Патрисия Норрис - Я выбираю жизнь. Целительная сила человеческого духа Страница 13

Когда я впервые встретила Томми, он пытался разрешить свои трудности с помощью поджогов и других проявлений демонстративного поведения. Его направил ко мне Дэвид Берланд, детский психиатр, который занимался терапией с Томми и его семьей.

К тому времени мальчик уже прошел через большие мучения, включая лапаротомию, облучение и химиотерапию, воспаление легких, ветрянку и опоясывающий лишай. У него была вырезана селезенка и аппендикс. Он ненавидел уколы и иголки, которых изрядно повидал на своем веку. Теперь Томми должен был решиться на еще один курс лечения: двойной бутерброд из химиотерапии, облучения и еще раз химиотерапии. Он не был уверен, что готов его проходить и в каком-то смысле хотел вместо этого «спалить весь мир дотла».

Как раз на той неделе, когда мы должны были начать заниматься с Томми, происходила встреча с Гэрретом, доктором Джерри Ямпольски и другими ребятами, выздоровевшими или выздоравливающими от рака. Джерри говорил о телефонной службе Центра установочной терапии, а Гэррет рассказал о своей собственной телефонной службе в Топике. Когда встреча окончилась, я увидела, как Томми подошел к Гэррету и несколько минут с ним разговаривал. Я решила, что он спрашивал у Гэррета номер его телефона. Спустя недели две, когда я спросила у Гэррета, звонил ли ему Томми, он сказал, что нет, и что, оказывается, Томми попросил у него автограф! Сначала я подумала, что это очень странно, но позже поняла значение этого поступка: Гэррет стал для Томми примером подражания.

С самого начала Томми усилено обучался всем навыкам саморегуляции. К моменту нашей совместной работы он так много успел пережить, что первым делом я показала ему дыхательные упражнения, решив, что они лучше всего помогут ему преодолеть новые трудности. Когда Томми пришел ко мне во второй раз, он сел на стул и сразу же стал спокойно и медленно дышать. Сразу стало понятно, как много он практиковался дома. Мальчик относился ко всему очень серьезно и в высшей степени внимательно.

Как и Гэррет, Томми должен был в нелегкой борьбе решать вопрос о том, хочет ли он жить или – умереть. Но для него эта борьба происходила скорее на символическом уровне. Он идентифицировал себя с раковыми клетками и чувствовал, что они просто попали в положение «козла отпущения» и пытаются защитить себя. Рисунки, которые Томми делал во время лечения, особенно после сеанса визуализации, очень помогли нам вместе с ним вскрыть ряд бессознательных установок. На определенном этапе он представлял себе, что его раковые клетки прячутся за свинцовым щитом, который был сделан, чтобы защитить его печень во время облучения. Он сказал: «Они просто хотят выжить, как и все».

Теперь Томми объясняет, что был уверен, что раковые клетки прятались, потому что рак все время возвращался или никогда не бывал разрушен до конца во время предшествующих курсов лечения. Наконец ему удалось понять, что развитие раковых клеток всегда ведет к их собственному разрушению, они не могут выжить, и вопрос лишь в том, удастся ли им вместе с собой разрушить и самого Томми.

Мальчик упорно стремился выздороветь и не укоснительно следовал выбранному курсу, выполняя все рекомендации. Он научился любить салаты, каши и овощи и стал есть меньше мяса, сахара и жареного. Он достиг больших успехов в саморегуляции и с удовольствием занимался БОС, потому что ему нравилось показывать, как он может управлять своим организмом. Он использовал это для расслабления, в занятиях спортом и для того, чтобы еще более эффективно заниматься визуализацией. Его родители, как и родители Гэррета, поддерживали его во всем, что касалось исцеления. И, несмотря на множество тяжелых ситуаций, любовь и открытость помогали Томми и его родителям их разрешать.

Во время терапии произошло несколько случаев, которые укрепили уверенность Томми в своих силах. Раньше он ненавидел медицинское лечение и, как мог, сопротивлялся химиотерапии, отбивался от врачей и дрался. Теперь он использовал умение расслабляться и образное представление для того, чтобы оставаться спокойным. Он стал примерным больным и очень радовался, что у него так хорошо все получается. Он представлял себе, что медицинское лечение охраняет его организм и, как армия или национальная гвардия, готово стереть в порошок всех его противников. Он стал гораздо серьезнее, и, несмотря на то, что в начале года ему пришлось пропустить много занятий в школе, все нагнал и этим справедливо гордился.

