Мне бы в небо 2 - Даниил Митрофанов Страница 14

Как и обещал капитан, через две недели состоялся экзамен по знанию устава и шесть человек, во главе со мной получили по два наряда на уборку территории академии. Меня Лужный наказал вместе с провинившимися, сказав, что в большей степени это моя вина. И все выходные вместо того, чтобы заниматься, мы провели на улице. Приводили территорию СЛУГА в порядок. А территория оказалась охренеть какой большой.

А в понедельник меня выдернули прямо с занятий. У нас шёл урок физики, когда в аудиторию заявился хмурый капитан Лужный.

— Фомин на выход. К тебе из милиции пришли. Пойдём разбираться, чего ты такого натворил.

Глава 6

Я сперва даже не понял, для чего понадобился капитану во время занятий. Какая ещё к чёрту милиция? Для чего я им понадобился? Я и в город-то выходил, только когда приезжал поступать. Да и трудно назвать поездку на тракторе до Галиного дома выходом в город.

По дороге пытался хоть что-то узнать у капитана, но он сказал, что сам понятия не имеет, что произошло. Получил приказ от Владимира Алексеевича, привести меня к нему в кабинет. А вот по поводу моих умственных и всех остальных способностей капитан знал очень многое. И за несколько минут, что мы шли к штабу, успел рассказать мне об этом в мельчайших деталях.

Но я не обращал на него внимание. Наконец, у меня появилось понимание. Неужели это появление милиции по мою душу связано с Галей? Она же обещала, что уничтожит мою мечту стать пилотом. Двух недель ей хватило, чтобы придумать каким образом это сделать.

И вот я стою в кабинете Владимира Алексеевича, с интересом разглядывая участкового.

— Фомин Сергей? — спросил меня мужик лет сорока, в помятой милицейской форме. В руках он крутил пачку Беломорканала и было видно, что хочет закурить, но под взглядом Мохова не решался этого сделать.

Пожелтевшие от курева пальцы ловко перекидывали между собой пачку. На одном рукаве виднелась прожжённая дыра, а чуть повыше нагрудного кармана светлое пятно. Наверное, жена участкового слишком перестаралась с выведением пятна. А ещё я уловил стойкий запах перегара и солярки. Сразу вспомнился дядь Гена. Зуб даю, что этот милиционер — его друг. А если и не друг, то вчера они по-любому вместе выпивали.

— Так, точно! — ответил я, приняв стойку смирно. Всё же капитан стоял за спиной, а он всегда требует от нас следовать уставу. Тем более в присутствии начальника академии.

Расслабился я только после того, как Владимир Алексеевич отпустил Лужного. К моему удивлению, тот хотел остаться, заявив, что я его курсант и он несёт за меня ответственность. Поэтому должен знать, что произошло. Но получив от Мохова нагоняй, капитан всё же вышел за дверь.

— Прошу прощения, Кирилл Петрович, можете продолжать. А ты Сергей иди присаживайся. Мне тоже очень интересно послушать, что ты скажешь. Всё же с подобным я сталкиваюсь впервые и мне не хотелось бы, чтобы моя академия сразу же прославилась подобным поведением курсанта.

— Спасибо, Владимир Алексеевич, — поблагодарил милиционер Мохова, а затем обратился уже ко мне. — Старший лейтенант Смолин Кирилл Петрович, я участковый в Сасовском отделении милиции. Вчера одна гражданка, проживающая на вверенном мне участке, подала вот это заявление.

Как только я сел, участковый, достал из нагрудного кармана сложенный в несколько раз листок бумаги и протянул его мне.

В принципе, как я и думал. Привет от Гали. В заявлении говорилось, что я изнасиловал её ещё летом. И после первого раза делал это систематически на протяжении месяца. Дальше она расписала, как я пригласил её на встречу со своими одноклассниками. Там мы все изрядно напились, я настоял, чтобы она пустила меня к себе в комнату общежития. Оказавшись там, Галя от чрезмерного употребления алкоголю вырубилась, а я воспользовался её беспомощностью и изнасиловал.

Вот такая она вся бедная, несчастная, больше трёх месяцев боялась об этом рассказывать и только сейчас набралась смелости.

— Что скажешь парень? — спросил участковый, который явно хотел сейчас быть в другом месте и продолжить вчерашние возлияния.

— А чего тут говорить? Обиженная женщина способна на самые коварные поступки. И вот такая клевета, далеко не самое страшное. Просто я решил, что нам нужно расстаться. Вот Галя и не нашла другого способа отомстить мне. Всё, что здесь написано бред. В тот день у нас вообще не было секса. Я был слишком пьян. И у меня имеется свидетель. Вместе с нами была ещё одна девушка. Если потребуется, она даст показания.

— Сергей, дай мне посмотреть, — перебил меня Владимир Алексеевич и взял заявление, я же продолжил излагать, свою точку зрения по поводу этого заявления, явно загрустившему участковому.

— Уж не знаю, что вам пообещал дядь Гена за это, или вообще на что рассчитывала Галя, раз решила прислать в академию своего знакомого милиционера, — услышав эти слова, Кирилл Петрович скривился, подтверждая мою догадку. — Всё, что написано в этом заявлении неправда. Секс у нас был по обоюдному согласию. И раз уж на то пошло, то я в отличие от Гали несовершеннолетний. Получается, что она вступала в интимную связь с несовершеннолетним, за что можно привлечь уже её. Но я такой ерундой точно не собираюсь заниматься. Просто передайте ей, чтобы она не занималась глупостями. Ей не удастся испортить мне жизнь. И ещё передайте, что в случае если Гале понадобится помощь, то я обязательно сделаю всё, что в моих силах.

Смолин уже собирался мне, что-то ответить, но Мохов сегодня проявлял верх несдержанности, перебивая всех подряд.

— Кирилл Петрович вы же прекрасно понимаете, что это заявление — обычная бумажка. Наверняка девушка написала его и передала вам лично в руки, а вы даже не дошли до отделения, чтобы оформить его как следует. К тому же насколько я знаю изнасилованиями должны заниматься люди из следственного комитета, но никак не участковый. Я думал у вас всё серьёзно, а на самом деле нет вообще ничего, даже нормального заявления. Поэтому прошу вас покинуть территорию академии. И впредь, если вы решите очернить одного из моих курсантов, будьте добры, делайте всё как положено по закону. А теперь покиньте мой кабинет, дежурный проводит вас до КПП и убедится, что вы покинули территорию академии.

— Вы