Вячеслав Коротин - До последнего вымпела Страница 19

   Нет, пятиствольные тридцатисемимиллиметровки Гочкиса, что были установлены на номерных владивостокских миноносцах, почти не представляли опасности для японских кораблей - полукилограммовые болванки, снаряжённые чёрным порохом с зарядом всего в восемьдесят граммов. Зачастую этого не хватало, чтобы разорвать корпус снаряда, только вышибало взрыватель. Но это были "кратковременные пулемёты" очень немалого калибра. Всё-таки восемь выстрелов за шесть секунд. С почти пистолетной для морского боя дистанции. Такая "горсть" даже на большом миноносце может делов натворить при удачном попадании. И натворила.

   На "Араре" замолчала кормовая трёхдюймовка, прошило в двух местах четвёртую трубу, разбило кормовой минный аппарат (благо для японцев, что не сдетонировала заряженная в него мина), по палубе поползли раненые.

   Но и в "Двести пятый" прилетело. Японский трёхдюймовый снаряд пробил скулу миноносца, и упругая струя воды ударила в носовую переборку. Пришлось немедленно сбрасывать ход и отказаться от дальнейшего преследования.

   Да и само преследование больше смысла не имело: постреляв по "Быстрому" и "Блестящему" "в разлуку", японцы отходили на юг. Их было уже не догнать. "Олег" прекратил огонь, чтобы не зацепить своих.

   Оставалось спасти как можно больше моряков с тонущего "Безупречного" и возвращаться во Владивосток.

   Можно было подводить итоги операции: в активе три потопленных канонерки японцев, истребитель и с десяток рыболовных шхун. Зато потеряно два эскадренных миноносца. ЧЕТВЕРТЬ от всех минных сил Тихоокеанского флота.

   - Так и хочется приказать Рихтеру, чтобы он подвинтил своего "Быстрого" к нашему борту и высказать всё, что я думаю о его авантюре, - злился на мостике "Олега" Добротворский. - Но ничего, во Владивостоке ему командующий собственноручно фитиль вставит. А пока - добраться бы туда в целости...

Глава 12.

   Сидя в кресле у открытого по летней поре окна начавший уже седеть московский дворянин с привычным уже неудовольствием изучал утреннюю газету.

   "СРОЧНО. Из Либавы сообщают: прошедшей ночью в Либаве произошел ужасный террористический акт. Неизвестными бомбистами был взорван отель "Палас", в котором должен был останавливаться Государь Император с семьей и свитой, прибывший для проведения смотра кораблей третьей Тихоокеанской эскадры. Имеются многочисленные жертвы, число которых уточняется. По предварительным данным Его Императорское Величество и члены Августейшей семьи не пострадали." - Опять! И дня не проходит, чтобы боевики кого-то не убили или чего-то не взорвали. Причем вместе со случайными прохожими. Отчего-то думают, что этим они добавят своим идеям популярности, хотя зарабатывают по большей части лишь проклятия. Впрочем, это уже не мое дело...

   - Сережа, иди пить чай! - вдруг ворвался в привычный ход мыслей голос жены.

   - Да, дорогая! - ничего не оставалось, как без особого сожаления отложив недочитанную газету, направиться в гостиную. - Уже иду!

   Впрочем, и чай попить спокойно тоже не удалось - я еще не успел спуститься на первый этаж, как снова послышался голос жены:

   - Сережа, там к тебе пришли!

   Кому я там еще нужен? Опять писаки бессовестные пожаловали, или снова из Петербурга письма официальные шлют? Достали уже и те, и другие!

   - Скажи им, что мне нездоровится! Кому действительно надо - в другой раз придет.

   Однако побыть сегодня в покое мне, видимо, была не судьба.

   - Там какой-то офицер, и он говорит, что не уйдет, пока ты его не примешь.

   - Ладно, сейчас выйду...

   У порога меня действительно ждал офицер с аксельбантами, выдающими адъютанта генерального штаба. И чего он делает в старой столице?

   - Добрый день, капитан! Прошу вас, проходите! - учтиво поздоровался я и спросил, уже догадываясь, что услышу, - Вы ко мне? По какому делу?

   - Здравствуйте! Вы господин Зубатов Сергей Васильевич?

   - Да, я.

   - Вам пакет! Извольте расписаться в получении! - выдал заученную фразу адъютант. "Опять письмо! - подумал я,- "интересно от кого на этот раз? Судя по этому офицеру, как бы не сам Премьер-Министр расстарался".

   Офицер, тем временем, продолжил, протягивая скрепленный пятью сургучными печатями конверт:

   - С вашего разрешения я подожду, пока вы соберетесь - мне приказано вас сопровождать.

