Шпана (СИ) - Тамбовский Сергей Страница 10

Тот немного подумал и согласился, кивнув головой в сторону соседней арки — на Рождественской полно глухих дворов, проходных и не очень, вот в один из этих дворов арка и вела. Он впереди пошёл, я за ним… во дворе этом дрова лежали поленницей выше моего роста вдвое, да еще мохнатая и кудлатая собачонка в дальнем углу лежала, греясь на солнце. На нас она никакого внимания не обратила. Я вытащил из-за пояса револьвер и, когда Спиридон обернулся ко мне, ствол смотрел ему прямо в яйца.

— Это ишшо чё такое? — удивлённо спросил он.

— Это, дядя Спиридон, револьвер системы «Наган», в барабане семь пуль, хочешь убедиться, что они там есть?

— Хочу, — неожиданно ответил целовальник.

— Ну смотри, — пожал я плечами и повернул револьвер дулом к себе и покрутил барабан, продемонстрировав ему начинку. — Убедился? Теперь давай продолжим что ли… ты мне… нам с братом должен короче за наш дом — он много больше стоит, чем мы тебе за лекарства задолжали.

— А ты стрелять-то умеешь? — вдруг перевёл он разговор.

— А ты сомневаешься? — разозлился вдруг я, — ну смотри.

И я выстрелом сшиб чурбачок, который сверху на поленнице почему-то стоял.

— Убедился? Следующая пуля твоя будет… для начала в ногу.

— А не боисся полиции, пацан?

— Есть немного, — не стал отпираться я, — но разборки с полицией уже потом начнутся, пуля быстрее до тебя долетит.

— Ладно, — наконец сдался он, — скока ты хочешь?

Странно, подумал я, что-то он слишком быстро согласился, даже ничего сделать не попытался, пистолет например у меня отобрать…

— Пятьдесят рублей и мы в расчете.

— Хорошо, завтра в это же время сюда подходи, а сейчас я пойду, дела у меня.

— Стой, — тут же сказал я, — не сюда.

— А куды же?

— К реке, между вторым и третьим дебаркадерами (там почти километр пустого берега, засаду никуда не спрячешь).

— Лады.

— И это, — добавил я, — на будущее тебе предлагаю взаимовыгодное сотрудничество.

— Это как? — заинтересовался он, — чем ты можешь быть мне полезен, пацан?

— У тебя же есть какие-то проблемы…

— Чего? — не понял он, — что за проблемы?

— Ну затруднения в работе… к примеру самогонщики по соседству точняком же имеются, а у них водка наверняка дешевле…

— Это ты верно заметил, есть самогонщики, и убыток от них немалый.

— Вот я… мы то есть с братом и с этим вот наганом с ними можем разобраться, так что убытки быстро перейдут в прибыли например…

— Можно подумать, — согласился Спиридон.

— Опять же и другие твои мелкие неприятности мы можем на себя взять…

— И что ты хочешь взамен?

— Я тут посчитал утречком — оборот у твоей лавки в районе 200–250 рублей в день, с этого ты имеешь… ну пусть пятую часть, 40–50 рублей, в месяц пусть полторы тыщи рублей будет чистой прибыли. 10 процентов с этого будет справедливой оплатой нашего скромного труда… но учитывая трудности начального периода нашего сотрудничества, согласен на сотенную в месяц.

— Ты ишшо и арифметику знаешь? — удивился Спиридон.

— В этих пределах да, знаю.

— Я подумаю… завтра поговорим, — и он удалился через арку.

Я тоже ждать не стал, вдруг он полицию кликнет, и очень быстрым шагом убежал к Лёхе.

— Ну как прошло-то? — нетерпеливо спросил брат.

— Всё путём, — спокойно ответил я, — за дом он нам николашку обещал отдать… ну писят рублей то есть, а насчет дальнейшего потом ещё поговорим, он подумает.

— Здорово! — обрадовался брат, — заживём таперича.

— Ты погоди радоваться-то, — осадил его я, — раньше времени. У нас теперь на кону разговорчик с местными авторитетами…

— С кем, с кем? — не понял брат.

— Со Шнырём и Ножиком, пошли готовиться.

