Вечное - Николай Секерин Страница 19

Я радовался до изнеможения, никогда ещё я не испытывал такого чувства. Теперь я понимал, каково это быть хищником с безграничной властью.

Вечером мы изрядно напились, я постоянно смеялся и вспоминал деревенское пепелище. Деревенское пепелище. Пепелище.

Что это со мной? Почему-то вдруг стало тревожно на душе. Деревенское пепелище. Сквозь пьяную дрёму я оглядел своих приближённых. Передо мной на корточках сидел мой главный помощник.

Он не улыбался, и казалось был абсолютно трезв.

Деревенское пепелище…

– Ну что гнида, теперь ты доволен? Набегался?

Это он мне? Мне?!

С трудом выговаривая слова, я сказал:

– Ччто ты сссказал, ппёс?!

В руке помощника мелькнул кинжал.

– Получи свою долю!

Я почувствовал резаную боль на шее, попытался заткнуть порез обеими руками, но кровь сочилась как из дырявого бурдюка. Воздуху. Не могу дышать! Глаза мои, мои глаза, куда? Куда?..

Меня словно вытянуло за ноги из моего тела, а затем…

Пятый

Свенельд и его компания даже и не заметили маленького юнца, оставшегося, в сожжённой ими деревне. Он стоял над трупами своих родителей и плакал. Весьма символично, не правда ли? И легко догадаться каким путём пойдёт этот мальчик, когда повзрослеет.

Всё это замкнутый круг и нет ему конца.

Люди как будто играют в мяч, передавая его друг другу. Пока кто-то не найдёт в себе мужества отказаться отбить этот мяч, насилие и зло будут возрождаться вновь и вновь. Михаэль, Свенельд и много, очень много подобных им. Даже если среди вас и появится кто-то другой, он будет обречён. Его сметут толпы безмозглых скотов.

Вы вместе со мной могли наблюдать, как маленький, невинный мальчик рос в атмосфере обид и неприязни. Вокруг него происходили странные вещи. Его отца убили за то, что он отказался менять старые убеждения. Пятьсот лет назад таким же способом убивали предков этого отца за то, что они отказывались принимать новые убеждения, те самые, что спустя много веков отец юного мальчика будет считать своими.

Люди и не задумываются над природой своих верований. Они верят в бога в том виде, в котором, как им кажется, он есть на самом деле. Они готовы отдавать свои жизни ради религии. Пройдёт время и потомки этого мальчика, который вырос и стал убийцей, будут так же защищать великую христианскую веру, как сотни людей до них защищали другие веры.

Человеческая природа такова, что вы всегда ищете предмет для оправдания своей кровожадности. Звери в этом отношении гораздо честнее вас, ведь они убивают, чтобы жить, а вы убиваете, чтобы тешить свои иллюзии.

Все эти боги, религии, ценности, которые защищают из поколения в поколение люди, не более чем вымысел более умных и хитрых убийц. Вы всегда жили и живёте, находясь в пищевой пирамиде. В основании этой пирамиды находится самая большая часть человечества. Все эти свенельды, михаэли, джарабы и махеши. Они всего лишь пешки в большой игре. Им никогда не удалось бы понять смысл происходящего вокруг. В то время как этот смысл специально создан и культивируется такими же как они людьми. Такими же по природе, но совсем другими по сути.

Маленький мальчик Свенельд ненавидел захватчиков, ненавидел новую веру, которую насильственно насаждали в его родных краях. Свенельд считал корнем зла людей, которые убивают и грабят ради христианства.

Когда Свенельд вырос, он сам стал захватчиком. Он оправдывал свои убийства и насилие тем, что мстит за смерть своей матери и родных. В конце концов от мести не осталось и следа, Свенельд превратился в обычного главаря разбойной банды без принципов и чести.

А другие люди продолжали сражаться за веру, за идеи и за правду в том виде, в котором они её видели. А видели они только то, что им показывали.

Боги, в которых вы верите всю свою историю, не более чем выдумка самых умных из вас. Бесконечное количество убийств и завоеваний во имя воображаемых богов.

Вы идёте на смерть и бесславно пропадаете в Вечности, а другие в это время сидят и делят между собой реальную Власть и реальные богатства.

Средние века были прекрасны в своём безобразии. Вы убивали и грабили, прикрываясь идеями. Крестоносцы, священная война Джихад и прочие праведные сражения, в результате которых гибли миллионы.

Поистине самой кровавой религией средних веков следует считать христианство. Когда в Древней Руси «прививали» нового, единого бога, за неподчинение было вырезано десять миллионов людей. Десять миллионов, целый народ! Пройдёт какая-нибудь тысяча лет, и их потомки будут умирать, защищая «веру своих предков». Их герои будут умирать в исламском плену за отказ снять нательный крестик!

Видели бы это их, умершие за веру в Перуна и Сварога предки, которых убили за то, что они отказывались этот нательный крестик надеть!

Израиль

Северная Африка. 1393 год (14393 год от дара Сознания)

Мой дед говорил:

– Израиль, ты должен быть мудрым, никогда не позволяй сбивать себя с толку. Вокруг может полыхать адское пламя и умирать младенцы, но ты обязан помнить: деньги, всегда остаются деньгами!

Чёрт возьми, с тех времён прошло уже тридцать лет, и я наконец понял, что дед был абсолютно прав. Надеюсь, в аду он смог дать взятку нужному бесу, потому что его жизненный путь закончился несмотря ни на какие деньги.

Он умирал в страшных мучениях, когда мне было двенадцать лет. Слуги метались по дому как угорелые, мои мать с отцом приглашали лучших лекарей со всего мира, а он, старый, всё равно сдох! А вот деньги, они остались деньгами. Они всегда остаются деньгами. Ха-ха.

Дед воспитал моего отца таким же, как он. Всю мою юность отец передавал мне свои знания. Он готовил меня для продолжения нашего дела.

– Мы клан, Израиль, – говаривал мой папаша. – Наша задача сохранять и приумножать богатство, созданное дедом. Наша семья – превыше всего. Когда-нибудь ты вырастешь и станешь главой клана. Тогда ты почувствуешь власть, это чувство ни с чем нельзя сравнить. Мы хозяева всех этих людей, Израиль, мы решаем: будет война, или мир, народные волнения, или бунты. Мы решаем, кто будет править в нашей стране!

Когда отец говорил мне всё это, он всегда сильно возбуждался. Однажды я даже заметил у него эрекцию. Власть для него была главным удовольствием в жизни.

Я должен немного рассказать вам о своей семье, об этом клане, как его назвал отец.

Действительно, дед обеспечил нас неиссякаемым потоком денег. Когда-то давно, когда не было ещё ни отца, ни тем более меня, дед был простым мальчишкой, сыном рабовладельца. Его отец сколотил состояние на торговле рабами, начинал он при этом тоже со своим отцом, который был уж совсем бедным, по нашим теперешним меркам.

Когда рос мой дед, их семья заметно прибавила, и первые