Фрэнк Партной - Подожди! Как отложить решение до последнего момента и… победить Страница 18

Решающим фактором была высота. Гражданский самолет, пролетая над «Винсеннесом», должен был набирать высоту, а атакующий иранский F-14 пикировал бы. Поняв, что самолет снижается, капитан Роджерс обязан был применить ракеты. Но корабельные радары не указывали, меняется ли высота самолета. Команде пришлось отслеживать показатели высоты, мелькавшие на небольшом мониторе, а затем выводить траекторию по изменениям в цифрах. Эта процедура, как позже докладывал капитан Роджерс, заняла мгновения – «пять, возможно, десять секунд». Несколько членов экипажа произвели расчеты, но пришли к противоположным выводам. В переполненном помещении было шумно, началась путаница с идентификационным номером рейса, который, по всей видимости, изменила компьютерная система. А между тем самолет подбирался все ближе.

В 10.24 утра уже не было времени выяснять, движется он вверх или вниз. Если бы капитан Роджерс промедлил еще несколько секунд, самолет оказался бы слишком близко, и от корабельного оружия не было бы никакого толку. Роджерс решил стрелять. Он запустил две ракеты «земля-воздух» SM-2MR. Обе попали в цель, уничтожив ее.

К своему ужасу, экипаж и капитан быстро обнаружили, что это был не истребитель F-14 «Томкат». Это был аэробус A300B2-203 авиакомпании «Иран Эйр». Самолет набирал высоту, как и планировалось, и приблизился к «Винсеннесу» по стандартной траектории полета в Дубай. Все 290 находившихся на борту (в том числе 66 детей) погибли. Это был седьмая по количеству жертв авиакатастрофа в истории. Самолет покинул «Бендер-Аббас» с опозданием на 27 минут.

По всеобщему мнению, капитан Роджерс был опытным командиром. С тех пор, как 23 года назад его произвели в офицеры, он побывал в многочисленных экспедициях на разных судах, начиная с эскадренного миноносца типа «Гиринг» в Японии и двух эсминцев типа «Спрюэнс» на Ближнем Востоке и заканчивая «Винсеннесом». Но в этот раз все шло не по сценарию: угроза, нависшая над кораблем, разногласия в команде по поводу высоты мишени, коммерческий рейс с неизвестным временем вылета и отсутствие реакции на сигналы предупреждения. Всего тремя месяцами ранее Роджерс продемонстрировал свою компетентность во время инцидента с участием иранских F-4. Но на этот раз, в новой ситуации, в условиях жесткой нехватки времени, он оказался новичком.

Если вы не профессионал, и у вас нет времени сравнивать варианты и сознательно выбирать самый выгодный, зачастую лучше не предпринимать ничего. Поскольку новички часто склонны делать неверный шаг, безопаснее вообще не двигаться с места.

Даже ведущие мировые эксперты порой оказываются новичками, и часто в такие моменты лучший выход – бездействие. Может статься, вы даже полагаете, что вам точно известно, что делать, и все же лучше действовать так, будто вы скованы нерешительностью и не в силах пошевелиться. Исследования серий пенальти в конце футбольных матчей высшего уровня, когда вратарь стоит лицом к лицу с игроком противоположной команды на близком расстоянии, показывают, что, хотя вратари обычно прыгают влево или вправо, оптимальная стратегия – оставаться в центре ворот[104]. Точно так же среди врачей высшей категории бытует пословица, которую я узнал от Джастина Грэма, специалиста по инфекционным заболеваниям: «Не делай что-нибудь. Стой просто так».

Когда начальник пожарной охраны небольшого городка, участник исследования Гэри Клейна, прибыл на место страшного пожара на нефтебазе, то увидел стофутовую стену пламени. Еще никогда ему не приходилось сталкиваться с такими масштабами. В большинстве случаев он знал, что делать, но здесь оказался новичком. К счастью, он признал это. Его люди тоже чувствовали растерянность, и ни у кого не было ни малейшего понятия, что предпринять. В обычной ситуации они поспешили бы развернуть брандспойты и включить воду. Но они этого не сделали. Позже, размышляя о случившемся, командир скажет: «У всех нас головы стали, будто чугунные». Пожарные не приняли никакого решения. Они не делали ничего. Просто смотрели на пламя.

