Охота за "Красным Февралем" (СИ) - Багрянцев Владлен Борисович Страница 18

— Будет сделано, сэр, — кивнул Роберт Герцог. — Разрешите идти?

— Да, и возьмите с собой мистера Смита, — добавил капитан. — Пусть набирается опыта — как и вы от него.

— Так точно, сэр! — с заметным воодушевлением откликнулся лейтенант Герцог. С бывшим капралом озерной полиции Тоширо Смитом, успешно поступившим в Морскую Академию и теперь проходившим практику на борту «Джейн Грей», Роберт уже успел подружиться. Еще одна примета нового времени. В прежние годы «узкоглазого» нацмена даже на порог Академии бы не пустили.

— Муррр, — из-под стола, вокруг которого толпились дамы и господа офицеры, выглянул Масимилиан. Наученный горьким опытом, во время сражения с «Желтым Августом» корабельный кот прятался в одной из спасательных капсул и только сейчас осмелился выбраться наружу.

— Тебя не спрашивали, трусишка, — усмехнулся капитан. — А пока мистер Герцог будет исследовать остров, мы сделаем вот что…

* * * * *

— За наших товарищей! За команду «Желтого Августа»! — произнес коммандер Мохаммед Османи, поднимая стаканчик с рисовой водкой. — Кампай!

— Кампай! — откликнулись товарищи офицеры.

«Это становится дурной традицией», — подумал Османи. — «Сначала «Черный Март», потом «Желтый Август»… С другой стороны, мы еще здесь!»

— Капитан Сидоров был слишком самонадеян, — добавил погрустневший командир «Красного Февраля», когда рюмки опустели. — Ему стоило совсем немного подождать. Вдвоем мы бы справились… Ну что ж, что сделано, то сделано, и все его ошибки умерли вместе с ним. Теперь мы можем расчитывать только на себя. Мы все согласились с новым планом сражения, его и будем придерживаться. У кого-то остались вопросы или замечания?

— У нас остались только старые обычные торпеды, — напомнила Джжеральдина Вонг. — Все дельфины… израсходованы.

— Может и к лучшему, — задумчиво пробормотал капитан Османи. — Может и к лучшему…

— Не могу не согласиться, товарищ капитан, — кивнула товарищ Вонг. — Они отлично сработали, два раза подряд, но все равно мне не нравятся.

— Я это уже слышал, Джерри, — мягко напомнил командир. — Что-нибудь еще? Все свободны, товарищи. Возвращайтесь на свои посты. Доктор Брага, задержитесь на пару минут. Проверьте мой несчастный сломанный нос…

Джеральдина Вонг в числе первых покинула капитанскую каюту и отправилась на свое привычное рабочее место, в носовой торпедный отсек. «Да, что ни делается — все к лучшему», — думала она при этом. Альбионцам не достанутся эти новые извращенные «торпеды». Ни в борт, ни в подарок.

Джеральдина Вонг собиралась предать Сферу, но при этом у нее оставались какие-то моральные принципы.

* * * * *

Свое предательство Джерри задумала очень давно. Еще до того, как поступила на службу в Красный Флот Сферы.

Джеральдина Ригли родилась в английской Индии, в 1930 году. Отец — мелкий британский колониальный чиновник, мать — дочь скромного китайского бизнесмена. В колониях на такие браки всегда смотрели сквозь пальцы. И отец, и мать в свое время бежали из Гонконга, который после Великой Войны оккупировали белголландцы. В Индии беженцы из Гонконга всех рас и национальностей провели несколько конференций в память о своей потерянной родине. На одной из таких встреч родители и познакомились.

Раннее детство прошло относительно беззаботно, но приятных или ярких воспоминаний почти не осталось. Почти все стерла следующая война. Почти, но не все. Память порой хранит странные и удивительные вещи.

Как-то раз отец вернулся со службы и принялся поливать короля-императора на чем свет стоит. Конечно, мистер Ригли был настоящим британским джентльменом, поэтому самым сильным из прозвучавших выражений было всего лишь «безмозглый осел». Но мама все равно сделала ему замечание:

— Следи за языком при ребенке!

