Владимир Бабкин - Новый февраль семнадцатого Страница 2

Вновь мы возвращаемся к исходной позиции — я, весьма помятый, сижу прикованный к стулу, мои плечи сдерживают два все тех же мордоворота, а надо мной нависает их мрачный главарь.

— Где архив?

Молча смотрю на него ненавидящим взглядом. Смотрю, но прекрасно понимаю, что играть в героя-подпольщика мне нельзя ни в коем случае — нужно увозить всю это братию из квартиры подальше. А потому, нужно идти в ва-банк.

Я зло выплюнул из себя.

— Архива здесь нет!

«Собеседник» кивает:

— Я заметил. Где он?

— За городом. На даче.

Главный бандит криво усмехается:

— Вижу, что если вас определенное время сильно бить кулаком по голове, то в ваших мозгах наступает некоторое просветление. Это радует и внушает оптимизм относительно перспектив наших переговоров. Я это учту, имейте это ввиду. Что ж, одевайтесь живее и поехали.

Насколько возможно быстро, путаясь в вещах и пуговицах, я спешно оделся и через пять минут кортеж машин увозил меня из моего двора в неизвестность. Я не знал, что ждет меня и демонстрировал бандитам свою обреченность. Но внутри меня звучала труба триумфа — выезжая со двора, я видел, как из-за угла дома вышла Марина и спокойно направилась к нашему подъезду.

Да! Я добился пусть маленькой, но такой важной для меня победы! Пусть еще ничего не решено, пусть впереди схватка, а может и смерть, но, по крайней мере, Марина не попала в руки к этим отморозкам!

Дорога на дачу еще никогда не была такой долгой и такой короткой одновременно. Отсутствие возможности что-либо предпринять в данный конкретный момент меня сильно напрягало. Телефон у меня отобрали с самого начала. Оставалось надеяться на то, что Марина поступит так, как мы с ней договаривались на подобный случай. И не то чтобы я такого поворота событий реально ожидал, но батя мой приучил меня действовать, имея резервные планы на все случаи жизни.

Отдавать тайный архив прадеда в мои планы никак не входило. И героическая смерть под пытками мне так же совершенно не улыбалась, поскольку жить мне все еще не надоело. Кроме того, я единственный в мире знаю, где находится сейчас этот самый клад знаний и все то, что с ним связано. Будет крайне неприятно, если тайна, охраняемая на протяжении ста лет, будет утеряна навсегда по моей глупости. Хотя если она попадет в руки этих бандитов, будет еще хуже. Так что оба варианта мне никак не походят.

Меня больше всего беспокоил вопрос о том, какие действия предпримет Марина, увидев разгром в квартире. Что она станет делать? Позвонит, куда я ей сказал или сдуру заявит в полицию? Вопрос серьезный и, можно сказать, во многом решающий в этой истории.

Блин, где ж я так прокололся с этим архивом? Сначала Фонд Пороса неожиданно вышел на меня с весьма соблазнительными, хотя и очень странными предложениями о сотрудничестве, а потом вдруг нарисовались эти замечательные ребята, которые в этой торжественной обстановке везут меня на мою же дачу.

Конечно, устойчивым было ощущение, что захватившие меня бандиты узнали об интересе Фонда Пороса к неизвестному архиву Великого Князя и о том, что Фонд готов платить за него хорошие деньги. Вполне вероятно, что сегодняшние головорезы хотят перепродать отобранные у меня документы либо самому Фонду Пороса, либо кому-то из частных коллекционеров.

Или они знают что-то большее об этом деле? Не хотелось бы об этом даже думать. Даже думать…

А ведь предупреждал меня отец, и повторяла его слова мать, что нельзя никому никогда и ни за что рассказывать об этой тайне, поскольку добром это не кончится! Правда, в те времена, опасаться нужно было скорее не бандитов, а власть и КГБ, которым разного рода тайные царские архивы на руках у населения были, мягко говоря, даром не нужны. И только полнейшая тайна могла уберечь всех нас от неприятностей.

И вот эти неприятности настали. И смешно будет, если грохнут меня и закопают где-то в лесочке, и никто из ныне живущих так и не узнает, где спрятан архив, как, впрочем, и ту тайну, которая за ним прячется. Родителей уж нет, а ни моя бывшая жена, ни Марина, ни Толик не знают где он. Да, собственно, бывшая жена знает лишь о семейной легенде…

И вот мы свернули на лесную дорогу, которая вела к дачному поселку. Несколько поворотов и вот впереди показался КПП со шлагбаумом. Я напряженно сидел, ожидая развития событий.

То ли почувствовав мое напряжение, то ли действуя по каким-то своим соображениям, но сидящий справа бандит ткнул мне ствол пистолета бок, а сосед слева держал руку в спортивной сумке на коленях. И было у меня ощущение, что там вовсе не банальный обрез двустволки, а что-то значительно более серьезное.