--

Задание, которое я дал Щуке, было очень простым — нанять на час-два автомобиль, на котором мы бы и прибыли на место стрелки. Понты в таких разборках это первое дело, если они пешком придут, а мы на колёсах, у нас же сразу преимущество возникнет, правильно. А для этого я отдал Щуке крест, чтобы он загнал его на базаре, тех двух рублей с полтиной для наёма частного авто явно недостаточно будет, посчитал я.

Крест он загнал за восемь с полтиной, больше никто не давал, сказал, а авто нанял на два часа за пятёрину, и то торговался с шофёром битый час, тот хотел червонец, но в конце концов вошёл в положение. Машина будет ждать нас на ярмарке справа от собора Александра Невского через час с четвертью.

— И да, ещё одна подробность, — добавил Щука, — сидений в машине только четыре, так что более этого количества он народу взять не может.

Я вздохнул и решил апостолов оставить за скобками выяснения отношений — пусть на хозяйстве пока посидят, а Щука продолжил:

— Наган-то мне выдашь али как?

— Обязательно, — твёрдо ответил я, — прямо перед делом лично тебе в руки передам. Стрелять-то умеешь али как?

Щука заверил меня, что справится. Апостолы опять надулись, как мыши на крупу, когда я им сказал об изменении диспозиции. Ну как смог, успокоил их тем, что впереди ещё много славных дел предстоит, так что будем им, где проявить свою молодецкую удаль. Тем более, что и одёжка на вас пока аховая, а там надо будет пыль в глаза пускать.

Выдвинулись к месту базара ровно в семь, как я и говорил ранее (часов у нас конечно никаких не было, надо, кстати озаботиться будет в ближайшем времени, но тут каждые полчаса пробивали время на главном ярмарочном доме, типа рынды на корабле), авто нас должно было ждать у китайских рядов, как сказал Щука. И действительно ведь ждало — я аж охренел и хотел было сказать «ну и рыдван», но сдержался.

Это был, если верить табличке на кузове «Даймлер-Моторен-Гезелшафт», произведённый, как вы наверно уже догадались, компанией Даймлер, ещё без приставки Бенц, в городе Штургарте. Да в принципе для нижегородских бандитов пойдёт и такой рыдван, подумал я. Вокруг него вертелось, конечное дело, толпа малолетних детишек, а их лениво отгонял в разные стороны шофёр, тощий, усатый, длинный и весь закутанный в кожу… напомнил мне Козлевича в исполнении дяди Боярского из известного фильма. Щука тут же подошёл к нему и пошептал что-то на ухо, тот с удивлением воззрился на нас с Лёхой, но сказать ничего не сказал, а только кивнул нам в сторону задних сидений, а сам уселся на водительское место (оно кстати справа было — большинство первых автомобилей почему-то праворульками делали). Рядом с ним с важным видом уселся Щука, мы залезли назад, Лёха при этом весь извертелся и испрыгался на мягкких диванных подушках, и тронулись в наш недолгий путь, непрерывно гудя клаксоном.

Так я и не спросил, как его зовут-то, подумал я, прыгая на ямах и ухабах ярмарочного булыжника, ладно, пусть Козлевичем побудет. Прокатили мимо главного плашкоутного моста, углубились в сеть рядов и павильонов Стрелки — тут почему-то в основном постоялые дворы были и парикмахерские.

— А теперь куды? — наконец-то нарушил своё молчание Козлевич.

— Огибай церковь справа, — важно отвечал ему Щука, — там проезд будет, по нему ещё чуть и останавливайся.

Водитель так и сделал, дорога тут уже перешла из булыжного состояния в грунтовое, колей, слава богу, не было, ввиду полного отсутствия большегрузов. Через двести примерно метров слева потянулись сумрачного вида амбары, очевидно те самые соляные ряды, а справа осталось с десяток метров до берега Волги.

— Стой, — скомандовал Щука Козлевичу и добавил для нас с Лёхой, — выходим, вон они нас ждут.

И он показал на двух вполне приличного вида мужиков, которые стояли у дальнего конца складов и лениво отгоняли мух.

— Давай пистолет, — нетерпеливо добавил Щука, — потом поздно будет.

— Держи, — пожал плечами я, доставая второй наган из-за пояса, — он без самовзвода, надо курок каждый раз на себя отщёлкивать.

— Да знаю я, пользовался таким, — сказал он, осторожно принимая в руки наган. — Пойдём, ты впереди давай, а мы за тобой.