Анат Гарари - Рождение бабушки. Когда дочка становится мамой Страница 15

Това тяжело вздыхает.

– Когда я была ребенком, я много чего от нее наслышалась. Я понятия не имею, говорит ли она что-то подобное Ширли, я предпочитаю этого не знать. Главным ее высказыванием в моей жизни было: «Если не будешь хорошей девочкой, мы не будем тебя любить».

– Что?! – в один голос вскрикивают Рут и Маргалит. Мики, которая все это время рассматривала что-то за окном, вздрагивает от неожиданности и испуганно озирается.

– Да, – сухо подтверждает Това. – Однажды она сказала это Ширли, когда той было лет пять. Я отвела ее в сторону и предупредила: «Если ты еще раз скажешь это моему ребенку, считай, что у тебя больше нет дочери». Насколько мне известно, она прекратила. Я не знаю, что она говорит ей, когда меня нет рядом. Мама – тяжелый человек, не зря она дожила уже до девяноста. И все-таки с годами, мне кажется, она стала мягче, по крайней мере, по отношению к внукам. Я, к примеру, как-то слышала, как она говорила моей дочке, когда та была в плохом настроении – у нее периодически случаются спады: «Посмотри, сколько вокруг тебя хорошего, а если тебе тяжело, если у тебя что-то не ладится, я готова тебе помочь!» Никогда в жизни она мне такого не говорила! Никогда! Вы меня спросите, что я чувствую по этому поводу? Я не завидую, а, наоборот, рада: моя дочка получит то, чем была обделена я. Логично, нет?!

Мики, оторвавшись от созерцания темного пространства за окном, откликается уже привычным для всех громким, «командирским» голосом:

– А вот моя мама категорически отличается от вашей. Она очень добрая и жизнерадостная. И очень преданная, готовая отдать всю себя. Во время детских каникул я не должна была звонить и спрашивать, может ли она остаться с детьми; я просто привозила их – и все, будьте здоровы. Такой она человек! Если мне надо, чтобы мне сшили занавески, я – к маме; и если мне надо, чтобы меня выслушали, потому что на душе паскудно, это тоже – к маме. Я делюсь с ней всем, почти всем. Мой папа был очень добрым, но он этого не показывал: ему было важно выглядеть «настоящим» мужчиной, сильным и принципиальным. Но поделиться с ним моими «девичьими» секретами мне даже не приходило в голову. Не в те годы. В последние пару лет его жизни он чуть-чуть изменился, стал больше «папой»; больше с нами советовался и даже прислушивался к нашим советам. А так, всю жизнь он мыслил категориями «да-нет, черное-белое», видел все происходящее только в одной плоскости и не был готов смириться с тем, что кто-то, может быть, с ним не согласен.

Она делает глубокий вдох, выпрямляется и, скрестив ноги, вытягивает их перед собой.

– Зато моя мама всегда была рядом с нами. А какая она бабушка… Что я вам скажу, я бы очень хотела быть такой, как она. Она сердечная и… уютная, и внуки ее обожают. Но это амплуа не для меня! Я не подхожу ни по внешнему виду, ни по характеру, ни по…

Мики запинается, подыскивая нужное слово.

Нири приходит ей на помощь:

– Вы хотите быть бабушкой подобной вашей маме, но…?

– Не то чтобы моя мама слабая, но… Но я буду бабушкой другого типа, молодой. Я и внешне никогда не буду выглядеть, как она. Понимаете, моя мама, она – типичный пример эдакой «бабули», а я не такая, и вряд ли это можно изменить. Я никогда не смогу освободиться от силы, которая заложена во мне, подавить властность, которую унаследовала от отца. Я не могу этого скрыть! И как бы я ни старалась, рано или поздно мой внук это увидит. Но я буду стараться хоть приблизительно походить на маму, потому что именно такой я вижу суть бабушки.

Мики замолкает и вытаскивает из сумки пачку сигарет.

– То есть, вы пытаетесь создать «модернизированную» бабушку, которая объединит в себе вас и ваших родителей. Взять от всех самое лучшее, но при этом сохранить свое собственное «я»? – спрашивает Нири.

– Совершенно верно! Я не могу по-другому, вы понимаете? Для того, чтобы стать точной копией моей мамы, я должна поправиться как минимум на пятьдесят килограмм и стать такой, – Мики раскидывает руки в стороны. – Или, к примеру, я обязательно буду брать моего внука на пляж, но вы никогда не увидите меня в купальнике, подобном тому, что носит моя мама. Мне важно выглядеть современной. Я думаю, что сегодня полно таких бабушек. Я родила в очень молодом возрасте и считаю себя достаточно молодой, чтобы брать моего внука туда, куда обычно родители берут своих детей. Я не буду там слишком выделяться.