К тому времени, когда должна была начаться радиотерапия, дела у Томми шли гораздо лучше, и он ожидал этого этапа лечения с большим нетерпением. Во время химиотерапии у него стоял гепариновый шунт (небольшая иголка, вставленная в вену и там надежно закрепленная, чтобы вена оставалась открытой для повторных инъекций). Томми не мог дождаться, когда же, наконец, этот шунт будет снят. Он был активным и спортивным ребенком, и ему не терпелось поиграть в футбол, погоняться и повозиться со сверстниками, а не следить все время за шунтом, стоявшим в руке.

Когда ему сказали, что во время облучения у него будет рвота и понос, ему придется есть только мясо и сыр и избегать овощей и фруктов, он был очень разочарован. Его мама сказала, что Томми очень расстроен, и я решила позвонить Карлу Саймонтону, чтобы услышать его мнение.

Карл сказал, что описанная выше реакция на полное облучение всего организма являлась крайним проявлением возможных последствий. На самом деле, тело может реагировать по-разному, начиная от почти полного отсутствия отрицательных последствий и кончая реакцией, описанной выше. Он предложил, чтобы Томми, у которого были хорошие навыки саморегуляции, попробовал объективно, как исследователь, наблюдать за тем, как будет вести себя его тело, и уж если придется изменять реакцию организма, то работать с этим так же, как он работал со всеми другими трудностями. Что же касается диеты, то пища, о которой шла речь, закрепляла, и поэтому помогла бы ему в том случае, если бы у него был понос. Если же желудок будет работать нормально, он сможет есть то, к чему привык, это еще лучше.

Услышав это, Томми почувствовал большое облегчение, ему было приятно, что я звонила по его поводу доктору Саймонтону. Услышанное показалось ему убедительным, потому что последний раз он смог перенести химиотерапию гораздо лучше и у него было очень мало неприятных побочных реакций. Он знал, что это произошло благодаря его умению управлять процессами, происходящими в организме.

Перед началом облучения надо было сделать щит для предохранения печени, а когда щит был готов, сделать несколько снимков, чтобы проверить, достаточно ли хорошо он работает. Томми решил, что это был первый сеанс радиотерапии, и когда он закончился, Томми сказал папе, что все прошло совсем неплохо. Отец ответил ему, что это неудивительно, потому что они просто делали снимки для того, чтобы проверить, закрыта ли печень. Через полчаса, по дороге домой, Томми произнес: «Хорошо, что ты сказал мне, что это были просто снимки, потому что, если бы я этого не знал, меня бы сейчас начало тошнить». Потом он улыбнулся с досадой, понимая, что в этом случае, если бы он не узнал, что облучения не было, сила разума могла вызвать тошноту.

Было очень важно, что Томми это понял. После этого случая радиотерапия прошла у него с очень небольшими побочными действиями. Он смог играть в футбол и заниматься другими видами спорта, есть все, что хотел, включая полезную для него пищу, без каких-то неприятных ощущений.

Следующая за этим химиотерапия тоже прошла хорошо, и он чувствовал себя лучше. Сила воображения Томми постоянно крепла и развивалась, и вместе с этим росла его уверенность в себе. Его дела в школе и дома шли прекрасно, он достиг больших успехов в саморегуляции и визуализации. Он решил представлять себе, как у него отрастают волосы, и его шевелюра снова становилась густой и вьющейся.

В мае 1981 года, как раз перед окончанием занятий в школе, его лечение закончилось, и Томми лег в больницу на повторную диагностику. Врачи планировали провести ему лапаротомию. Во время этой процедуры производится разрез от ключицы до паха, который позволяет осмотреть и взять биопсию лимфатических узлов и других тканей на одной стороне тела. Томми уже трижды делали такие процедуры, он назвал их «расстегнуть молнию». Но на этот раз Томми был против такой операции, и родители поддерживали его. Тогда медики решили, что, может быть, им удастся взять на биопсию кусочек печени с помощью зонда. Он был намного моложе того возраста, с которого обычно начинают проводить эту манипуляцию. Процедура производилась без наркоза, и пациент должен, несмотря на боль, помогать врачам и задерживать дыхание, когда это будет нужно. Томми решил, что сможет это сделать, и врачи согласились, потому что во время предыдущего лечения он доказал, что может сотрудничать с врачами.