Анат Гарари - Рождение бабушки. Когда дочка становится мамой Страница 16

– Времена меняются, требования тоже изменились. Сегодня все иначе, и каждая может быть такой, какой захочет. Нет больше «принято», «не принято». Я думаю и сегодня есть, как Мики сказала, бабушки с шоколадками, но просто сегодня все можно; для всех найдется место: и для таких, и для иных. И все – бабушки. Вот посмотрите на нас. В нашей группе собрались женщины от сорока пяти – что это я?.. я здесь самая младшая – и до…

Клодин обводит всех взглядом.

– Кто у нас самая старшая?

– Может, я, мне шестьдесят, – отвечает Това.

– Вы понимаете, что я имею в виду?

Клодин медлит, выжидая подтверждения.

– В наше время есть разные бабушки, разных возрастов; нет одного типа бабушек. Это зависит от характера женщины, от того, в каком возрасте она родила; и это зависит от ее дочери, как рано или поздно родила она. Сегодня все возможно.

– Бабушка, которой вы представляете себя, несколько отличается от той, которая была у вас, – говорит Нири. – Главное отличие, о котором вы говорите, оно – во внешнем облике, если хотите, в обертке для конфет. Как сказала Клодин, сегодняшние бабушки не все выглядят как прежние. Что же касается самой конфеты, то проведено много исследований для определения роли, которая отведена современным бабушкам. И их результаты во многом сходны с вашим отношением к этому вопросу. Главное значение бабушек сегодня уже не предопределяется тем, что они стоят во главе семейного клана, а зависит от их отношений с внуками, степени их близости. Основной составляющей этих отношений является духовная связь, а на нее наслаиваются совместное времяпровождение и развлечения, общие интересы, соучастие, терпение и терпимость. Кстати, это справедливо и по отношению к «дедам». Бабушки и дедушки во многом стали, что называется, «заместителями», или, если хотите, «заменителями» родителей, и, конечно, остались важным источником жизненной и житейской мудрости.

– Да, это уже серьезный список обязанностей, – говорит Това, нервно массируя кончики пальцев.

– Послушайте, вы не обязаны быть всем, что Нири здесь перечислила, – отвечает ей с усмешкой Мики, но при этом смотрит на Нири, а не на Тову.

Анна, будто раздумывая вслух, привычно обращается к Рут:

– Интересно! А, по-моему, давать все, что я могу внучкам, делиться своими знаниями, помогать им познавать мир, объяснять, что такое «хорошо» и что такое «плохо», раскрывать для них новые вкусы и запахи, читать и рассказывать истории, танцевать вместе – все это – да, но быть «заменой» родителей?!

– Почему? Что вам мешает? – прерывает ее Орна. – Что вы не наравне с родителями или…

– Нет, вовсе не это! – Анна поднимает руку в попытке остановить Орну. – Наоборот, сейчас очередь Наамы и ее мужа; я же предпочитаю, чтобы мои внучки видели во мне бабушку Анну «нетто», а не какой-то «заменитель». Я – это я, то есть Анна. Да и по отношению к моей дочке это невозможно, я не могу быть похожей на нее, мы совершенно разные. Ее это будет только лишь раздражать, и я тоже не собираюсь меняться для того, чтобы быть бабушкой, похожей на маму. В общем, придется моим внучкам привыкать к бабушке Анне такой, какая она есть. По-моему, мама – это мама, а бабушка – это бабушка! Таким образом, обе стороны останутся довольны.

– Только представить себе, как я возьму его на руки! – произносит Орна, улыбаясь, но тут же становится серьезной. – Хотя, с другой стороны, меня это пугает. Честно говоря, я не уверена, что помню, как ухаживать за новорожденным. Последнему младенцу, которого я пеленала, недавно исполнилось двадцать четыре!

Това подхватывает ее на полуслове:

– Точно! Я тоже боюсь. И чего удивительного: когда у нас в последний раз были маленькие дети?

Орна, воодушевленная неожиданной поддержкой, продолжает теперь уже звонким, уверенным голосом:

– К тому же я абсолютно не в курсе того, что сегодня принято. Если честно, я никогда не следила за новшествами. В то время, когда росли мои дети, не было ни одноразовых пеленок, ни многого другого, что есть сегодня. Я чувствую себя заржавевшей рухлядью, и это не прибавляет мне уверенности. Я не сомневаюсь, что я должна помогать дочке, поддерживать ее, но сейчас мне говорят, что я должна служить еще и заменой для родителей?!

Она вопросительно смотрит на Нири, а затем обращается к Тове.

– Я, правда, боюсь! Я уже не могу дождаться… Но как я буду знать, что правильно, что неправильно? Чтоб я, не дай бог…

Орна переводит взгляд на Рут.