   "А вот это уже что-то новое! Как-то он слишком уверенно говорит... Неужели арестовать решили!?" - пронеслась в голове шальная мысль - "Они же знают, что по-хорошему меня никуда идти не уговорить, вот и... Да нет, в крепость приглашений не шлют...". В любом случае ничего не оставалось, как открыть конверт и ознакомиться с содержимым. Впервые за долгое время мне стало по-настоящему интересно: чего же там может быть такого?

   Да уж. Офицер был прав. Лично я такой документ проигнорировать не смогу.

   - Дорогая, мне надо немедленно ехать.

   А письмо... Пусть остается на память потомкам. В конце концов даже фразу "Прибудьте ко мне как можно скорее. Николай". Император пишет своей рукой далеко не каждому простому московскому дворянину, даже если когда-то он не был таким простым.

   Закрыв за собой резную дверь императорского кабинета, бывший дворянин, бывший большой жандармский начальник, бывший создатель сети официально признанных профсоюзов, бывший вдохновитель создания легальных рабочих партий и много в чем еще бывший, а теперь, вообще говоря, всего лишь переведенный в Москву ссыльный, все же изменил своему принципу 'я теперь пенсионер и ничего не знаю' и четко доложил:

   - Ваше Императорское Величество, мещанин Зубатов по вашему указанию прибыл.

   - Добрый день! Присаживайтесь, Сергей Васильевич. Как ваши дела?

   - Спасибо, неплохо, Ваше Императорское величество.

   - Отрадно это слышать. Но давайте перейдем к делу. Как вы оцениваете ситуацию внутри Империи?

   - Как крайне скверную, Ваше Императорское Величество.

   - И каков ваш прогноз развития событий?

   В ответ давно уже решивший, что терять ему уже нечего, отставной жандарм решил в лоб резать правду-матку:

   - Если оставить как есть, нас ждут все усиливающийся террор и бунты. Сложно даже сказать какого масштаба. Если же принять меры - будут сотни казненных, но все равно я уверен, что без политических изменений путь, на котором стоит страна, приведет ее к катастрофе... Ваше Императорское Величество.

   - Я, вот, знаете ли, тоже так думаю. И, несмотря на ваши неоднократные отказы вернуться на службу, хочу поручить вам одно дело. Важное дело.

   - Но, Ваше Императорское Величество...

   - Погодите! То, что я вам сейчас скажу не должно покинуть стен этого кабинета, но выслушайте меня внимательно. Не знаю, знаете ли вы, но все годы своего царствования, я очень ответственно относился к своим обязанностям - когда надо было, ночами не спал над горами бумаг, всю страну вдоль и поперек изъездил, разве что только на войне не бывал. А все почему? Потому что я исполнял свой Долг... - А результат каков?! Посмотрите, что на улицах творится! Вон, в Либаве, слава Богу, конечно, что мы с семьей вместо запланированного банкета с начальством эскадры пошли на богослужение. Но ведь туда к готовящимся торжествам приехал целый детский хор! Есть вещи, с которыми жить очень тяжело. Отец Иоанн из Кронштадта тысячу раз прав, говоря что... если смотреть правде в глаза, только у меня есть такие возможности, но не хватает на такое воли. И у вас, я знаю, такого желания нет. Но я - Царь! Я ДОЛЖЕН заботиться о стране и об ее народе. Помните, как сказано в Евангелии тому, кто сам не мог умножить выданный талант - "надлежало тебе отдать серебро мое торгующим!"... То есть тем, кто может. Я знаю... Нет, мы оба знаем, что вы, хоть и не хотите, но можете. Поэтому я ПРОШУ вас стать премьер-министром. Больше просто некому.

   - Но Ваше Императорское Величество, мои познания ограничены весьма специфической областью. Премьер-министр же должен заботиться об экономике, дипломатии, просвещении, о войне, наконец. Я не смогу с этим справиться, - сказал Зубатов, а про себя подумал, что "нет, не зря про Императора ходили слухи, что в личной беседе он кого угодно своим открытым лучистым взглядом очаровать может. Вербовщик агентов из него получился бы отменный. Жаль, что на весь народ он такого влияния оказать не может".

   - С толковыми помощниками - сможете. Зато все остальные с самым главным разобраться не смогут. Даже я.

   - Ваше Императорское Величество, я совершенно уверен, что Сергей Юльевич Витте вполне разделяет мои взгляды и, будучи возвращен на пост премьер-министра, сможет сделать все, что необходимо лучше меня, - продолжал гнуть свою линию разобиженный на государство Зубатов.

   Однако Император лишь посмотрел на него чуть более грустно и сказал: