворному костюму, и революция началась с отказа от корсетов, нижних юбок с обручем и туфель на высоких каблуках.

Дети первыми извлекли выгоду из перемен, развитие и забота об их физическом состоянии предшествовали педагогической реформе, которая покончила со старой рутиной в обучении, направленном главным образом на тренировку памяти. Теперь развитие воли и понимания стало частью их образования, и целая линия реформаторов ввели новые системы образования, которые учитывали естественный характер ребенка.

Примерно до 1780 года дети были одеты как взрослые: мальчики были завиты и напудрены, девочки туго зашнурованы, и их одежда была сделана из того же материала и скроена, как у старших.

Нам достаточно взглянуть на любую картину Шардена[44] и других, чтобы увидеть, насколько