Вячеслав Коротин - До последнего вымпела Страница 18

   В паре кабельтовых от форштевней японских миноносцев выросли два высоких водяных столба: "Олег" открыл огонь с предельной дистанции. Не попал, конечно, но однозначно объявил, что "большой дядька" спешит вмешаться в "разборки пацанов".

   И теперь уже крепко задуматься пришлось японским командирам: Ограничиться полупобедой и отойти или рискнуть? Но тогда эта самая "полупобеда" могла превратиться в полное поражение. Достаточно всего одного попадания шестидюймового снаряда с крейсера и любой японский миноносец если и не утонет сразу, то уж ход потеряет точно. Но выпускать из рук захромавшего "Безупречного" не хотелось категорически. Ведь ещё чуть-чуть...

   Следующий залп "Олега" лёг уже вполне кучно и целенаправленно - в полукабельтове от "Хатсусимо". Добротворский решил всё-таки попробовать зацепить один из вражеских миноносцев.

   Ещё три водяных столба выросли уже почти у борта японца через полминуты. Крейсер разворачивался бортом - пора принимать решение или...

   "Или". Вряд ли можно считать произошедшее результатом особой выучки русских комендоров, просто повезло. Им. И не повезло японцам.

   Рвануло под левой скулой вырвавшегося вперёд "Хацусимо". Со стороны это выглядело как прямое попадание - фонтан брызг, взлетевший прямо над носом истребителя, тут же накрыл его целиком. На какое-то мгновение казалось, что он исчез насовсем, но нет - вынырнувший из рукотворной бури миноносец выглядел практически целым. На самом деле попадания непосредственно в корабль и не было, но гидравлический удар взрыва сорокакилограмового снаряда русской шестидюймовки выломал обшивку днища на площади в пару квадратных метров. В результате корабль идущий двадцатипятиузловым ходом, налетел как будто на стену из воды, разом разбившую не только две переборки в носовом отсеке, но и сорвавшую с фундаментов один из котлов. Поэтому буквально через пару секунд "Хацусимо" стал стремительно сбрасывать ход и зарываться носом.

   Японцы понимали, что, не оставив за собой поля боя, этого бойца было уже не спасти - сам он не уйдёт, а русские добьют однозначно. Теперь "или-или". Или, плюнув на всё, броситься в атаку на "Олега", или отходить, оставив своего товарища на растерзание гайдзинам...

   На мачте приближающегося "Ариаке" расцвёл флажный сигнал: "Атака". Рассуждать больше не приходилось и шесть японских истребителей стали стремительно сближаться с отходящим русским отрядом.

   "Безупречному" в такой ситуации было уже точно не выжить, но продать свои жизни подороже его экипаж собирался вполне однозначно. Да и "Быстрый" с "Блестящим" развернулись на выручку.

   Понятно, что миноносец уже не спасти, но можно в конце концов отогнать врагов и спасти людей. Это было возможно.

   Рихтер почувствовал, что может свести данную стычку к "ничьей", а то и к победе.

   Но было жутко рискованно: перерезать курс шести вражеским кораблям . Необходимо всё это сделать вовремя - поспешишь и "Быстрый" с "Блестящим" могут нахвататься попаданий таких, что до Владивостока уже не дойдут, промедлишь - мало того, что "Безупречный" спокойно добьют, так ещё и на "Олега" могут с разгона выскочить...

   Отто Оттович нервно теребил свою матросскую фланельку, которую предпочитал надевать на корабле. Непонятно зачем он это делал, ради игры в "демократию" с экипажем или по каким-то иным соображениям...

   - К повороту! Шесть румбов влево. Приготовиться открыть огонь всем бортом! - всё-таки скомандовал кавторанг.

   - Не рано? - обеспокоено переспросил мичман Желтухин, недавно прибывший с Балтики.

   - Выполнять! - нервно бросил Рихтер. - Смотрите сами, Олег Сергеевич, Ваш "тёзка" уже снова идёт на сближение. Сейчас запросто сегментными снарядами стрелять начать может. Мы хотим оказаться на их пути?

   А сегментные снаряды - это серьёзно. То есть совершенно несерьёзно для крупного корабля, но для миноносцев... Именно для отражения атак этих маленьких, но смертельно опасных на небольшом расстоянии судов и создавалась "морская картечь" - те самые сегментные снаряды: выстрел и в противника летит не металлическая болванка, пусть даже и с зарядом взрывчатого вещества, а сноп стальных стержней, который может смести с палубы небронированного миноносца всё живое.

   Русские эсминцы повалило влево, и они стали огрызаться в сторону противника из четырёх стволов с борта. "Безупречный", которого прикрывали двое других, тоже поддерживал собратьев из двух оставшихся пушек.

   Вспышки разрывов обозначились на "Ушио", "Ариаке" и "Араре", но и русским доставалось: горемычный "Безупречный" совершенно явно садился кормой, на "Быстром" рухнула грот-мачта и замолчало два орудия в корме.