– И тут же у меня возникают другие мысли. Что, я не вырастила двоих детей? Зачем зря волноваться? Но когда Яэль сказала мне: «Мама, я, наверное, в начале буду бояться купать ее, так что первый раз это сделаешь ты», я ей, естественно, ничего не сказала, но про себя подумала: когда ты в последний раз купала маленького ребенка? Сколько времени прошло, а я все еще не забыла, как боялась за нее, сколько раз проверяла температуру воды, чтобы, не дай бог, не обжечь или не простудить! Со вторым ребенком было уже легче. Так что кому как не мне понятны ее опасения! Я думаю, каждая начинающая мама боится и начинающая бабушка – тоже. Что меня удивляет, так это то, что я во многом чувствую себя почти как начинающая мать. Я все забыла! Но я надеюсь, что это – как сесть на велосипед после долгого перерыва: почти моментально возвращаются все навыки, – успокаивающе заключает она.

– Я уверена, что с нами произойдет то же, что происходит с большинством мам в тот момент, когда рождается ребенок, – с уверенностью в голосе отвечает ей Анна. – Про себя я знаю точно: я тут же растаю, рассыплюсь на микроскопические молекулы, как только увижу эти малюсенькие пальчики, вдохну этот запах. Как только это произойдет, все мои страхи мгновенно испарятся. Годами я была уверена, что люди смотрят на меня и думают, что у меня нет своих детей – так я обожаю малышей. Где бы я их ни видела, даже в автобусе, я тут же начинаю с ними играть, и они ко мне тянутся. Так что я уверена, что в этом плане у меня все будет в порядке. Та же уверенность, которая появилась у меня, когда я стала мамой, не оставит меня и сейчас, когда я готовлюсь стать бабушкой.

– А я солидарна с вами обеими, – отзывается Рут. – Иногда мне кажется, что я не очень-то и знаю, как помочь дочке и ее мужу, что им посоветовать. Мне кажется, что у меня нет достаточных знаний и опыта. Все сегодня иначе – другие пеленки, другое питание; и всюду пропагандируют кормление грудью. Ни одна из моих подруг не кормила целый год, как, к примеру, планирует моя дочь. С какой стати кормить так долго? У них же сегодня, если ты не кормишь достаточно долго, то ты – плохая мать. У нас, слава богу, такого не было. Хотя логично было бы наоборот: у нас не было такого выбора питательных смесей, и готовить их сегодня намного удобнее и быстрее.

Но с другой стороны, путь, который проделала я, был намного сложнее. Поэтому сегодня мне значительно легче. Когда я остаюсь у них ночевать, я совершенно спокойно переношу бессонную ночь и не особо нервничаю, когда он плачет. Правда, это не значит, что вначале я не паниковала, – смеясь, добавляет она.

– Я тоже часто вспоминаю те годы, – вступает Това. – Свою старшую дочь я родила довольно поздно, мне было тридцать. Я помню, что одна только мысль о материнстве вызывала у меня страх на грани с паникой. Мне было страшно даже просто взять ребенка на руки: а вдруг я его выроню. Мне казалось, что растить ребенка – это слишком большая ответственность. Но как только я родила, меня как будто подменили! Действительно, природа – это великая вещь! Теперь, мне кажется, я боюсь еще больше. Как я возьму его на руки, а вдруг у меня закружится голова; а, может, я слишком старая или больная? А вдруг с ним что-то случится? Эти мысли не оставляют меня ни на минуту. А купать его? – с ужасом произносит она. – Мне кажется, для моих сомнений сегодня есть гораздо больше оснований, чем тогда. Ведь я действительно уже немолодая. А вдруг со мной и вправду что-нибудь случится, когда я останусь с ним?! Правда, никто еще пока и не обещал, что меня оставят с ним одну… Возможно, бабушка относится ко всему намного серьезнее, чем мама, не знаю! Я еще так много чего не знаю, – добавляет она, качая головой.

– Вы довольно долго обсуждали мои слова о бабушках, выступающих в роли заместителя мамы, – говорит Нири, подводя итог подходящей к концу встрече. – Пытались выяснить для себя, что осталось в вашей памяти с того далекого времени, когда ваши дети были маленькими; чему вы сможете научить и чем помочь, когда к вам обратятся за помощью. Кстати, понятие «заменитель родителей» относится больше к духовной, эмоциональной стороне отношений. Имеется в виду взрослый любящий человек, постоянно находящийся вблизи внуков, у которого можно найти утешение и покой в раннем детстве, и понимание, и поддержку, спасаясь от претензий и требований родителей в более позднем, юношеском возрасте. Кроме того, я думаю, что вы не зря мысленно возвращаетесь в годы, когда вы были «молодыми мамашами». Возможно, так вам легче сжиться с переменами, которые происходят в вашей жизни в последнее время и в чем-то напоминают те, вызванные материнством. Еще одно предположение: вспоминая себя в тот очень важный и зачастую нелегкий период, вам легче понять и принять ваших дочерей сегодня. Наконец-то, после продолжительного времени, когда даже при самых лучших отношениях вы заметно отдалились друг от друга, кажется, что дистанция между вами начинает сокращаться.