— Только вякни что-то не то и вы оба трупы, — сообщил правый головорез с открытой улыбкой на лице. — Оба.

— Ну, это вряд ли. Это вряд ли… — позволил я себе усмешку. — Я-то вам живой нужен.

— Ты — возможно. А он — нет.

— Вы не станете стрелять, ведь тут полно народу на дачах, — возразил я. — А многие дачи с охраной. Дачи тут не бедные.

Сидевший впереди главарь обернулся и подвел итог «дискуссии»:

— Чтобы незаметно угробить этого дедушку нам шуметь не придется.

Поглядев на пожилого Кузьмича, я предпочел промолчать. Да и не на него был мой расчет. Собственно проезд КПП никакой роли в моем плане не играл. Если Толик с ребятами уже здесь, то наши роли в связке «спрашивающий — отвечающий» поменяются очень быстро. Вот и ворота моей дачи показались. А там…

Однако когда меня затолкали в подвал дачи, то стало очевидно, что моим надеждам на быстрое освобождение пока придется запастись терпением. Придется тянуть время и изо всех сил надеяться на то, что Марина все-таки позвонила Толику вместо полиции. Потому как полиция мне тут ничем не поможет. Тут нужен Толик.

Итак, сменилось место действия, сменился интерьер и стул подо мной теперь другой. Но я вновь сижу на стуле и вновь с закованными за спиной руками. И снова передо мной ненавистная рожа главаря этой банды. Радовало только то, что всей этой банде до подготовки ребят Толика очень далеко. Так что особых проблем я не ожидал, а потому можно спокойно заняться словоблудием в ожидании освобождения.

Главный по банде внимательно разглядывает меня. Похоже, его как-то настораживает мое относительное спокойствие. Наконец он повернул голову к одному из мордоворотов и приказал:

— Выйди и осмотрись хорошенько. И ребятам скажи — пусть будут повнимательнее.

Вот черт! Да, в такой ситуации нужен не покер-фейс, а талант трагического актера. Не хватало только создать ребятам Толика дополнительные проблемы. А потому я задал первый пришедший в голову вопрос:

— И сколько денег вы мне предлагаете за архив?

Главный бандит смерил меня долгим взглядом.

— А сколько вы хотите?

Я качаю головой.

— Назовите свою цену, а то я боюсь продешевить.

— Свою цену? — переспросил главарь. — Не вопрос!

Он махнул рукой кому-то из бандитов и тот вышел из подвала.

Черт, где же Толик с ребятами? Как-то дело неприятно затягивается и…

И тут в подвал втолкнули Марину, а когда она с криком упала на пол, ее подтащили к стене и приковали наручником к батарее. Я в ужасе смотрел на ее заплаканное и опухшее лицо, а она без конца повторяла:

— Миша, Миша, Миша…

Я перевел свой взгляд на ненавистное лицо и обнаружил, что тот наклонился ко мне, следя за моей реакцией. Реакцию хочешь, падла? Резко бью его головой в переносицу, а затем рефлекторно рвусь вперед, в схватку, но на противоходе меня поймал кулак другого бандита и я улетел в забытье…

Прихожу в себя от удара холодной воды, которую плеснули на меня из ведра. С удовлетворением замечаю, что нос главарю я, похоже, сломал.

Дождавшись, пока меня усадят вертикально, тот, гадко усмехаясь, сообщил:

— Бить мы тебя больше не будем, не надейся. Мы будем тебя вежливо спрашивать, а пытать… пытать мы будем твою женщину. Тебе понравится. Поверь.

Марину аж затрясло от ужаса. А мой разум обреченно метался по вариантам и не находил выхода. Было совершенно очевидно, что никакого Толика не будет и вообще мне на помощь никто не придет…

Главный бандит удовлетворенно кивнул, заметив мое состояние.

— И судя по всему, процесс пытки будет весьма эффективным!

Едва разжимая сведенные бешенством челюсти, я прошипел:

— Чего вы хотите?!

— Архив, Миша, архив! Архив Великого Князя Михаила Александровича, родного брата Николая Второго и вашего славного прадеда. Отдайте мне его и можете идти на все четыре стороны. У меня нет задачи вас обязательно убивать. Но и оставлять в живых, тем более в целом состоянии я тоже не обязан. А относительно вашей подруги у меня вообще нет никаких ограничений. Итак? У вас минута на размышление. По истечении ее мы отрежем вашей женщине фалангу мизинца. Вы какой предпочитаете получить в подарок — левый или правый? Впрочем, можете сильно не думать, поскольку мы будем отрезать по одной фаланге каждую минуту. А фаланг у нее много…