Западный рубеж - Евгений Васильевич Шалашов Страница 12

По здравому размышлению я передумал брать под арест радиста с «Таймыра». Если парень невиновен, к чему его обижать? Нет, я лучше его осторожненько «выдерну» с ледокола и проведу предварительную беседу, а там посмотрим. Тем более что у меня есть помощник. Шепну на ушко Серафиму Корсакову, что надобно поболтать с товарищем Новаком, он что-нибудь придумает. Да и ледокол сейчас стоит в порту, а команда болтается без дела.

Но сегодня у меня еще есть и другие дела. Например, очередное заседание.

Я не очень часто бываю на заседаниях губисполкома — некогда, да и вопросы, которые выносятся на обсуждение, редко касаются моего ведомства, но кого-нибудь из заместителей всегда отправляю. Мало ли — начнут делить бензин и, разумеется, «забудут» про отсутствующего члена исполкома. У меня помимо «начальственного» авто есть два грузовика и американский автобус, и без дела они никогда не простаивают. Если честно, такой прецедент, когда не выделили бензин губчека, случился всего один раз, о чем руководство губернии потом пожалело — не мудрствуя лукаво, я распорядился просто сливать горючку из всех подвернувшихся под руку машин. Ругани было! С тех пор поумнели, но на всякий случай ответственные работники при виде автомобилей губчека сворачивали в переулки.

Сегодня же явился на заседание сам. Во-первых, об этом лично просил Михаил Артемович — председатель исполнительного комитета. Во-вторых, сегодня на повестке дня стояло мое предложение «О вынесение на рассмотрение СНК РСФСР проекта по „Замене продразверстки продналогом“ и разрешении частным лицам открывать предприятия».

Возможно, мой проект именовался неуклюже, детали в нем не проработаны, но не могу же я помнить всех тонкостей и формулировок правительственных документов при введении нэпа? Моя задача обрисовать сам контур, а как его заполнить, есть специальные люди.

К тому же, если речь пойдет о натуральном налоге, надо учитывать такую вещь, как плодородность земли. Даже в нашей Архангельской губернии она совершенно разная. В Шенкурском уезде, самом урожайном из всех, одна, а в Холмогорском — другая, а в Александровском, на Кольском полуострове, вообще никакая. И урожайность «семьдесят пудов с десятины» я не очень-то воспринимаю. Это как, много или мало? Нет уж, такие детали пусть прорабатывает земельный отдел губисполкома, там у Попова два агронома сидят. Не справятся, вернутся сидеть в другое место, откуда их вытащили и пристроили к работе по специальности. Или отправлю бывших «химических прапорщиков» на какой-нибудь фронт ротными командирами.

Так что сидите ребята, вспоминайте учебники, поднимайте статистику урожайности зерновых культур по Архангельской области, тьфу ты, губернии, и выведите мне процент, который крестьянин может заплатить государству. А еще не забудьте, что на Кольском полуострове кочуют «оленные» люди, до которых уже добралась Советская власть и теперь пытается изымать «излишки», а лопари при всем своем миролюбии начинают звереть, резать уполномоченных по «продразверстке» и уходят в сопредельные страны, а финны и норвежцы у лопарей, а уж тем более у оленей, паспорта не спрашивают. И у меня головная боль — как сохранить жизнь и здоровье мясозаготовителей, ловить по тундре «белых партизан», не желающих подчиняться требованиям Советской власти? Но как собирать налоги с оленеводов при введении продналога, я пока тоже не представляю.

И по поводу частных предприятий. Для нашего региона, наверное, самым оптимальным станет кооперация. Все равно рыболовные артели, по своей сути, кооперативные предприятия, просто сами о том не знают. Архангельская губерния очень зависит от внешнего мира, особенно, что касается хлеба, но рыбой мы государство обеспечить сумеем, дайте срок.

И китов с моржами пора добывать. Жалко, конечно, умное животное, но что поделать? А чтобы добывать, понадобятся карбасы, а их теперь почти нет. Что-то красные конфисковали, что-то белые. И вообще, если судно не поддерживать в порядке, оно быстро выходит из строя. Не знаю даже, остались ли сейчас судостроители? Кто-то да и найдется, но одному не осилить, надо артелью.

Опять-таки, разная мелочовка, вроде выделки шкур, обработки костей и прочее. Здесь это особо никому и не надо, в Центре с руками оторвут.

А вот лесозаготовку, переработку леса, я бы в частные руки отдавать не стал. Но, опять-таки, настаивать не стану. Моя задача подготовить почву для новой экономической политики, а если проект примет губисполком (а он его примет!), то претендовать на авторство я не стану. Орден Красного Знамени у меня уже есть, а Госпремии в Советской России еще не придуманы. Пусть коллеги его дорабатывают, уточняют, выносят на обсуждение Совнаркома. Возможно, для начала предложим ввести продовольственный налог лишь для нашей губернии, а отчего это в отдельно взятом регионе политика правительства должна отличаться от общероссийской, я как-нибудь обосную. Аргументы есть, но их изложу потом, когда приступим к реальному воплощению. А там, глядишь, удастся ввести и по всей территории Советской России.

И если нэп введут не в марте одна тысяча девятьсот двадцать первого года, а хотя бы в августе-сентябре двадцатого, то можно будет считать, что я прожил в этом мире не зря.

К моему удивлению, проект приняли единогласно. Никто даже не стал заявлять, что восстановление частной собственности — измена делу революции, отступление от ее основополагающих норм. Все правильно. В исполкоме собрались не теоретики, а реалисты.

Разумеется, проект решили передать на доработку специалистам, установив срок в один месяц, а контроль взял на себя сам Михаил Артемович. Он, кстати, собирается сам ехать на заседание СНК, и среди наркомов у него есть неплохие связи еще со времен дореволюционного подполья.

Второй вопрос на повестке дня тоже касался меня и моего ведомства.

— Я считаю, что бывших белогвардейцев, содержащихся в фильтрационных лагерях, в обязательном порядке следует привлекать к общественно-полезному труду, — сказал товарищ Немиров, заведующий отделом промышленности. — Сейчас у нас происходит ненужная трата продуктов, а проку от этого никакого. Получается, мы содержим три тысячи дармоедов, которые могли бы работать на лесосплаве, на погрузке и разгрузке каменного угля, соли — там, где сейчас заняты женщины.

— Поддерживаю, — присоединился к словам своего подчиненного и председатель губисполкома.

Взгляды присутствующих скрестились на начальнике губчека, то есть, на мне.

— Не возражаю, — ответил я. — Напротив, поддерживаю всей душой. Только, у меня есть несколько вопросов.

Члены губисполкома