   Японцы не собирались сдаваться: выйдя в атаку на крейсер, они хотели довести её до конца. Любой ценой.

   " У короля много!" - традиционно говорили британцы, глядя на свой гибнущий в бою корабль.

   "У микадо - много!" - наверное, нечто подобное произносили про себя командиры японских миноносцев, выходя в самоубийственную атаку на большой крейсер противника.

   Миноносцев и истребителей у Объединённого флота было действительно в разах больше, чем у Российской Империи на Тихом океане. А вот в кораблях первого ранга Россия крыла Страну Восходящего Солнца как бык овцу. Стоило рискнуть, чтобы угробить, или хотя бы повредить минным попаданием русский крейсер. С такой пробоиной он до Владивостока не дотянет.

   В общем: "Ва-банк!". Или, точнее: "Тенно Хэйко банзай!".

   Капитан первого ранга Ядзима, держащий брейд-вымпел на "Ариаке", несмотря на невозмутимость, приличествующую настоящему самураю, выказывал все признаки сильного волнения. Сейчас решалось всё.

   Пусть при атаке крейсера будут остановлены даже четыре миноносца из шести - пусть! Лишь бы два других сумели приблизиться к нему на пять кабельтовых и выпустить мины почти в упор.

   Нет. Уже атакуют пятеро: "Араре" увяз в схватке с русскими истребителями. Но всё равно попытаться можно и должно. И тогда всё будет не зря!

   Всё было в этих рассуждениях правильно и логично, кроме одной мелочи...

   А эта "мелочь" уже открыла огонь. Отряд малых русских миноносцев фон Радена стремительно сближался с атакующими японцами.

   Мелкие "пукалки" русских "недомерков", конечно, не могли представлять серьёзной угрозы корпусам японских истребителей, но повыметать личный состав с палуб - запросто. А дистанция стремительно сокращалась. И с такого расстояния, да при бое на встречных курсах, могло выкосить на палубах отряда немало матросов и офицеров.

   Нет, при встрече с такими миноносцами японских эсминцев, участь первых была бы решена. даже при тройном превосходстве русских в вымпелах. Но сейчас стояла другая задача: крейсер.

   Ядзима вдруг понял, что теперь всё - атаки "Олега" не получится: за те минуты сближения, стреляя только баковыми плутонгами, вывести из строя или "стреножить" удастся только парочку приближающихся русских корабликов.

   А остальные прорежут строй. И выстрелят минами. А ответить тем же нельзя - всё для крейсера. Аппараты должны быть заряжены.

   К тому же каперанг знал о том попадании в "Муракумо" в Цусимском проливе: мелкий снаряд противника попал в заряженный минный аппарат... Миноносец погиб.

   То есть всё может кончиться очень печально. Можно загубить весь отряд зря. Вернее два отряда...

   И решение нужно было принимать мгновенно, что, собственно и было сделано: мысли - они проносятся на протяжении секунды, а то и меньше, это читать о них много времени занимает...

   - Сигнал отряду: "Развернуться и атаковать русские миноносцы", - с трудом сдерживая волнение отдал приказ командиру "Ариаке" Куцуми каперанг.

   - А как же крейсер? - относительно молодой капитан-лейтенант посмотрел на своего начальника с изумлением и недоверием.

   - Отставить! Немедленно выполнять! - Ядзима прекрасно понимал недоумение молодого человека, но времени на объяснения не было. - Я вам всё растолкую потом, сейчас дорога каждая секунда. Поднимите сигнал, прикажите продублировать его по радио и сами начинайте разворот. Сей час же! Я приказываю!

   Командир эсминца мрачно кивнул и отдал соответствующие распоряжения сигнальщику и рулевому.

   Корабль, неся на фок-мачте флажный приказ, стал отворачивать вправо, режа курс соседнему "Харусаме". Тому пришлось немедленно отреагировать, даже не разобрав сигнала начальника отряда.

   Остальные японские истребители тоже повторили маневр, не успев разглядеть сигнала, но с задержкой...

   А "мелкие русские блохи", уже вполне конкретно садились "на хвост".

   Не догонят, конечно, даже учитывая время на разворот японского отряда, но дистанция уже вполне убойная для их мелкашек.

   Нет, пятиствольные тридцатисемимиллиметровки Гочкиса, что были установлены на номерных владивостокских миноносцах, почти не представляли опасности для японских кораблей - полукилограммовые болванки, снаряжённые чёрным порохом с зарядом всего в восемьдесят граммов. Зачастую этого не хватало, чтобы разорвать корпус снаряда, только вышибало взрыватель. Но это были "кратковременные пулемёты" очень немалого калибра. Всё-таки восемь выстрелов за шесть секунд. С почти пистолетной для морского боя дистанции. Такая "горсть" даже на большом миноносце может делов натворить при удачном попадании. И натворила.