Валерий Белоусов - Раскинулось море широко Страница 11

А у Раменского – нос отрубленный прирос, вот так-то…

Да. Заняли наши в Харбине круговую оборону – против несметной китайской силы – и не просто в окопах сидели, но и всю китайскую артиллерию сумели захватить в лихой атаке! А потом на Сунгари показались дымки… Это шла на выручку из Благовещенска наша славная Амурская флотилия! И наступил китаёзам большой пушной зверёк…

Мищенко и Ранненкампф…«Гиляк» и «Маньджур» – эти имена знала и с гордостью повторяла вся Россия!

«За рекой Ляо-Хе уж погасли огни.

В небе ясном заря разгоралась…

Сотня храбрых Донцов - всё из Мищенко войск -

На Инкоу в набег собиралась…»

Да, но посольский квартал, блокированный в китайской столице – надо было выручать? Можно было пробраться по реке… но вход в неё и перекрывали могучие форты Дагу…

Дорогой читатель! Здесь впервые со времён Наполеоновских войн плечом к плечу сражались немцы и русские!

Семёнов, вахтенный офицер «России» – возглавил один из десантных баркасов, вооружённый пушкой талантливого русского мастера-самоучки Барановского…

И он одним из первых ворвался в китайское Адмиралтейство – захватив китайский миноносец… построенный в германском Шихау – этот трофейный кораблик будет носить славное имя – «Лейтенант Бураков» – в честь одного из офицеров, смертельно раненого при штурме…

Итак – Орден Святой Анны, 4-той степени… самый младший из офицерских орденов – но! Он вручался ТОЛЬКО за личные боевые заслуги… На эфесе семёновского кортика появился красный темляк и простая, лаконичная надпись – «За Храбрость».

Ну, и из орденских сумм – в старости полагалась 40-ка рублевая ГОДОВАЯ пенсия, то есть 3 копеечки в день… веселись, старый вояка!

А кстати, знаете ли вы, что такое орденские суммы?

Ну, это просто.

Петр I в проекте статуса ордена Св. Андрея записал, что «сей орден должен иметь свои доходы и расходы». Он считал полезным передать в казну ордена солидный денежный капитал, некоторые поместья и вотчины, ввести взносы с каждого награжденного в виде «статутных денег».

Так и повелось на Руси… каждый, кто становился «кавалером орденским», получал – не орден, а жалованную грамоту от Капитула орденского… или именной Высочайший Указ.

А если награждённый желал возложить на себя знаки орденские, то он обязан был внести в счёт Капитула своего ордена некоторую, оговорённую статутом, денежную сумму… так, за свою «клюкву» Семёнов внёс 10 рублей серебром… сумма, для лейтенанта Флота Российского, не критическая – однако же, не пустячок… сколько книг на эти деньги можно было бы купить! Одного Брокгауза – целых пять томов.

Увы, БОЛЬШИНСТВО русских офицеров не имели никаких иных доходов, кроме царёва жалования… да, были титулованные – в Гвардейском Флотском Экипаже… помещики…

Наш герой к ним не относился. Кроме чести фамильной – иных сокровищ от отца своего не унаследовал…

Так что хорошо хоть, что Семёнов св. Екатерину чисто физически не мог получить (конституция у него иная, знаете ли) – потому что по уставу Ордена св. Екатерины, кавалерственные дамы обязываются, между прочим, «освобождать одного христианина из порабощения варварского, выкупая за собственные деньги».

Да, кстати – и сам орденский знак – награждённый заказывал себе за свои собственные денежки, в ювелирной лавочке… и поэтому нет ни одного ордена русского, который бы совпадал с точно таким же до последней чёрточки… И поэтому нет ничего стыдного в том, что в минуту безденежья Суворов выколупывал бриллианты из своей звезды орденской 1-ст. св. Александра Невского – ведь это была ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЕГО звезда… )

А зачем автор так подробно рассказывает про своего героя – спрашивает Взыскательный Читатель? Да потому, чтобы не было восклицаний – «Не верю! Мега-рояль в кустах!! Что же это – он и образован, и храбр, и чуток душою…»

Но ведь мы же договорились – я ничего не придумываю…

«Эт-т-та ЧТО?!»

«Та-а-к точнА!»

«Что так точно? ЭТО – ЧТО?!»

«Та-ак точна! Книга!»

«Чья книга?!»

«Не могу знать!»

«А. Кто автор?!»

«Так точна!»

«Что так точно?!»

«И-ЙЙ-Я, Ваше Превосходительство!»

«Что – Вы?»

«Виноват, Ваше Превосходительство… Я – автор. Виноват. Исправлюсь.»

«Э-э-э… ну я понимаю… Вы человек образованный… владеете пером, можете гидрографическое описание… рассуждения о морской тактике… мемуары, наконец… но… писать стишки?!»

