Михаил Ланцов - Красный Император. «Когда нас в бой пошлет товарищ Царь…» Страница 21

– Думаю, это будет лишним. Эти недовольные должны быть достаточно вооружены, чтобы сбросить своего князя, у которого, насколько я понимаю, армии практически не осталось. Но зачем его замещать? Ни в коем случае не старайтесь их объединить. Если эти группы мятежников до сих пор не объединились, значит, на это есть какие-то причины. Не будем им мешать. Тем более что после разгрома в Валахии даже разрозненных отрядов мятежников хватит для того, чтобы вынудить Кароля бежать.

– Да, их должно хватить. По донесениям разведки, в его распоряжении находится всего три батальона пехоты и два эскадрона гусар. Кое-что, однако боеспособность этих подразделений очень сильно ослаблена из-за деморализации и разложения, вызванных поражениями в Валахии, а также острой нехватки боеприпасов и амуниции.

– Отлично. Передайте нашим бессарабским друзьям тысячу добрых дульнозарядных винтовок Энфилда да по сто выстрелов к ним. Думаю, этого хватит. Кстати, а как там поживает Греция?

– Георг[63] принципиально отказывается с нами сотрудничать по вопросам разгрома Османской Империи. Кроме того, от пленных турецких офицеров нам стало известно, что Греческое королевство оказывало им материальную помощь на коммерческой основе. Прежде всего стрелковое вооружение и боеприпасы. Но Афины все отрицают, заявляя, что это навет. Их официальная позиция – полный нейтралитет в этой войне.

– Отменно. Есть какая-нибудь еще важная информация по Балканскому фронту?

– Задержано несколько банд, которые занимались поисками неразорвавшихся снарядов от наших полковых и корабельных орудий.

– Вот как? – улыбнулся Александр. – И кто их отправил?

– Армейская контрразведка по горячим следам смогла задержать двадцать пять представителей британской, французской, прусской, итальянской и австрийской разведок. Мы их уже передали товарищу Путятину в комитет государственной безопасности[64]. – Вановский на несколько секунд замолчал, листая свои бумаги. – Так-с. Болгары. Из добровольцев мы сформировали десять резервных батальонов. Используем их на защите коммуникаций. Пленные… да, пленные. Что с ними делать? Осман-паша смог с двумя тысячами солдат отступить в Малую Азию и в настоящее время ведет там подготовку новых батальонов. Если пленных отпустить, то они смогут его качественно усилить. А расстреливать столько людей… – Петр Семенович развел руками.

– Сколько?

– По донесениям, в нашем распоряжении находится двести семнадцать тысяч военнопленных. Но боевые действия все еще идут. Кроме того, часть пленников умирает от ран и болезней.

– Выводите их маршевыми колоннами на Одессу. Там я распоряжусь, чтобы Киселев организовал их прием и сопровождение. Думаю, дешевые строительные отряды нам не помешают.

– Их ждет пожизненная каторга в России? – удивленно спросил Вановский.

– Зачем? Лет пять поработают на строительстве дорог, после чего им предложат принять православие и российское подданство. А там – как кривая выведет. Самых строптивых лет через пятнадцать отправим по домам.

– Ясно. По Балканскому фронту у меня все.

– Когда Стамбул сможет принять парад победителей?

– Не раньше, чем через два-три месяца. Очень много завалов и обрушившихся домов. Нам пока работать и работать над приведением его в божеский вид.

Глава 4

Мак-Магон сидел в плетеном кресле на веранде небольшого сельского особняка в пригороде Меца и думал, крепко думал над сложившейся ситуацией. Недавно ему пришлось участвовать в переговорах с фон Мольтке, которые заставили Патриса сильно волноваться.

Прусский генерал-фельдмаршал предлагал мир на выгодных для Берлина условиях, включающих признание Германской Империи во главе с династией Гогенцоллернов. Наполеон III, присутствующий на той беседе, был непреклонен и считал, что все сказанное Хельмутом – обычная провокация и блеф. По его мнению, французские позиции были неприступны, а уступить в заведомо выигрышной ситуации он считал ниже своего достоинства.

Но вот Патрис де Мак-Магон такой уверенности своего Императора не разделял. Да, французская пехота смогла очень серьезно укрепиться двумя, а местами и тремя линиями траншей на участках фронта, что раскинулся на просторах от Швейцарии до Бельгии. На 24 сентября 1870 года только на этом фронте сосредоточилось свыше трехсот тысяч солдат и офицеров, не считая большого парижского резерва. И наращивание войск продолжалось. Кроме того, пруссаки много раз пытались атаковать, но каждый раз отбрасывались с серьезными потерями, и ничто не говорило о том, что ситуация изменится. Тем более что колоссальные инвестиции в военную промышленность привели к тому, что винтовками русского образца были теперь вооружены все военнослужащие передовых полков. Да и с митральезами дела обстояли недурно. Патрис просто не понимал, как можно наступать на такие позиции и не положить весь личный состав.

