Библия и нравственное воспитание - Дэвид Гудинг Страница 16

записаны Десять заповедей. Но когда враги Израиля, филистимляне, шли на него войной, священники и народ вынесли ковчег из храма к войскам, суеверно полагая, что он обладает магической силой и сможет спасти их от врагов, несмотря на то, что сами они изо дня в день цинично нарушали Божий закон, записи которого хранились в этом самом ковчеге (1 Цар. 4). Ковчег, естественно, не помог. Суеверие никогда не помогает. И Израиль потерпел сокрушительное поражение.

2. Анна спасает свою страну от распада. Безнравственность священников, потеря уважения к храму, подмена истинной веры в живого Бога суеверием, превращение религии в магию – все это привело к тому, что нация утратила жизненный центр, объединявший ее; возникла опасность ее распада на двенадцать независимых племен. Но был человек, который одной лишь силой своего нравственного и духовного авторитета предотвратил нависшую опасность. Это был пророк Самуил. Он снова привел народ к покаянию, к исповеданию греха, к истинной вере и упованию на Бога – а через это и к победе над врагами. Он также, ведомый Богом, руководил народом при создании нового политического института – монархии; и после неизбежных первоначальных трудностей при его непосредственном участии был избран ставший впоследствии великим и славным царь Давид, который сумел объединить страну так, как это еще никому не удавалось ни до него, ни после него. Царь Давид личным примером, который он подавал во всем: и в вере в Бога, и в обороне страны, и в организации строительства нового храма, а также своей необычайно популярной религиозной поэзией поднял всю нацию к новым вершинам духовной жизни.

И если огромная заслуга во всем этом принадлежит Самуилу, то еще большая ее доля должна принадлежать Анне. Ведь без нее не было бы Самуила. Она была его матерью.

3. Личная вера Анны и ее преданность Богу. С одной стороны, Анна была самой обыкновенной «домашней хозяйкой»; но начальный этап ее семейной жизни был очень горьким. Во-первых, она была одной из двух жен своего мужа, потому что полигамия в те времена была обычным явлением. Во-вторых, позором и бесчестьем для женщины в те времена считалось бесплодие. Анна мечтала о том, что у нее будет много детей, и дни ее будут проходить в радостных материнских заботах. Но вместо этого ей приходилось терпеть тяжкие страдания от издевательств со стороны второй жены своего мужа, Феннаны, которая насмехалась над ней по поводу ее бесплодия. Ее семейная жизнь, вместо любви и доброжелательности, наполнилась жестокой борьбой и ревностью. Муж любил ее, и она знала об этом, но едва ли он понимал, что ей приходилось переносить. Со своим горем она обратилась к Богу.

Это произошло потому, что в конце концов чувство безысходности, овладевшее Анной, и ее страдания заставили ее переоценить жизненные ценности, задуматься над смыслом и целью жизни. Почему она так отчаянно хотела стать матерью? К этому призывал инстинкт. Но разве в материнстве нет ничего, кроме удовлетворения биологической потребности? Анна поверила, что есть и еще что-то. Разве главное цель материнства – не служение Богу, Который его задумал и создал? Она оглянулась вокруг и увидела нравственный и духовный хаос, в котором пребывал ее народ. Священники в храме, которые должны были учить народ жить для Бога, пользовались своим высоким положением только для того, чтобы удовлетворить свою алчность и дать волю низменным желаниям. Она слышала надменное хвастовство второй жены своего мужа – как будто заслуга в том, что она способна рождать детей, всецело принадлежит ей одной, а не Богу, ее Создателю. Домашняя атмосфера была отравлена неприязнью и горечью.

Оскорбления и унижения, которым Феннана подвергала Анну, достигали особой силы во время ежегодных семейных посещений Силома, куда приходили для поклонения Богу и жертвоприношения. Анна старалась не затрагивать вопросы материнства и делала вид, что, в конце концов, она и не хочет иметь ребенка. Свою мечту о ребенке она связала с Божьей волей, Его высшими интересами и благом своего народа. Она все тщательно продумала. Если бы Бог дал ей ребенка, она хотела дать Ему что-нибудь взамен. Что же могло быть самым дорогим из того, что она могла дать? Конечно, то, что дал бы ей Бог – ребенок! Если ребенку суждено служить Богу в храме, то это должен быть мальчик. Вот почему Анна молилась Богу и обещала, что, если Он даст ей сына, то она с самого раннего детства отдаст его для служения Богу за весь народ.

Священник Илий, смотревший и слушавший, как Анна молилась, не понял ее. Он подумал, что она пьяна. Священник должен был сразу распознать страстную молитву, но он не смог это сделать, что еще раз свидетельствует о достойном сожаления упадке священства. Анна не просила Илия молиться за нее, она не сомневалась в том, что Бог услышит ее молитву. Но она просила, чтобы он попытался понять ее. Излив свое сердце перед Богом, она «пошла в путь свой, и ела, и лицо ее не было уже печально, как прежде» (1 Цар. 1,18).

Анна верила в Бога, который слушал и не оставался равнодушным, и которому можно было доверять. Может быть, не будь ее многолетнего несчастья, она не обратилась бы к Богу с таким доверием. Каждый раз, наблюдая, как гордая Феннана вынашивает, а затем рожает очередного здорового ребенка, она, вероятно, в слезах обращалась к Богу с вопросом: «Почему не я?». Тяжелые жизненные проблемы приблизили ее к Тому, Кто единственно мог наполнить ее жизнь смыслом.

Бог дал Анне сына, само имя которого – Самуил, т.е. «испрошенный у Бога», было постоянным напоминанием о том, что он был даром от Бога, слушающего и понимающего. Анна, верная своему обещанию, привела маленького мальчика, которого она так долго ждала, в храм и сказала: «Я молилась за этого ребенка, и Бог дал мне то, что я просила у Него. И теперь я отдаю его Господу».

А. Анна как пример для нас. Как мы, учителя, сможем подготовить своих учеников к отцовству и материнству? Какие идеалы мы предложим им? Во многих так называемых цивилизованных странах политикам приходится бороться с нарастающей волной преступлений и массовых беспорядков, многие из которых являются результатом падения семейных устоев, когда брак и материнство перестают свято чтить.

Возможно, решение этой проблемы зависит не от политиков, а от родителей, и особенно от матерей. Как глубоко изменилось бы общество, если бы браку и материнству было возвращено их высокое достоинство священного Божьего призвания! Какие несказанные выгоды получило бы общество, если