Алексей Евтушенко - Сдвиг Страница 18

– Здесь выйдем, – сообщил Умирай Быстро. Кажется, я уже настолько привык к телепатическому общению, что скоро перестану отличать его от вербального.

– Как скажешь.

Я остановил машину, выключил двигатель, и мы вышли наружу. Тут же впереди, из-за стволов берез, вынырнул Тень Луны. Да, видать, и впрямь путь напрямик сильно короче нашего оказался, хотя, конечно, и ехал я медленно.

– Они за рекой, – сказал вожак.

– Это люди? – спросил я. Не такой уж и дурацкий вопрос, если подумать.

– Посмотри сам. Только скрытно.

– Понимаю, не дурак.

– Это хорошо.

По-моему, они все надо мной издеваются.

Я прихватил из машины бинокль и пошел за Тенью Луны. Умирай Быстро скользил рядом. Вот и опушка рощи. Дальше поле, поросшее травой и редкими кустами, за ним – речка, за речкой – луг. За лугом – лес стеной. А на лугу… А на лугу – тот самый трехфюзеляжный летательный аппарат, который мы наблюдали в воздухе. Видно не очень хорошо – закатное солнце зависло над самыми верхушками дальнего леса и бьет в глаза не хуже прожектора ПВО времен Второй мировой. Но все равно, даже без бинокля понятно, что дура с неба опустилась на луг серьезная. Высотой с пятиэтажный дом, длиной в два дома. Или даже в два с половиной. И никакой посадочной полосы. Вокруг аппарата – черная проплешина выжженной травы, значит, и впрямь вертикально садилась, на реактивной тяге. К тому же стоит не на шасси, а на чем-то вроде посадочных опор… Это что же, и впрямь космический корабль?!

Я присел на опушке, прячась за стволами берез, глянул в бинокль. Объект прыгнул к глазам, сокращая расстояние в восемь раз. Теперь отлично можно было рассмотреть и матово-серебристую, словно чешуйчатую, обшивку, и название на носу ближнего ко мне фюзеляжа SECRET, и мощные посадочные опоры, и пандус, ведущий к земле от овального проема в корпусе. Ага, а вот и человек! Стоит на самой границе выжженного круга и явно смотрит в мою сторону. В опущенной правой руке то ли оружие, то ли ракетница. На вид – за тридцать. Волосы темно-русые, густые, глаза, кажется, синие. Хотя точно не разглядеть. Гладко выбрит. Одет в плотный зеленовато-серый комбинезон, поверх которого чернеет штангами сочленений, цилиндрами амортизаторов и защитными плоскостями какая-то хитрая снаряга. Больше всего напоминающая армейский экзоскелет, собранный по эскизам и чертежам продвинутой дизайнерско-инженерной студии, подвизающейся на ниве создания реквизита для фантастических кинобоевиков. А вот и еще одно изделие предполагаемой студии – самый натуральный боевой робот с пулеметом в манипуляторах! То, что робот, видно сразу, хотя бы потому, что у людей не бывает таких маленьких голов в форме куба со стесанными гранями. И рук с двумя локтевыми суставами. Боевой же из-за пулемета. Потому что это явно пулемет. Что я, пулемета не видел?

Итак, подытожим.

Передо мной – летательный аппарат, который с более чем пятидесятипроцентной вероятностью можно идентифицировать как самый настоящий космический корабль. Возможно, типа шаттл. Но возможно, и нет, я не спец, даром что космическую фантастику люблю и в литературном и в кинематографическом виде. Скорее всего, передо мной машина колонистов с Луны и Марса, что частично подтверждают соответствующие знаки на борту и экзоскелет вышедшего космонавта. Не помню точно, насколько меньше сила тяжести на Луне и Марсе по сравнению с земной, но меньше гораздо. Привыкнешь, потом трудно привыкать обратно. Так что невольно экзоскелет напялить придется. Но торопиться с выводами не будем. Название корабля – SECRET, что по-русски означает ровно то же, что и по-английски – секрет. Секрет. Шхуна «Секрет»! Ха. Ну конечно – Александр Грин, «Алые паруса»! Что же получается? Те, кто построил это летающее чудо-юдо, читал Грина? Ага, на Марсе и Луне. И в переводе на английский. Охренеть.

Тем временем солнце больше чем наполовину скрылось за кромкой леса.

– Через речку есть брод, – как бы между прочим сообщил Тень Луны.

– Далеко? – спросил я.

– Почти напротив нас.

Словно в ответ на наш обмен репликами, мужик с «Секрета» запустил в темнеющее вечернее небо третью ракету.

Я бросил к глазам бинокль. Так и есть. Этот чудик в экзоскелете теперь поднял левую руку и машет ею. То ли обозначает свое присутствие, то ли приветствует. И кого? Кроме нас с арг-кхинами, здесь никого нет. По-моему, все яснее некуда. Мол, выходите, я знаю, что вы там, познакомимся. Если мы их заметили еще на подлете, то и они вполне могли заметить нас… Тем более что мы и не скрывались. Так рискнуть или нет?

