Владимир Тимофеев - Дорога на Сталинград. Экипаж легкого танка Страница 20

— Почему был? — удивился Винарский. — Он и сейчас есть. Товарищ Сталин там так и сказал, что, мол, хватит отступать, а то ведь и себя, и Родину загубим.

— Н-да, видать, неспроста говорят, что Сталина на нас нет, — пробормотал Бойко и улыбнулся, видимо, вспоминая что-то только ему известное. — Значит, дело такое, сержант. Я тут действую на свой страх и риск. Руководители наши …м-м… м-да. Не хотят они уже наступать. Отсидеться думают, дождаться, когда наверху в Москве всё решится. А только не выйдет. Еще полгода-год, и все, не хватит здесь сил. Сомнут нас. Отломят регион от России.

Майор опять замолчал, снял кепи и взъерошил короткие волосы.

— Но дело даже не в этом, — продолжил он. — Просто именно сейчас, когда появилась, может быть, последняя возможность переломить ситуацию, мы опять осторожничаем. Военный Совет… Военный Совет санкцию не дал… А какой шанс, сержант! Какой шанс! Вся верхушка "фашистская" вместе соберется, и "фюрер" их поганый, и спонсоры забугорные…

— А это кто?

— Спонсоры-то? Да покровители заграничные. Так вот, если б их сейчас всей силой шарахнуть, так, может, дальше и воевать не с кем будет. С мелкотой да властями местными мы как-нибудь разберемся. Но нет, припасы жалеем, горючку, боятся наши мужики, что все за раз потеряем. А вот ты скажи мне, сержант, когда у вас немец к Москве рвался, жалели командиры ваши снаряды и пули, или в нужный момент все резервы в дело бросили да хребет немцу сломали? Неужто же, как припечет, не отдашь последний патрон бойцу, чтоб гада убил? Молчишь? И правильно молчишь. Нечего тут сказать, — немолодой офицер скрипнул зубами и, сжав кулаки, посмотрел в глаза сержанту.

— Что мы можем сделать? Здесь и сейчас? — спросил Винарский через несколько секунд. Майор перевел дух и медленно проговорил:

— Приказывать тебе не могу. Могу только попросить поддержать меня в сегодняшней операции людьми и техникой. У меня сейчас только Леся есть, да Ольга с Антоном, ну и еще пятерка бойцов, но их здесь нет, у них другая задача — отвлечь гадов с главного направления. Так что вся надежда была на этот самолет, — Бойко указал на стоящий позади Як. — И внезапность. Но если, сержант, поможешь, то…

— Помогу, товарищ майор, — просто ответил танкист. — Враги у нас, может, и разные. Но вот суть у них, видать, одна. А для друга врагов не жалко. Врагами, знаете ли, делиться надо, чтоб скучно не было, — хохотнул он напоследок.

— Уверен?

— Уверен.

— Это хорошо. Что уверен, — Сергей Васильевич испытующе посмотрел на сержанта. — Что, нет больше вопросов?

Сержант замялся.

— Насчет Леси небось? — понимающе усмехнулся майор.

— Ну, в общем, да, — ответил танкист, внезапно покраснев до самых ушей. — А откуда вы…

— Понравилась, значит, — улыбнулся комбат, пропустив мимо ушей последний вопрос сержанта. — Ладно, ладно, не дергайся. Я все понимаю, дело молодое. Странно было бы, если б наоборот. А вообще, мне много чего известно. А о чем не знаю, догадываюсь.

Сержант покраснел еще больше.

— Короче, тут дело такое, — продолжил майор. — Под прикрытием она работает. И все ее контакты на меня завязаны. Ну плюс еще Ольга с Антоном кой-чего знают. Частично, конечно.

— То есть, она вроде как это… разведчица? — удивленно пробормотал Винарский.

— Почти. Тут у нас, понимаешь, байк-клуб один есть, ну этот, мотоциклисты которые. Старый, еще с катастрофы остался. Так вот, его губернатор местный уже давно обхаживает, горючку там подкидывает, запчасти, связь, оружие даже, от полиции отмазывает регулярно. Видимо, хочет байкеров под себя подгрести. Чтобы, значит, противовес фашам имелся, когда они нас придавят. А Леся там очень даже неплохой фасон держит, на первых ролях. Так что и связью меня обеспечивает, и приборами кое-какими, и информацию нужную передает. Когда надо и куда надо. Ну и байкеров этих в правильную сторону потихоньку склоняет.

— А если раскроют?

— Тогда мне лучше сразу застрелиться, — угрюмо ответил Бойко. — Мы ведь с Валеркой, отцом ее, вместе когда-то служили. В 95-м он погиб, в Грозном. Двадцать лет уж прошло.

Тут Сергей Васильевич неожиданно замолчал, нервно дернув плечом и как-то совсем по-стариковски понурившись. Вновь открыв рот лишь секунд через десять.