«Та-ак точна! Стишки-с!»

«И надо же… аж два тома нетленки наваял… Лермонтов Вы наш… или, как его – Бестужев-Марлинский?!»

«Ну, Степан Осипович, извините, не хотел… так получилось…»

«Ага. А где это чтение душегубительное я взял – знать ли изволите?»

«Никак нет… неужели купили?»

«Ну да, делать мне больше нечего, как творения графоманов всяких воинствующих покупать… супруга моя, Капитолина Аркадьевна, намедни в дом принесла… ах-ах-ах, найди мне автора, упроси его автограф оставить… если нужно, на колени встань! Так что – будь любезен, возьми-ка пёрышко и черкани хоть пару строк… Ага… Ух ты… аж четверостишьем опростался… то-то моя дурищ… гм-гм… благоверная обрадуется… ну ладно, свободен… пока… стихоплёт.»

Закрыв за собой обшитую коричневой кожей высокую дверь, Семёнов утёр со лба холодный пот… Чёрт же его дёрнул поддаться на уговоры книгоиздателя… кроме двух вызовов на дуэль никакого удовольствия полностью распроданный тираж (1000 экземпляров) Семёнову не принёс… Книгоиздатель Симанович, произнося на бегу таинственное слово «роялти» – растворился в бледном питерском воздухе…

Да, наш герой был к тому же ещё и поэт…

Интересно только, кода у него находилось время на творчество – служить с Макаровым было нелегко!

Приходилось частенько недоедать и недосыпать… однако, Степана Осиповича отличала положительная, в глазах Семёнова – черта – вражда к рутине, к канцелярщине… Особенно не терпел адмирал излюбленного приёма российского чиновничества, именуемого – «гнать зайца дальше» – это когда во избежание ответственности за решение вопроса (часто мнимой) – сделать на наисрочнейшей бумаге какую-нибудь надпись и послать в другое присутственное место – на заключение, или хотя бы для справки…

В этом случае Макаров делал резкие выговоры, грозил ответственностью, стучал кулаком по столу, запускал боцманский загиб, а однажды запустил в портового чиновника и графин с водой… не попал.

Семёнов глубоко сочувствовал такому настроению начальства и был готов служить ему по мере сил…

Пока нынешней осенью не запахло войной…

Семёнов заволновался – и стал проситься туда, где родная ему Эскадра готовилась к бою…

Глава четвёртая. «Каждый раз, когда мы любим…»

Здесь, в глубине твиндека – не было даже лучика света белого… только жёлтый отблеск электрической лампочки – которая тоже за решёткой, будто каторжанка…

Здоровенная, с плоским, тупым лицом, бабища остановилась перед нарами, на которых устроилась бессрочно-ссыльно-каторжная Елена… и откровенно стала её разглядывать своими свинячьими глазками…

«Эй, ты – красючка! Ишь ты какая, чистенькая… Подь сюды!»

«Зачем? Мне и здесь неплохо…»

«Чаво-о-о? Ты што там прогундела?»

«Гундишь – это ты, труперда сифилитическая. А я – говорю…»

«Как… как…»

«Каком кверху. Пша отсель.»

Бабища рванулась вперёд, вытянув перед собой жирные, похожие на сосиски пальцы, готовясь вцепиться а Еленины златые кудряшки…

Но та – не доставила ей такого удовольствия. Легко, грациозным движением увернувшись от тянущихся к ней лап, Елена легонько, как кошка лапкой, пару раз мазнула обратной стороной ладони по лицу нападавшей… Крохотный стальной шип, выскочивший с внутренней стороны простенького с виду колечка, «похерил» жирную морду тюремного кобла, оставив на ней косой андреевский крест…

Баба завыла, схватившись руками за хлынувшее кровью лицо… а сидевшая рядом с Леной прозрачно – белая блондиночка, воспользовавшись моментом, сначала врезала коблухе по сухожилиям, уронив ту на колени – а потом неуловимым движением вонзила ей – тут же выдернув – в ухо вязальную спицу…

НеудаТная бабища грянулась навзничь, подёргалась и затихла…

Под ее подолом стала растекаться зловонная лужа…

Лена сердито обернулась к блондинке:«И зачем ты полезла? Не тебя ебут – и ты не подмахивай!»

Блондинка аккуратно вытерла от алой крови своё имущество:«Сегодня тебя, а завтра меня? Нет, дорогая, нам, душегубкам, надо держаться заодно… Кстати, меня зовут Кэт. Приветик!»

(Ретроспекция.

Ранним утром 11 июня 1903 года Сарра Исааковна Перельманц вышла, держа в руке ночное судно, дабы опорожнить яго в отхожее место, расположенное во дворе дома нумер 13 по Малой Арнаутской… Но не прошло и пары минут, как Сарра Исааковна вступила на порог нужного места – как тихий дворик огласился её истошным криком…