– Я бы рискнул, – сказал Умирай Быстро. – Но решать тебе. Это твои собратья.

Собратья? Хм. Но фактически он прав. Эх, ладно, где наша не пропадала. Рискну.

Я опустил бинокль, выпрямился и пошел на закат. Шаг, второй, третий. Вот и опушка рощи. Дальше – открытое пространство. Вышел из-за берез, поднял вверх руку и помахал. Снова посмотрел в бинокль. Мужик в экзоскелете спрятал ракетницу и теперь махал уже двумя руками, чуть не подпрыгивая на месте. Будем считать, что визуальный контакт установлен. Пора сближаться.

8

– Вот он, – сообщил Малина. – Выходит. Мы его хорошо видим.

– Да, я тоже, – сказал капитан. – Но плохо. Ты не знаешь, почему в стандартную экипировку «Гризли» входит аптечка, НЗ, пистолет, ракетница и даже плазменная зажигалка, но нет бинокля?

– Капитан судна и без бинокля? – хмыкнул старпом. – Ладно, бывает, ты не на мостике. Это мужчина, лет тридцать, мы его хорошо видим. У него бинокль как раз есть, он наверняка видит нас и тебя. Помаши ему руками, пусть поймет, что мы его ждем и у нас добрые намерения.

– Поучи отца жесткой эротике, поучи, – по-русски буркнул Камински, но ракетницу спрятал и руками крест-накрест помахал.

– Он заметил! – радостно сообщил Малина. – Так… думает. Хм, создается впечатление, что он с кем-то разговаривает, вроде как советуется. Только не пойму с кем… Ого!

– Что?

– Собака. Нет, две собаки. Довольно большие. Вышли из рощи и сели рядом.

– Да принесите мне уже кто-нибудь бинокль! – рявкнул капитан. – И выходите из корабля! Мне что, одному гостя встречать?

– Кому выходить-то? – не понял старпом. – Ага, направился к нам. И обе собаки с ним!

– Сам реши, не маленький. И какой-нибудь стол со стульями надо организовать, что ли. Не тащить же его сразу на борт, испугается еще.

– Зачем тащить? Пригласить. Вежливо.

– Слава! Я выразился иносказательно!

– Тогда костер, – решительно предложил Малина. – Нет ничего лучше для знакомства и налаживания отношений. Ибо что может быть естественнее, чем встреча у костра двух путников?

– Интересно, откуда тебе это знать? – не без язвительности осведомился капитан. – Разжигал тайком костры на Большом Сырте[4] и курил там трубку мира с аборигенами?

– Черт его знает. – Камински прямо увидел, как старпом чешет в затылке. – Я и впрямь ни разу в жизни не разводил костер. Даже на Большом Сырте. Память предков, наверное.

Когда через четверть часа незнакомец в сопровождении двух крупных собак подошел к речке, на лугу, кипела бурная деятельность. Гостеприимно полыхал костер. Камински лично, как читал в книжках, сложил шалашиком доставленный из леса роботом хворост, щелкнул плазменной зажигалкой и потом зачарованно глядел, как желто-оранжевый огонек, зацепившись за тоненькие веточки, перебирается на те, что побольше, разгорается, набирает уверенность и силу. Вот уже пламя костра взвилось до колена, обдало жаром и дымом, весело заплясало в сгущающихся сумерках свой вечный и всегда новый танец. Капитану Майклу Камински было известно рассуждение о том, что человек бесконечно может смотреть на три вещи: огонь костра, текущую воду и на то, как работает кто-то другой. С последней частью он был согласен, а вот справедливость двух первых ему еще предстояло проверить. Хотя нет, теперь только второй.

Майкл отвел глаза от огня и посмотрел в сторону реки. Незнакомец как раз подошел к противоположному, пологому берегу и остановился, словно в нерешительности. Между ними оставалось около ста с лишним метров, включая реку. Постояв несколько секунд, человек принялся раздеваться – снимать штаны.

– Он что, плыть собрался? – изумленно выдохнула за плечом Николь Герсамия. – Голым, через реку?!

– Другого способа перебраться на наш берег я не вижу, – сказал капитан.

– Вы так говорите, словно сами сделали бы то же самое.

– Естественно, сделал бы. Но ты все-таки не забывай, что он местный. Абориген. Что для нас кажется чуть ли не подвигом, для него в порядке вещей.

Я вышел на берег реки, остановился. Неширокая речушка, это верно. Но одно дело переезжать через нее по мосту на машине и совсем другое перебираться вот так, в чем есть.

– Ты говорил что-то про брод, – обратился я мысленно к Тени Луны.