Западный рубеж - Евгений Васильевич Шалашов Страница 13

— Итак, вопрос первый. В моем распоряжении имеется около трехсот красноармейцев, занятых охраной фильтрационных лагерей и тюрьмы. Если мы станем задействовать заключенных на работах, количество конвоиров нужно увеличить. Или перестраивать их график дежурств. Промышленный отдел может мне четко сказать — на каких работах задействуют заключенных, сколько вам потребуется человек? И где промышленный отдел возьмет охрану?

— Это вы сами должны решать, — пожал плечами Немиров.

— С какой стати? — удивился я. — Архангельская губчека не занимается хозяйственными работами. Ее задача — борьба с контрреволюцией, спекуляцией, а также выявление контрреволюционных элементов.

— Владимир Иванович, но вы же прекрасно знаете ситуацию в городе и губернии, — вмешался Попов.

— Михаил Артемович, я знаю ситуацию только в общих чертах, — возразил я. — Знаю, что кругом разруха, катастрофически не хватает мужчин. Но мне нужна конкретика. Скажем, товарищ Немиров дает заявку — прошу выделить на работу на железнодорожную станцию Бакарица сто человек. Предстоит разгрузка каменного угля. В этом случае я буду знать, что мне достаточно десять конвоиров. В другой раз он мне пишет — требуется двести человек на сплав леса куда-нибудь в Тьмутаракань. А это уже не десять конвоиров, а тридцать, как минимум. И нужно оценивать условия. Одно дело, если работы станут проводиться в черте города, другое — в лесу.

— Вы можете задействовать красноармейцев восемнадцатой пехотной дивизии, — нетерпеливо сказал Немиров.

— Могу, — кивнул я. — При условии, что командование мне их станет давать. Напомню, что командармом шестой армии являюсь не я, а товарищ Самойло. Пока Филиппов еще ни разу мне не отказывал. Но, поймите, должна быть какая-то система. Хотя бы количество красноармейцев. Вы, как водится, станете каждый день подавать заявки, а мне утрясать с армейцами? Да и знаю я, как это бывает: срочно дайте арестантов, на станции аврал! И что, мне каждый раз бегать к Филиппову, срывать красноармейцев с занятий?

— Они все равно ничего не делают, — едва не выкрикнул Немиров.

— Делают или не делают, это пусть военное командование решает, а не мы, — хмыкнул я. — Но если командиры полков и батальонов уже составили собственный план, а мы срываем бойцов с занятий или каких-то внутренних работ, это будет нехорошо. Не согласны?

— Да мы-то согласны, но ты прямо скажи, чего нужно от промотдела? — вздохнул Попов.

— Нужен предварительный план работы — где собираются задействовать заключенных, в каком количестве, хотя бы на два месяца. Ладно, пусть на месяц. В идеале — на год вперед, — пожал я плечами. — Если у меня на столе окажется такой план, я уже четко начну представлять: сколько понадобится охраны, какой. Вполне возможно, что план, скажем, на год вперед, вообще позволил бы создать на базе фильтрационных лагерей некое предприятие.

— И где я вам добуду такой план? — усмехнулся Немиров. — Мы, к вашему сведению, работаем по факту.

Я не стал больше ничего говорить, просто посмотрел на Михаила Артемовича, для которого, похоже, это стало новостью, и вздохнул.

— Товарищ Немиров, а как ваш отдел работает, если у вас нет планов работ? — поинтересовался Попов.

— А как я могу планировать, если у нас сплошные авралы? — огрызнулся завпромотдела. — Вон, водолазы уголь достали — обеспечь их транспортом срочно, потом разгрузка, а где грузчиков брать? На Пинеге лесопилка полетела, как я ее планировать могу?

— Ладно, товарищ Немиров, мы с вами позже поговорим, — пресек Попов затевавшуюся склоку и, вероятно, не желая устраивать разнос бестолковому начальнику отдела при всех. И правильно, между прочем.

— Второй вопрос, касающийся труда заключенных. Точнее — их питания. В фильтрационном лагере каждый заключенный получает полфунта хлеба и миску похлебки. Скудно, но большего у меня нет. Это очень мало даже для тех, кто сидит на месте и не тратит силы. Наверняка, все слышали о недавнем мятеже в Холмогорах? Причиной стало именно неполноценное питание.

Про Холмогорский мятеж знали все, как и про то, что из двенадцати беглецов отыскать и уничтожить удалось только половину. При этом, взвод, отряженный Терентьевым в погоню, сам понес потери — трое красноармейцев убиты, двое ранены. Где объявятся остальные белогвардейцы, пока неизвестно.

Я, между тем, продолжил:

— Если на разгрузке угля или на сплаве леса мои подопечные, скажем так, протянут ноги, кто будет в этом виноват? Или поднимут очередной мятеж?

— Наши женщины-грузчики получают в день по фунту хлеба, — встрял Немиров. — А здесь мужчины, да еще и белогвардейцы. Такое впечатление, что вам их жалко. Они с нами не церемонились. Поднимут мятеж — расстреляете.

— А мне их действительно жалко, — согласился я. — А вам нет?

— По мне — так их всех следует расстрелять, — заявил Немиров, с торжествующим видом оглядывая членов губисполкома.

— Точно, нечего с ними церемониться, — поддержала завпромотдела заведующая отделом образования Панкратова. — Я вообще не понимаю начальника губчека с его миролюбием.

— Вы считаете, что расстреливать следует больше? — поинтересовался я.

— Именно так!

— Не вижу препятствий, — сухо сказал я и обратился к Попову: — Михаил Артемович, у меня к вам просьба. Откомандируйте товарищей Немирова и Панкратову в распоряжении Архангельского чека на недельку.

— В распоряжение чека? — не понял Попов. — Зачем?

— А я их временно определю в пулеметную команду, белых расстреливать. Вы, товарищи, из пулемета умеете стрелять?

— Товарищ Аксенов, что за демагогия? — возмутился Немиров, а Панкратова открыла рот, словно рыба, вытащенная на сушу.

— Причем здесь демагогия? — усмехнулся я, стараясь держать себя в руках, хотя уже хотелось стукнуть кулаком по столу. — Демагогию, дорогой товарищ, вы разводите. Предлагаете белых расстреливать — покажите пример. Не умеете стрелять из пулемета — научим. И вы, товарищ Панкратова, абсолютно правы — надо расстреливать. Думаю, следует собрать для показательного расстрела архангельских ребятишек. Вы за пулеметом, а они посмотрят, как главный педагог губернии белых гадов стреляет. А если среди них окажутся невиновные люди — совсем прекрасно.

— Ну, знаете, товарищ Аксенов! — вскинулась Панкратова. — Это уже слишком.

— Почему слишком? — поинтересовался я. — Вам что, товарищ Панкратова, белых жалко?

— У меня, между прочем, ответственная работа, — гордо заявила завгубоно.