— Да, двадцать лет, а я вот всё как сейчас помню. Очень уж на него Леся похожа. Такая же. Ты, сержант, кстати, не обижай ее. Она ведь только с виду такая резкая, а на самом деле…

— Да я… — возмутился было танкист.

— Да верю я, верю, — остановил его Бойко. — Верю, что не обидишь. Она ведь тоже сирота, как и Ольга с Антоном. Мать в ноль девятом умерла — онкология. Леся к тому времени уже год как в Академию РВСН поступила, в первом женском наборе — на военную службу решила пойти, по стопам отца. Правда, уже в одиннадцатом расформировали Дзержинку, президентским указом. А чтобы курсанты не слишком бузили, их по обычным вузам распихали, кого куда. Ну и звание лейтенантское заодно всем присвоили. Как пряник, значит. Без должности и без службы. Короче, не стала она дальше учиться — сюда рванула. А здесь…

— А здесь вы, товарищ майор.

— Да. Здесь я. Хотя, если честно, не хотел я ее в этот гадюшник бросать. Но… не смог. Отказать не смог, — вздохнул комбат. — Мы ведь с ней тоже… почти родственники.

— Почти? — уточнил сержант.

— Почти. Ее прадед и мой дед двоюродный в Отечественную вместе воевали. Партизанили в Белоруссии. Ну то есть, как вы. Почти…

— И? — подстегнул танкист опять замолчавшего майора.

— Мой дед в 44-м погиб, весной. А ее… ее пропал без вести. В том же году, в январе.

— Черт. Черт, — прикрыл глаза сержант, досадуя на себя за излишнее любопытство. — Извините, товарищ майор.

— Да ладно, чего уж там. Это ведь для вас та война еще идет, а мы… забыли мы многое. Очень многое забыли… А зря.

— Петро, не отставай, — негромко крикнул лейтенант Клёнов бойцу, замыкающему их небольшой отряд.

— Да снег все этот, мать его, — чертыхнулся Петя Конашук, поправляя ремень карабина. — Глубокий, мля.

— Ты ему спасибо скажи, снегу-то. Кабы не он, мы б здесь все как на ладони были.

Метель и снегопад надежно скрывали четверку партизан, бредущих по полю к темнеющим в вечернем сумраке избам. Однако расслабляться было еще рано. Бывший танкист прекрасно понимал, что может случиться с одиночной целью на открытом пространстве, и потому гнал и гнал своих бойцов в стремлении побыстрее пересечь заснеженное поле.

Дойти до села Куриловичи — что ж, эту часть приказа группа Александра Клёнова выполнила. Осталось немногое — проверить подходы, определить наличие или отсутствие противника, дождаться своих. Ну или возвращаться назад, если в деревне опять обосновался немецкий гарнизон. Приказ Запорожца, комиссара бригады, следовало выполнить неукоснительно. Еще совсем недавно на северо-востоке шли тяжелые бои, а через село, располагавшееся на дороге из Простав в Миоры, регулярно проходили вражеские колонны. Однако наступление Красной армии оказалось в целом неудачным, и фрицы, по слухам, ушли из находящейся в глубоком тылу деревни. Но могли и подстраховаться, оставив в Куриловичах отделение-другое из охранных частей, чтобы обеспечить, если понадобится, беспрепятственную переброску резервов на опасное направление.

С комиссаром бригады у Александра сложились особые отношения. Тяжело раненый лейтенант-пограничник Андрей Запорожец попал в фашистский плен после либавских боев в страшном июне 41-го, а лейтенант-танкист Александр Клёнов — чуть раньше под Шауляем. Судьба свела их вместе в шталаге-1Д возле восточно-прусского городка Эбенроде. Удачный побег в сентябре 42-го сблизил двух советских людей. Из двадцати измученных узников, не опустивших руки в немецком плену, до белорусских лесов добрались только пятеро. Запорожец выбился в начштаба, а потом и в комиссары партизанской бригады, Василий с Иваном погибли в летних боях 43-го под Дисной, а сам Клёнов уже полтора года оставался командиром спецгруппы. Еще один участник того побега, улыбчивый ленинградский парень Коля Бойко, стоял сейчас перед своим командиром, положив руки на ППС-самоделку.

…Два дня назад в отряд прибыл секретарь вилейского обкома ЛКСМ Петр Машеров, и вместе с Запорожцем и командиром бригады Сыромахой они согласовали дальнейшие планы партизанской работы. В ближайшие дни южнее Полоцка несколько отрядов должны были начать наступление на вражеские гарнизоны, а задача бригады, как потом пояснил комиссар в доверительной беседе, состояла в отвлечении карателей повышенной активностью в браславских лесах.

Назавтра комсомольский секретарь с пятеркой бойцов собирался двинуться к Вилейкам, а путь на юг лежал как раз через Куриловичи, где можно было передохнуть и пополнить запасы продовольствия…