Такая нерешительность оказалась к счастью. Попытки тушения пожара могли бы привести к напрасным жертвам. Вместо этого начальник и вся бригада пытались понять, почему так долго полыхает огонь. Наконец через двое суток они обнаружили 22-дюймовую трубу, которая качала нефть прямо в один из горящих резервуаров. Они перекрыли трубу; пламя выгорело и погасло.[105]

Если вы новичок, то наверняка к тому времени, когда на принятие решения останется всего несколько секунд, будет уже слишком поздно. Лучшие решения в условиях дефицита времени – это те, к которым мы готовы заранее. Сложнее всего предвидеть ситуации, в которых мы, как эксперты, внезапно оказываемся новичками, а затем подготовиться к этим ситуациям. Клейн предлагает для этого технику «предсмертного вскрытия». «Посмертным вскрытием» можно назвать анализ опыта, полученного уже после принятия решения, а «предсмертное» – это смоделированная ситуация, в которой будущее решение по какой-то причине оказалось неудачным. Предположим, мы проиграли матч, сбили не тот самолет, погибли в огне. Почему? Какие предположения оказались ошибочными? Были ли наши суждения предвзятыми или мы опирались на некорректные данные? «Предсмертное вскрытие» занимает куда больше нескольких секунд. Его следует провести заранее, до того, как наступит критический момент и времени будет в обрез.

К сожалению, если вы никогда не пользовались этой техникой и не являетесь экспертом, эти идеи вам, вероятно, не очень помогут. Если нет возможности взять тайм-аут или обратиться за помощью и если вы не продумали заранее сценарий, с которым теперь столкнулись, вы, скорее всего, примете плохое решение. Новички, которые ошибочно считают себя профессионалами, обречены. Они не поймут, что их подводит, пока не станет слишком поздно. И тут мы опять возвращаемся к Бобу Гибсону.

Даже в разгар боя «гиганты» отдают себе отчет в том, что тренер Гибсон, скорее всего, велит Писарчику упасть на мяч. Так автоматически поступил бы любой профессиональный тренер. Да и, в конце концов, кого же еще назвать профессионалом, если не Гибсона? Он был квотербеком Янгстаунского государственного университета в 1940-х, а в 1950–1960 годах сделал блестящую тренерскую карьеру. Будучи главным тренером университета Боулинг Грин, он выиграл более двух третей игр, в том числе чемпионство Среднеамериканской конференции, и ко времени перехода к «гигантам» был тренером с более чем двадцатилетним стажем. К ноябрю 1978 года Гибсон уже тысячи раз принимал решения в стрессовых ситуациях. Любой бы справедливо сделал вывод, что Боб Гибсон – профессионал. И для большинства футбольных сценариев это было бы верно.

Тем не менее на третьем дауне, когда до конца игры с «орлами» остаются считанные секунды, тренер Гибсон вдруг оказывается новичком. Он никогда не видел ничего подобного нападению Лемастера на Писарчика. Никто не видел. Гибсон сейчас в положении капитана Уилла Роджерса III, который решает, сбить ли самолет, не зная наверняка, поднимается он или опускается.

Когда Гибсон объявляет последнюю комбинацию – разворот и передачу мяча Чонке, «гиганты» не скрывают изумления. Во время совещания на поле Чонка говорит Писарчику: «Не отдавай мне мяч». Но Писарчик помнит, как разгневался Гибсон, когда он за неделю до этого ослушался его указания. Дезорганизованные, растерянные игроки выстраиваются, продолжая спорить. Один говорит: «Джо, да просто упади на чертов мяч».[106]

Дон Крики, комментатор канала CBS, голосом, в котором поначалу звучит уверенность ветерана, понимающего, что игра окончена, описывает, что происходит дальше: «С каждой секундой все меньше шансов остается у „Филадельфия Иглз“ в игре, которую они считали своей возможной путевкой в плей-офф… но внезапный поворот событий обеспечил „гигантам“ победу, сенсационную победу. „Гиганты“ ведут семнадцать очков к двенадцати, осталось тридцать секунд».[107]

И тут, пока Крики между делом замечает, что у «орлов» не осталось тайм-аутов, Писарчик путается в броске. Он разворачивается по часовой стрелке, ища Чонку, который в этот самый момент слева от Писарчика кидается вперед. Писарчик пытается перехватить мяч поудобнее, но теперь Чонка оказывается слишком далеко, и он сует мяч ему не в руки, а куда-то в бедро. Мяч падает на землю, подпрыгивая на астротурфе в двадцати семи ярдах от зачетной зоны «гигантов». Комментатор кричит: «Погодите… поверить не могу, „орлы“ его поднимают, и Герман Эдвардс зарабатывает тачдаун. Невероятный поворот… Просто поразительный поворот… совершенно невероятно… невероятно… невероятно».