— Папа, лазве можно так говолить? — удивилась маленькая Джерри. — Кололь-импелатол — помазанник божий! Он всегда заботится о нас. Нам так в школе говолили…

— Запомни, малыш, — усмехнулся отец. — Не только можно, и нужно! Король — всего лишь человек. Как и премьер-министр. Как и все остальные министры, лорды и принцы. А люди разные бывают. Хорошие, плохие, умные, глупые. Глупых людей ругать можно. Еще как можно! Конечно, — тут же добавил он, — не торопись ругать короля в школе при учителях. Не спеши полагаться на мое мнение. Со временем сама решишь, достоин ли он твоих проклятий. И с какими людьми можно поделиться этими проклятия.

Так или иначе, одно в тот день Джеральдина запомнила твердо: короля ругать можно.

Через несколько лет началась новая война. Город, где они тогда жили, крупный и важный порт английской Индии, белголландцы бомбили в первый же день. Больше того, одна бомба угодила точно в их дом и пробила крышу до самого подвала. Но так и не взорвалась. Прежде чем родители схватили ее в охапку и увели в безопасное место, маленькая мисс Ригли успела хорошенько рассмотреть неразорвавшуюся бомбу и пришла к выводу, что бомбы (а также снаряды, гранаты, торпеды) — это далеко не самое страшное, что есть в этом мире. Эта мысль вернулась к ней много лет спустя, когда пришло время выбирать профессию.

Еще через несколько недель победоносные белголландские легионы добрались до бирманской границы. Майор запаса Ригли ушел на фронт и оттуда уже не вернулся.

После войны мать решила, что в Индии ее больше ничто и никто не держит. Поэтому она взяла повзрослевшую Джеральдину и увезла ее на свою старую родину, в только что освобожденный Гонконг, где у нее оставалась дальняя родня. Вдове имперского офицера была положена неплохая пенсия, и поэтому миссис Ригли рассчитывала неплохо устроиться, устроить дочь и заодно помочь родственникам. Она была умной и сильной женщиной, и скорей всего, у нее бы все получилось — если бы только японские мятежники не решились на очередное предательство. Великий Председатель имел под рукой миллионы преданных штыков, половину белголландского флота и трофейные белголландские арсеналы, а западные империалисты были ослаблены, как никогда прежде. Советская Аляска и Народная Бразилия обещали полную поддержку. Когда еще такой случай представится?! О чем тут думать?! — действовать нужно!

Не прошло и месяца, как новая Япония повернула оружие против своих вчерашних западных союзников, а на Гонконг обрушились бомбардировщики и морские пехотинцы Сферы. Мать умерла в первый же день — на этот раз белголландская бомба сработала. Джеральдину вытащила из-под развалин и приютила сердобольная китайская семья, чья дочь погибла на предыдущей войне. Когда японские солдаты наконец-то вошли в город, воцарилось относительное спокойствие. Приемные родители Джерри отправились на рынок, чтобы запастись едой, но домой уже не вернулись. Джеральдина нашла их там же, на рынке — рядом с ними висели еще несколько человек и плакат на пяти или шести языках. Она знала почти все эти языки, кроме японского, который ей еще предстояло выучить. Английский — от отца; кантонский диалект — от матери; имперский белхолландс — язык старого врага — старательно учила в школе. Слишком хорошо знала, даже рука машинально потянулась, чтобы исправить грамматические ошибки. Вовремя остановилась. Не было смысла исправлять, смысл и так был кристально ясен. «Они пасмели оскорблять Великаго Предсидателя!» В тот день она твердо запомнила — Великого Председателя оскорблять нельзя. Короля можно, премьер-министра тоже, а Председателя — никогда.

Еще через несколько дней в Гонконге окончательно воцарился порядок — Новый Порядок. Японские освободители затеяли перепись населения и раздачу новых документов. Джерри указала в анкете девичью фамилию матери и постаралась добавить как можно больше правдивых сведений о себе. Как можно больше правды. Так ее не поймают на лжи. Самая лучшая легенда состоит из правды на сто процентов или около того. Джеральдина прочитала об этом в детективном романе про отважного агента Хеллборна, благородного графа Пеклова и коварную белголландскую шпионку Джинджер ван дер Тойфель. Эти романчики были очень популярны среди школьников английской Индии в годы войны. Просто удивительно, сколько всего полезного можно почерпнуть из бульварных романов — если только читать их внимательно!