Русь непокоренная. Нашествие - Денис Старый Страница 19

Примерно к одиннадцати мы стали выдвигаться, когда разведка сообщила, что монголы ушли далеко и даже свернули немного на восток. Для многих это стало четким доказательством, что они не пошли к генуэзцам, а повели свой полон в степи.

Может, это и повлияло на то, что Любава так и норовила глянуть на Лучано да самой ему показаться. А может, между ними промелькнула искра, и теперь ей только дать разгореться. Но я запретил себе ревновать. Выберем место, а там посмотрим, что к чему.

Кабана, конечно, мы зажарили на огне. Для меня никогда ещё не было настолько приятным на вкус такое жёсткое мясо К этому примешивалось и чувство триумфа — ведь этот зверь чуть было не отправил меня на тот свет, но я перехитрил гиганта.

Теперь мы выживем, даже если поход окажется долгим. Продуктов питания, что были нами взяты в качестве трофеев у половцев, хватило бы ещё на неделю более-менее нормального питания — и дней десять, если всех поставить на урезанный паёк.

Но урезать еду на холоде — последнее дело.

После истории с секачом мы стали ещё более осмотрительными. Теперь часть мужчин смотрела, нет ли в округе явных следов копыт или лап. Между прочим, это помогло очень быстро выйти на след оленя. Мал великолепным выстрелом в шею убил благородное животное.

Таков закон природы: выживает сильнейший. Сильный пожирает слабого. И казалось, что сложно найти более слабых представителей рода человеческого, чем наше сборище — в основном женщин и детей. Но то, что мы два дня ели мясо оленя, доказывало, что сила не только в мышцах. Хитрость, мудрость, стратегия.

Вот потому-то и нужна основа для технического превосходства над врагом. И если это получится, да ещё приложить организаторские способности, упорство, то и монголы способны стать не охотниками, а дичью. Есть я монголов, допустим, не буду, но крови их хочу.

— Что скажете, будет ли мудрый совет? — спрашивал я людей.

Был собран своеобразный совет старейшин. Кроме тех, кто умеет держать оружие в руках, был ещё старик Макар, бабка Ведана, ещё один старик — Пафнутий, стекольщик, занимавшийся в Рязани изготовлением столь популярных на Руси стеклянных бус и браслетов.

Здесь же была Любава. Девушка как могла стремилась показать, что она не просто по своему рождению боярыня, но и по всем качествам. И действительно во многом помогала.

Например, решала все вопросы с женщинами, ведь до меня доходили только обрывки фраз и остатки каких-то эмоций. Никто из них не подходил ко мне с вопросами и жалобами — значит, их решала или отметала Любава И бабоньки освоились: и склочные стервы проявляли себя, будто дома на подворье, и разгоралась борьба за лучшие кибитки, как и имущество в них.

Признаться, я бы подобные проблемы решал, наверное, весьма грубо — пресёк бы на корню, да ещё и красным словцом вдогонку в плечи. А Любава справлялась.

— Ежели бы не ты, Ратмир, то я бы, скорее, подался в Киев али в Полоцк. Но коли привёл, тебе решать, — сказал Макар.

— А я не решения от вас спрашиваю, мне совет потребен. Какое место выбрать? Взять, к примеру, то, где мы сейчас стоим, у верховьев Дона. Добре тут. Дубравы есть, лес, опять же. Река добрая, где рыбу ловить можно и прокормиться многим. Земелька найдётся, кабы её обработать…

— Так что ж не так? — удивлённо спросила Любава.

— А то, что почитай на пятьдесят вёрст в округе, али поболее того, ни одного озера, ни одной доброй реки. И проходы сюда со степной стороны простые. Куда своих коней поить татары поведут?

Теперь все могли иначе посмотреть на то, чтобы остановиться в таком благодатном месте.

Все задумались: старики почесывали бороды, Любава теребила свои косы, бабка Ведана разговаривала с мешочком с травами.

Мы остановились примерно в том месте, где в относительно далёком будущем, насколько я знаю, в XVI веке, будет основан город Воронеж. Место это хорошее: и лета здесь хватает, и река есть, и лежит оно относительно в стороне от главных нынешних маршрутов. Однако минусы я уже называл. И что-то их слишком много.

— Нам бы остров на реке большой, кабы и для трёх, и для четырёх сотен людей место было для жизни, — весьма мудро заметил Пафнутий.

— Я тоже думаю насчёт того, чтобы поселиться на острове. Татары реками не ходят, или почти не ходят. И некуда им тут ходить, по Дону-то. А нам некоторое время выгадать, кабы не было никого рядом, да и жить себе спокойно после. Окрепнуть, а тогда уже с острова перебираться на берега, — говорил я.

Вот бы сыскать какой-то из островов на Дону, чтобы, с одной стороны, не так сложно было переправляться на другие берега, а с другой — оградить себя от возможных атак кочевников. Да и не только их. Как запорожские казаки первоначально селились на острове Хортица, так же думал и я. У них когда-то получилось, в иной реальности. Почему бы это не может получиться у нас?

— То всё добре мыслишь. А как насчёт бродников быть? Их, правда, на Дону немного, но говорят, что ещё какие-то общины имеются, — покачал головой Макар.

— Разве есть где-нибудь места, где людей нет? Тут же находились кочевья половцев. Так их разбили. И многие ушли нынче к уграм за ханом Кучумом. Ну а бродников… Так их воинов посекли ещё на Калке, а после рязанские дружины ходили, изгоняли их с мест, — казалось бы, специально, чтобы возразить Макару, сказала Ведана.

Но их постоянные споры бывало интересно слушать. Ладно бы они состязались только в красноречии и юморе. А бывает, что из споров можно вычленить важную информацию.

— Решено, — сказал я, вставая с поваленного дерева. — Идём по Дону и ищем такой вот остров. Ни с кем не связываемся. Если видим следы пребывания человека, то делаем крюк и хоть бы даже через лес прорываемся дальше.

После того совещания минуло ещё два дня, когда мы всё-таки нашли тот самый остров. Уж не знаю, существует ли он в будущем, но здесь и сейчас лучшего места за два дня пути я увидеть не мог.

С одной стороны, на левом берегу, был лес, не густой, смешанный, с множеством лиственных деревьев. Вот и подспорье для строительства. Там же и дубрава имелась.

На правом же берегу росли кусты и свешивали по-зимнему голые ветви ивы,