– Обычно, когда говорят о бабушке, представляют себе эдакую бабуську – старушку с седыми волосами, согнутой спиной и палкой, – Рут смешно опирается на невидимую дрожащую палочку, – но сегодня, посмотрите, как выглядят современные бабушки! Просто – класс!

– Сегодня бабушка – это не то, что было раньше! – подхватывает Орна. – Это не наши бабушки и даже не наши мамы! Раньше, когда произносили слово «бабушка», сразу представлялись бабушкины снадобья, что-то старое, грузное, толстое.

– Я как раз абсолютно согласна с тем, что только что здесь было сказано, – говорит Анна, потягиваясь и почесывая затылок. – У меня тоже не было бабушки, но я наблюдала за моей мамой в роли бабушки, и я тоже не собираюсь быть… как бы это сказать… классической бабушкой, «всем бабушкам бабушкой», как сказала Орна, если такое вообще существует. По всей вероятности, да, существует, если мы все понимаем, о чем идет речь. Так что я точно знаю, кем я не буду; и знаю, даже уверена, что буду очень хорошей бабушкой, такой, как я умею, – вникающей во все, переживающей за всех, обойтись без которой невозможно. Я буду и баба Анна, со всеми старинными привычками – готовка, стирка – и останусь такой же, как я сегодня. Я и в роли мамы сочетаю дом с внешним миром и, по-моему, вполне удачно. Я никогда не была мамой-карьеристкой, для которой дом – это ругательное слово. Я очень люблю свою работу, но и домашний уют мне тоже очень важен. Я всегда говорю: я просто меньше сплю, и от этого ни одна из заинтересованных сторон не страдает.

В комнате – тишина. Нири первой нарушает затянувшуюся паузу:

– Мики и Анна предложили, на мой взгляд, очень важную в наше время поправку к роли «традиционной бабушки», которая заключается в том, что этот персонаж уже не вмещается в его классические рамки. Она не только балует и вкусно готовит, она еще и молодо и хорошо выглядит, у нее своя жизнь, карьера, свои интересы и планы. Если мы вернемся к началу сегодняшней беседы, то обнаружим, что как только речь заходит о бабушке, большинство из нас мысленно возвращаются в «старые добрые времена». И мне кажется, этот образ не всем вам по вкусу. Предлагая здесь, в комнате, другие, отличные от общепринятых варианты, вы строите новую, отвечающую вашим сегодняшним требованиям модель.

– Вот именно! – возбужденно подхватывает Мики. – Я хочу вам сказать, что я по-настоящему рада быть бабушкой и что я безумно люблю этого малыша и отдам ему все, что у меня есть. Но при всем при этом я не могу привыкнуть к этому слову. Я бабушка? Мне еще только не хватает несколько волосков здесь – она дотрагивается пальцами до подбородка и смеется. – Ну так я бабушка, но только другая. Сейчас другие времена.

Ее голос становится еще громче.

– Я не просто эдакая симпатичная бабуля, к которой приходят в гости. Я собираюсь брать своего внука за границу, мы будем с ним путешествовать по всему миру. А ведь мне бы и в голову не пришло проделать что-либо подобное с моей бабушкой. Я не знаю, как я буду выглядеть в глазах внука; и не знаю, какой в его представлении будет идеальная бабушка, но я постараюсь его не разочаровать. Я надеюсь, что он не будет мечтать о той самой «классической» бабушке. Вполне может быть, что их уже и не существует, что действительно все изменилось. Не знаю. Что я точно знаю, так это то, что я не вписываюсь ни в одну известную мне модель. Сколько вы уже встречали бабушек, которые будут брать внуков на всевозможные телевизионные передачи, знакомить со знаменитостями? Я по своей работе знаю многих из них. Какая еще бабушка сможет сказать своему внуку: «От кого ты хочешь получить автограф? Давай, я устрою вам встречу». Вы встречали такую бабушку? Так вот, я – такая! У меня до сих пор мозги набекрень, я супербабуля! – смеется она. – Мне абсолютно ясно, что я не изменюсь. Поэтому я и придумала для себя такой сценарий, иначе я просто не смогу. Не знаю, возможно, еще рано судить, но покамест я не могу себе представить, как я сижу и жду его с заготовленной заранее шоколадкой. Так что сегодняшние бабушки, они – не те, что были раньше.

Клодин все это время не сводит глаз с Нири, как бы пытаясь сверить свои мысли с ее реакцией на сказанное.

– Времена меняются, требования тоже изменились. Сегодня все иначе, и каждая может быть такой, какой захочет. Нет больше «принято», «не принято». Я думаю и сегодня есть, как Мики сказала, бабушки с шоколадками, но просто сегодня все можно; для всех найдется место: и для таких, и для иных. И все – бабушки. Вот посмотрите на нас. В нашей группе собрались женщины от сорока пяти – что это я?.. я здесь самая младшая – и до…