С другой стороны, у него из головы не выходила военная кампания русских в Османской Империи, которая, начавшись в мае, уже к сентябрю привела к падению столицы и практически полному уничтожению всех турецких войск в Европе. Конечно, кое-какие части еще сопротивлялись в Западной Болгарии, Малой Азии и на Ближнем Востоке, но в целом Османская Империя была разгромлена совершенно. Даже ее лидер погиб, и на текущий момент государством никто толком не управлял. Худшей участи ей нельзя было и пожелать.

Конечно, там были турки, традиционно отличающиеся очень плохой боевой подготовкой личного состава. Да и вообще, по донесениям разведки, с которыми их ознакомили специально для предотвращения волнений, в Османской Империи был совершенный ужас в управлении войсками. Да что войска! Там и государство не разваливалось только божьей милостью. И многим офицерам в Генеральном штабе эта оценка совершенно закрывала все остальные факты и обстоятельства…

В этот момент подошел адъютант и доложил о прибытии Франсуа Базена, в гости к которому, собственно, Патрис и приехал. Впрочем, встреча все равно была назначена в нейтральном месте, дабы избежать ненужной огласки.

– Рад вас видеть в добром здравии, дорогой друг. – Мак-Магон встал со своего кресла и пожал руку вошедшему генералу Базену.

– Я тоже, дорогой Патрис, я тоже. К чему такая таинственность? Вы же могли приехать ко мне в ставку.

– Мне хочется обсудить с вами один щекотливый вопрос, который должен полностью избежать лишних ушей.

– Дайте догадаюсь, – улыбнулся Франсуа, – вам покоя не дает предложение этого пруссака?

– Да. Я долго думал над теми крупицами информации, что мы располагаем, и пришел к очень печальному выводу.

– И вы решили им поделиться со мной?

– Именно. В надежде на ваше содействие в трудную минуту.

– Ничего не обещаю, но вы меня заинтриговали. Извольте, я вас внимательно слушаю.

– Недавно в прессе вышла статья, описывающая битву при Адрианополе. Так вот, журналисты со ссылкой на авторитетные источники написали бог знает что. Если им верить, то у османов под Адрианополем было свыше семидесяти тысяч солдат и офицеров, развернутых в три линии боевых порядков.

– Да. Практически так же, как и у нас на наиболее опасных направлениях, – кивнул Франсуа.

– Мне вначале показалось это неудачной шуткой, но потом я вспомнил про то, что турками по факту командовали англичане, и очень сильно насторожился. Ведь русским удалось эти позиции взять. Но как? Причем малой кровью.

– Да что гадать? Там были турки. Русские перешли в штыковую атаку, они и побежали.

– Возможно. Но перед фронтом оборонительных позиций османской армии была практически равнина, и недостатка в патронах они не испытывали. Вы сами видели, как прусские солдаты не раз отступали на полпути от шквального винтовочного и артиллерийского огня. Если бы русские атаковали штыком, то говорилось бы о больших потерях, а их там не было.

– А вы верите журналисту? Может быть, он страха нагоняет?

– Может быть. Только вспомните датскую кампанию 1867 года и то, как русские прорвали оборонительную линию, о которую бились прусские войска несколько месяцев. Сколько они тогда потеряли убитыми и ранеными? Не помните?

– Что-то вроде нескольких сотен человек.

– Вот именно. А ведь о подобные позиции несколькими месяцами раньше австрийцы бились лбом в Силезии, теряя десятки тысяч убитыми и будучи не в силах их захватить.

– Патрис, вы сгущаете краски, – улыбнулся Базен.

– Отнюдь. Морская битва при Бургасе. Слышали о ней? Флотилия русских канонерок топит турецкий броненосный флот. Где такое видано? Я боюсь, дорогой друг, что Хельмут прав и вступление России в эту войну приведет к совершенному разгрому Франции.

– А почему вы так уверены в том, что Александр вообще начнет войну с Францией? Пока он выдерживал нейтралитет.

– Вы думаете, Лондон просто так ввязался и ценой практически полной потери своего броненосного флота добился потопления сводной французской эскадры? Великобритания пошла на такой риск исключительно по одной причине – они боятся, что в войну вмешается Александр и захватит наш флот в качестве трофея. Ее очень сильно напугали русские канонерские лодки. Настолько, что в столь тяжелый для себя час Великобритания вступила в войну с непредсказуемым эффектом. Ведь это только броненосцы французского флота на дне, а фрегаты и корветы вполне на плаву и сейчас топят британские транспорты, идущие в Индию. Война продолжается. Им их поймать нужно.